Наука разоблачения. Как в Украине борются с плагиатом и недобросовестными учеными

В 2016 году у украинских ученых появился новый фразеологизм — "лептонный бог". Его употребляют применительно к антинаучным работам, а их авторов называют "лептоновичами". Об этом "боге" написала в своей докторской диссертации по педагогике Екатерина Кириленко, заведующая кафедрой философии Киевского национального университета культуры и искусств. Случай с "лептонным богом" так и остался бы неизвестным, если бы не философ Татьяна Пархоменко. Она выяснила, что 30% докторской педагога списаны, и публично заявила о плагиате.

С этого случая началась работа группы "Диссергейт" — дюжины украинских ученых, объединившихся для борьбы за академическую честность, против плагиата и псевдонауки. Группа не только мониторит кандидатские и докторские диссертации, но и третий год подряд проводит антипремию "Академічна негідність". Ее лауреатами становятся представители науки, которые нарушают этику ученого, работая недобросовестно.

КТО ОНА

Кандидат экономических наук, соосновательница инициативной группы ученых "Диссергейт"

ПОЧЕМУ ОНА

Занимается разоблачениями плагиата и псевдонаучных идей в диссертациях, расследует случаи коррупции в образовании

"Академічна негідність 2018"

Как вы отбираете кандидатов антипремии? Кто за них голосует?

— Мы проводим несколько этапов отбора. В течение года отслеживаем и накапливаем информацию о вопиющих случаях научной недобросовестности, о которых пишут в научных и образовательных группах в соцсетях. В декабре объявляем этап выдвижения кандидатов и предлагаем научно-образовательному сообществу вспомнить и выдвинуть на премию "героев года". Все желающие предлагают кандидатуры недобросовестных ученых и выдвигают их в соцсетях или заполняют анонимную онлайн-форму, поскольку люди, открыто заявляющие о плагиате и псевдонауке в своих вузах, подвергаются давлению.

Особенность нашей антипремии в том, что нужно обосновать заявление данными о плагиате или других видах недобросовестной деятельности, добавить ссылки на открытые источники, подтверждающие это. Мы сопровождаем премию уже третий год, и наши требования к выдвижению кандидатов возрастают — в частности, чтобы снять юридические риски.

Затем из кандидатов выбирают лауреатов премии "Академічна негідність". Голосование проходит онлайн, проголосовать могут все, кто увидел эту форму. За премию голосуют преимущественно ученые и представители образовательной отрасли, так как их больше чем других интересует тема плагиата и недобросовестности. Хотя я хочу, чтобы об этом узнало как можно больше людей.

Кто из ученых вошел в лауреаты антипремии в прошлом году?

— В некоторых номинациях результаты для меня были неожиданными. К примеру, в номинации "Псевдоученый года" победила Ольга Богомолец — за антинаучные утверждения о вакцинах. В наше поле зрения попадают разные ученые, но общество обращает гораздо больше внимания на известных, титулованных людей, поэтому за Богомолец и проголосовали.

Также осенью раскрыли плагиат в докторской диссертации литературоведа Дмитрия Дроздовского. Поднялась настоящая буря, так как Дроздовский — редактор журнала "Всесвіт", входит в жюри Шевченковской премии и консультирует Министерство образования и науки. Конечно, мы не смогли пройти мимо такого случая. Резонансным стал и случай Тамары Тюриной, которая в своей докторской работе по педагогике использовала всевозможные псевдонаучные стереотипы — и торсионные поля, и лептоны, и даже "абсолютное ничто", которые должны найти свое отображение в воспитании молодежи.

Как к группе относятся общество и сами ученые?

— Когда мы начинали работу, это был поступок — в 2016 году увидели, что МОН не хочет менять свою политику, не модернизирует высшее образование. Это стало понятно по случаю с Екатериной Кириленко (жена вице-премьер-министра Вячеслава Кириленко. — Фокус), которую так и не лишили степени, несмотря на разоблачение. Тогда наша деятельность была гласом вопиющего в пустыне. На второй год на нас обратили больше внимания — мы никуда не делись, продолжали работать. У группы появилось больше симпатиков и тех, кто ждал, когда нам "дадут по шапке", накажут.

Мы все находимся в ситуации постоянного давления, нас пробуют маргинализировать всевозможными методами: увольняют, пытаются остановить научные карьеры. Доктор медицинских наук, профессор Светлана Арбузова — единственная представительница научной элиты в нашей группе, которая решилась противостоять системе.

В этом году, объявив лауреатов премии, мы получили самый большой резонанс. Он подтвердил, что мы делаем нужное обществу дело, несмотря на пренебрежительное отношение со стороны чиновников. Я регулярно посещаю заседания аттестационной коллегии в МОН, где утверждают решения специализированных научных советов, и предоставляю кейсы с разоблачением плагиата. Некоторые члены коллегии позволяют себе высказывания в мой адрес: "Ну сколько мы уже будем заниматься этой клеветой?!" В последний раз на заседании министр ответила такому чиновнику: "Слушайте, мы же обязаны это делать, это наша работа". И затем поблагодарила нас. Чиновники осознали, что от нас никуда не деться, мы стали частью научно-образовательной среды. Поэтому нужно менять свое поведение — в крайнем случае создавать иллюзию сотрудничества. Ведь мы, активисты, делаем работу аттестационной комиссии, проверяем качество диссертаций.

Механика разоблачений

Как вы находите диссертации, которые затем проверяете на плагиат?

— В соцсетях люди уже знают, чем мы занимаемся, и обращаются напрямую с проблемой в той или иной работе. Так мне прислали работу, в которой выявлен 41% плагиата, автор украл текст из чужой диссертации. Мне прислали и его диссертацию, и ту работу, с которой списано. Экспертный совет был шокирован этим фактом и не утвердил степень соискателю. Но, к сожалению, это происходит бессистемно, а у людей, присылающих мне диссертации на проверку, могут быть разные мотивы и собственный интерес: от зависти к чужой карьере до личного конфликта.

Сколько научных работ ваша группа проверяет за год?

— В прошлом году проверили около 40 диссертаций. Все это подтверждается документально: по каждому случаю мы обращались в специализированные советы или Аттестационную коллегию МОН, чтобы по работам, где есть плагиат, отменяли решения спецсоветов по присуждению научных степеней. Дополнительно Татьяна Пархоменко исследовала экспорт плагиата и анализировала диссертации выходцев из Китая и Польши. В этом разоблачении фигурировали около 60 работ.

Как вы проверяете диссертации?

— Мы пользуемся возможностями Google, лучшего инструмента на данный момент нет. Имея двадцатку результатов поиска, вы можете сравнивать тексты и находить смысловые совпадения.

Есть и специальные программы сравнения текста, но они не всегда работают корректно, так как ограничены базами и технологическими возможностями. Если же текст не просто скопировали и вставили, а несколько изменили, программа не выявит плагиат. Кроме того, такие программы платные, проверка одной страницы может стоить $5. А мы волонтерская организация, у нас нет дохода.

Плагиат бывает самый разнообразный. Я проверяла докторскую диссертацию, автор которой использовал инфографику. Засомневалась, мог ли этот человек сделать ее сам. Начала проверку через поиск изображений, и выяснилось, что инфографика принадлежит ресурсу "Слово і діло". Автор диссертации обрезал рисунки так, чтобы в них не было копирайта, попросту украв инфографику, не сославшись на первоисточник. И это делает человек, который претендует на степень доктора экономических наук. Неужели он не знает, что такое авторское право?

Контроль качества

Насколько распространен плагиат в научной среде?

— Ежегодно в Украине защищают в среднем 6 тыс. диссертаций. По нашей оценке, количество плагиаторов в гуманитарных и социальных науках может достигать 80%. В технических науках ситуация настолько же плачевная, лучше положение в области естественных наук.

Уровень плагиата может достигать 100%. К примеру, есть особенный специальный совет по философским наукам в Университете имени Драгоманова, где все работы, защищенные в 2018 году, были списаны и все мы разоблачили.

Плагиаторы не просто наносят урон престижу науки. Они — бремя для бюджета и нас, налогоплательщиков, потому что все эти люди получают пожизненные доплаты за научную степень. Плагиаторы делают управленческие карьеры в образовании, контролируют денежные потоки в учебных заведениях и цементируют старую систему присуждения степеней и продвижения в науке.

Как часто людям не присуждают степени, когда обнаруживается плагиат в их работах?

— Я исследовала работу аттестационной комиссии и показала в цифрах ее эффективность при разных министрах. Оказалось, что при Табачнике количество отмененных решений комиссии было 62, при Квите — 59, из них 24 произошло за одно заседание сразу после Майдана, а при Гриневич — всего 28. Лилия Гриневич наиболее лояльна к плагиату. Тот же Табачник в этом плане был в разы эффективнее нынешнего министра. Но в целом в Украине нет надежного контроля аттестационного процесса. Если из 6 тыс. человек 60 лишат степени, это капля в море. Все эти отмены решений — случайные, а не системные разоблачения.

Этика и добросовестность

Почему, по-вашему, ученые занимаются плагиатом? Неужели они думают, что никто не заметит воровства?

— Наша проблема — общественная аномия. Это размытость, даже отсутствие нормы, а если нормы декларируются, то не выполняются. Мы можем сто раз сказать, что плагиат — это плохо, но, даже зная это, человек списывает 50% диссертации, чтобы получить степень кандидата юридических наук. И получает ее, в то время как увольняют людей, которые учатся, занимаются собственными исследованиями. Это создает и закрепляет поведенческую модель, в которой успешность ассоциируется с недобросовестностью.

Что в себя включает понятие академической добросовестности, как она соотносится с этикой ученого?

— Дискурс об академической добросовестности возник пять лет назад, с утверждением нового Закона "О высшем образовании". Концепция добросовестности заимствована у Запада. Она связана с целостностью академического сообщества, интегрированностью в него ученого, и это придает высокое качество, уникальность его работе. Эту концепцию начинают использовать в украинской науке. Ученые, активисты, мыслящие профессионалы заинтересованы в академической добросовестности и развивают ее.

Что касается научной этики, то ранее ее понимали в узкоспециализированном смысле — например, как правильно провести эксперимент, зафиксировать результаты, какую научную методологию использовать. Теперь научная этика включает в себя взаимодействие ученого с обществом, отношения с коллегами, студентами. Этичность сейчас означает правдивость, честность и прозрачность.

• Читайте также: Воруют все. Как художники нарываются на обвинения в плагиате

Насколько ситуацию с плагиатом в украинской науке может улучшить новое требование публиковаться в журналах, зарегистрированных в международных базах Scopus и Web of Science?

— Хорошо, что такие стандарты появляются, ведь для украинских ученых это означает необходимость изучать английский язык, выходить из режима изоляции и быть адекватным мировому научному сообществу. Негатив в том, что для выполнения этого требования используется имитация, ищутся лазейки. Но для большинства украинских ученых, надеюсь, это будет позитивным импульсом к развитию.

Какие меры эффективны против плагиата и псевдонауки?

— В педагогике есть два метода закрепления поведения: позитивное и негативное подкрепление. Если мы хотим закрепить что-то в поведении человека, мы его хвалим. Если что-то нужно искоренить, мы это осуждаем. Нужно практиковать эти методы. Людей, которые проводят собственные исследования, нужно поощрять: давать доступ к научным ресурсам, возможность общаться с зарубежными коллегами. А тех, кто нарушает стандарты академической добросовестности, нужно наказывать. Должны быть четкие санкции, их надо выполнять постоянно и неотвратимо. Наказание должно быть таким же, как за коррупцию и злоупотребления. Мы не говорим о том, что человека нужно посадить в тюрьму, но он должен осознавать, что у недобросовестного поведения будут последствия — и карьерные, и репутационные.

• Читайте также: Время выбирать. Иванна Коберник: "Школа должна закрепить у ребенка понимание — учиться нужно всю жизнь"

Группа "Диссергейт" выполняет функцию общественного контроля, мы указываем, что не так в науке и образовании. Но мы не можем охватить всю систему, поэтому нужно развивать механизмы государственного контроля, чтобы проверять все диссертации. Необходимо повышать уровень требований к тем, кто защищается. Сейчас если и наказывают, то только плагиатора, из которого делают козла отпущения. При этом остаются ненаказанными его научный руководитель, рецензенты, оппоненты, ученые советы, университеты — все те люди и субъекты, которые довели диссертацию до защиты и, вероятно, принимали участие в плагиате. Мы подсчитали, что в защите Екатерины Кириленко задействовали около 70 человек.

Нужно очистить систему высшего образования. У нас был шанс сделать это в 2014 году, но, будучи министром, Сергей Квит не смог. А теперь он вернулся в науку, став главой Национального агентства по обеспечению качества в высшем образовании. Причем именно при Квите защитилась Екатерина Кириленко. В этом я вижу паралич управления образованием и конфликт интересов. Потому необходима и ротация кадров, которая на данный момент не произошла. Это очень длительный процесс, нам нужно 30–50 лет, чтобы добиться обновления общества, а с ним — и системы науки и образования.