Спасти лайфгардов. Почему пляжи Киева остались без спасателей

Первое, что бросается в глаза при встрече с Ириной Шляхтыченко, — ее миниатюрность. Лучшего лайфгарда Киева 2018 года никак не представляешь хрупкой девушкой ростом чуть выше метра пятидесяти. У нее золотисто-зеленые глаза, белокурые взлохмаченные волосы прячутся под красной кепкой, надетой на голову козырьком назад. Словно желая сразу сломать все стереотипы о себе, здороваясь, Ира очень крепко сжимает мою руку.

— Иногда я слышу, как за моей спиной люди смеются: "Да кого она может спасти?" — улыбается она. Такие фразы ее уже не ранят. Ира знает, на что способна. Но когда весной прошлого года 24-летняя девушка увидела объявление общественной организации "Пляжный патруль" о наборе лайфгардов для работы на муниципальных пляжах, долго колебалась: а получится ли у нее конкурировать с подкачанными парнями. Плавала она и до этого неплохо, но спортом никогда не занималась, никакой особой подготовки у нее не было. Тем не менее у девушки получилось сдать все необходимые нормативы. И, как оказалось, прежний опыт работы официанткой очень пригодился в новой сфере. Ира, как никто из ее коллег, умеет общаться с отдыхающими на пляже — уговаривать выпивших горожан не заходить в воду или убеждать родителей внимательнее следить за детьми.

— Мы в основном работаем на предотвращение каких-либо опасных случаев. Хороший лайфгард — это сухой лайфгард, — подчеркивает Шляхтыченко. Слово "спасатель" по отношению к себе в "Пляжном патруле" не применяют, считая, что это совершенно разные компетенции. Например, лайфгарды никогда не оставляют свой пост без присмотра: один из них обязательно должен находиться на месте и мониторить ситуацию на воде. Чтобы охватить всю территорию вниманием, они используют специальную технику скрининга: в течение минуты лайфгард должен повернуть голову десять раз. Для спасения людей патрульные стараются не использовать громоздких лодок, обычно их заменяют САП-досками или каяками.

Такие непривычные для наших отдыхающих подходы уже оценили и сами горожане, у которых появилась возможность сравнивать разные методы работы.

— В прошлом году лайфгарды на пляже Галерном не разрешали распивать алкогольные напитки, курить, заплывать за буйки и т. д., а сейчас все это разрешается, — говорит киевлянин Дмитрий Некрасов. — При этом очень часто "плесовский" спасатель покидает пост. Мы были на пляже два раза по три часа, и он никому за это время не сделал замечания.

Спасать до последнего

С Ириной мы встречаемся на пляже "Венеция". По раскаленному полуденным солнцем песку доходим до поста №34 — точной копии спасательной вышки на пляже с аналогичным названием в Лос-Анджелесе. С двух сторон береговой линии издалека видны яркие красно-желтые флаги — международный символ лайфгардов. Это значит, что пляж находится под их контролем и здесь можно рассчитывать на помощь при несчастном случае.

На противоположном берегу хорошо просматриваются разрушенные остатки ресторана "Млин". На каменной платформе стоят несколько долговязых подростков. Под ними на доске для серфинга покачивается на волнах девушка-лайфгард. По всей видимости, она пытается уговорить их не прыгать в воду. Чуть позже она возвращается к пляжу, и парни один за другим с разбега бросаются в мутноватую реку.

— Мы не можем заставить людей не прыгать или не купаться пьяными, — подчеркивает Ирина, делая ударение на слово "заставить". — В наших силах лишь постоянно коммуницировать, объяснять, почему этого нельзя делать, чем это может грозить. Бывает, что потом люди приходят к нам и благодарят.

12 июня здесь утонул парень, который хотел переплыть Венецианский пролив. В какой-то момент он ослабел и пошел ко дну. Спасатели даже не стали пытаться его откачивать. Не дожидаясь приезда скорой, они просто прикрыли тело тряпкой. Лайфгарды действуют иначе, уверяет Шляхтыченко. Они пытаются реанимировать человека, пока врачи скорой помощи не констатируют клиническую смерть.

— Этого парня мы бы тоже могли спасти, потому что никому не разрешаем переплывать пролив. Посмотрите, даже сейчас дальше буйков никого нет, — кивает она на реку. Словно в подтверждение ее слов патрульный на пляже дует в свисток — парнишка на метр заплыл за красный буй, но после резкого сигнала послушно возвращается назад.

Отработанная система

Сейчас сложно сказать, могли бы лайфгарды "Пляжного патруля" действительно спасти парня, но такого шанса у них просто не было. Причина этого — затянувшийся более чем на месяц конфликт между киевским коммунальным предприятием "Плесо" и общественниками. О причинах распри, приведшей к тому, что в столице участились случаи смертей на воде, я расспрашиваю Дениса Пикалова, бывшего одессита и одного из создателей общественной организации "Пляжный патруль".

В 2015 году он вместе с другим выходцем из Одессы, Артемом Гальчуком, имеющим опыт работы лайфгардом в США, решил адаптировать международный опыт спасения на воде под украинские реалии. Инициатива оказалась настолько востребованна, что приняли решение заключить меморандум о сотрудничестве между балансосодержателем городских пляжей КП "Плесо" и общественниками. Реализовать это было несложно — на тот момент Денис Пикалов возглавлял "Плесо".

— У меня сразу была договоренность, что я прихожу только на три сезона, то есть до 2018 года. Беру этот старый, потертый, поломанный коммунальный "автомобиль", подкачиваю шины, меняю масло, делаю несколько кругов по трассе, записываю на доску свой результат и передаю ключи следующему. Так и должно работать коммунальное предприятие, — чуть патетически описывает свою работу собеседник.

Рассказывая о сотрудничестве лайфгардов и "Плесо", Пикалов акцентирует внимание на том, что на деятельность "Пляжного патруля" деньги из бюджета никогда не выделялись, то есть никаких финансовых отношений между коммунальным предприятием и организацией нет. Зато благодаря подписанному меморандуму предприятие на сезон стало трудоустраивать отлично мотивированных молодых людей, предварительно прошедших обучение в "Пляжном патруле". При этом патрульные даже на коммунальной работе продолжают использовать свою символику и уже наработанные приемы. Например, обязательно ведут контроль присутствия лайфгардов на местах. Денис достает телефон и скроллит ленту соцсети, показывая фотографии улыбающихся спасателей.

— Утром они получают задание сделать селфи у своего поста, но при этом с конкретным жестом — например, держась правой рукой за ворот футболки, — комментирует он. — Из-за этого они не могут схитрить — сделать снимок и геолокацию заранее и потом прислать. Понятно, что в коммунальном предприятии таким заниматься не будут. Зато эта система работает.

В прошлом году "Пляжный патруль" получил 900 заявок от желающих спасать людей. Три этапа отбора прошли около 150 человек, в итоге после обучающего курса 120 лайфгардов заключили гражданско-правовые договоры с "Плесо" (с заработной платой 55 грн в час). Предполагалось, что и в этом году сотрудников будут нанимать по уже отработанному сценарию, но что-то пошло не так.

Спасение утопающих. Лайфгарды работают на предотвращение несчастных случаев, постоянно коммуницируя с отдыхающими

Рейдерский захват. Версия "Патруля"

Весной общественники узнали, что гендиректор "Плесо" Олег Юсипенко регистрирует логотип "Пляжного патруля" как персональную торговую марку.

— Во время информационной кампании 2015 года нам нужен был узнаваемый символ, чтобы привлечь молодежь. Мы скопировали этот логотип с американского, изменив цветовую гамму, — рассказывает Пикалов. — Но мы не собирались зарабатывать на этом и даже не подумали его регистрировать. Я вообще считаю, что он никому не принадлежит.

Но на этом история не закончилась. В апреле стало известно, что некий Богдан Ковтун, в свое время прошедший обучение на лайфгарда, зарегистрировал собственную общественную организацию "Пляжный патруль Украина". В оригинальном "Пляжном патруле" считают, что руководство "Плесо" таким образом решило создать "карманных лайфгардов", используя чужое имя и авторитет. Впрочем, когда новоиспеченные "патрульные" обратились в Международную ассоциацию лайфсейвинга с просьбой о членстве, им отказали, аргументируя тем, что в Украине такая организация уже есть. Гендиректор КП "Плесо" Олег Юсипенко свою причастность к созданию ОО "Пляжный патруль Украина" отрицает. По его словам, эти ребята просто обратились к нему с предложением о сотрудничестве, а "коммунальное предприятие открыто для всех общественников".

Между тем непонятная ситуация с логотипом и фейковым "Патрулем" привела к срыву информационной кампании текущего года, уверен Пикалов. Если в 2018-м организация получила 900 заявок на обучение, то в этом году их было около 300.

— Когда пришло время заключать договоры с "Плесо", на предприятии отказались принимать на работу наших опытных тренеров, — объясняет суть конфликта Пикалов. — Мы, конечно, не можем заставить балансосодержателя брать этих ребят. "Плесо" имеет право трудоустраивать кого угодно, но найти спасателей на рынке труда очень сложно.

Лайфгарды тоже встали в позу, требуя через посты в Facebook трудоустроить всю команду патрульных. По словам Пикалова, этого добились лишь к середине июня. В итоге "Плесо" подписало договоры с 48 лайфгардами, но на работу они вышли не 1 июня, когда стартует пляжный сезон, а лишь 15-го. Две недели без спасателей из "Пляжного патруля" на 14 коммунальных пляжах Киева не прошли бесследно. Каждый день с начала лета в водоемах столицы тонуло по нескольку человек.

Слишком автономные. Версия "Плесо"

— Люди тонут совсем не потому, что лайфгарды вовремя не вышли на посты. Просто лето в этом году особенно жаркое, и с его началом количество летальных случаев на воде увеличилось на 30%, но это произошло не только в Киеве, а по всей Украине, — уверен Олег Юсипенко. Генеральный директор КП "Плесо" встречает меня в просторном кабинете с панорамным видом на Днепр, большим аквариумом в углу и картами водных объектов на стенах. На столе перед ним веером разложены договоры.

— Видите, ребята подписывали их еще 6 мая, — показывает он даты в документах, доказывая, что никакой заминки в трудоустройстве лайфгардов не было. Правда, на сайте предприятия есть объя­вление от 24 мая, где говорится, что каждого, кто "сдал нормативы, прошел обучение и готов стать лайфгардом", ждут в офисе КП "Плесо" для подписания договоров, то есть 6 мая документы были заключены далеко не со всеми.

Однако руководитель коммунального предприятия убеждает, что конфликт с молодежью возник не из-за договоров, а в связи с выплатой заработной платы.

— Ребята 1 июня захотели получить денежки за май, но мы берем договор и читаем, — Юсипенко раскрывает один из документов и ведет пальцем по строке: "Замовник зобов"язаний сплатити виконавцю винагороду у розмірі двох тисяч гривень після проходження виконавцем повного курсу навчання за умови надання виконавцем послуг не менше ніж 15 змін протягом наступного місяця". То есть если они отработают 15 смен, то получат денежки за май.

Поскольку лайфгарды вышли на посты не 1, а 15 июня, то и на зарплату могут рассчитывать только в июле, подчеркивает он.

По версии Юсипенко, существует два "Пляжных патруля". С одной стороны, это общественная организация, а с другой — он называет всех матросов-спасателей, работающих в "Плесо". Гендиректор уверен, что поскольку движение "Пляжный патруль" изначально создавалось на базе коммунального предприятия, то у КП есть все права на использование этого названия и символики. Он не отрицает, что подал документы на регистрацию логотипа в институт интеллектуальной собственности Украины.

— Да его вообще вот этот человек разрабатывал! — кивает он в сторону подчиненного, сидящего за соседним столом. Человека зовут Евгений Кобан, он начальник пресс-службы "Плесо" . В 2015 году с подачи своего тогдашнего начальника Дениса Пикалова действительно создал эмблему "Пляжного патруля".

— Здесь же не написано "общественная организация"! — Юсипенко берет со стола красно-желтую футболку и показывает на логотип, внизу которого стоит аккуратная надпись "Пляжный патруль". Уверяет, что подал документы для того, чтобы никакая другая организация не могла зарегистрировать логотип, а потом требовать с КП деньги за его использование. Гендиректор обещает подарить право пользования логотипом городу, как только процесс регистрации завершится.

Евгений Кобан считает такое решение справедливым. По его словам, суть конфликта с общественниками в том, что лайфгарды требуют к себе привилегированного отношения.

— В "Плесо" работают разные службы. Есть, например, водители, есть технический отдел, — комментирует он. — Так почему кто-то должен работать на каких-то особых условиях?

Практически полная автономность сезонных работников не нравится и гендиректору.

— Основная причина конфликта — это то, что лидер ОО "Пляжный патруль" (Денис Пикалов. — Фокус) не может отличить функционал общественной организации и функционал коммунального предприятия. Они как общественная организация слишком много на себя берут, — говорит гендиректор. Юсипенко, например, недоумевает, почему учебная программа, по которой готовят рекрутов "Пляжного патруля", не согласовывается с руководством "Плесо". — На протяжении полутора лет я пытаюсь увидеть эти документы, чтобы понять, что такое подготовка спасателей на международном уровне. Это все только громкие, красивые слова.

В "Пляжном патруле" на это отвечают, что входят в Международную ассоциацию лайфсейвинга и используют зарубежную сертифицированную программу подготовки лайфгардов.

Создается впечатление, что лайфгарды оказались слишком свободными для классической бюрократической машины. Именно такая клубная культура, неформальное общение и нестандартные подходы позволяют организации привлекать молодежь к работе, мотивировать лайфгардов. Попытка коммунальщиков "приручить" общественников, сделав из них стандартных работников КП, пока не увенчалась успехом. Но главным вопросом остается, смогут ли они дальше сосуществовать вместе или конфликт на этом вовсе не исчерпан, и в следующем году проблема повторится снова.