Запрещенная в Украине комедия "Бруно", несмотря на обилие острых шуток и непристойных сцен, заставляет зрителя всерьез задуматься над тем, в каком страшном мире он живет
"Я стану вторым самым знаменитым австрийцем в мире со времен Гитлера", – самоуверенно заявляет австрийский фэшн-журналист нетрадиционной сексуальной ориентации Бруно, отправляясь в Лос-Анджелес. Он путает террористическую организацию ХАМАС с соусом хумус, жителей Африки называет афроамериканцами и считает, что усыновление черного ребенка – лучший способ прославиться.
Обаятельный и совершенно расторможенный персонаж британского комика Саши Барона Коэна – воплощение амбициозности, распущенности и глупости космических масштабов. Коэн намеренно наделяет героев своих злых и смешных одновременно фильмов всевозможными недостатками и пороками, поскольку именно такие люди вызывают наибольшее возмущение. В итоге шокированные зрители гораздо острее и ярче переживают основное послание комика миру: нынешнее состояние социума и нравы, в нем царящие, – гораздо страшнее, чем все хамы, идиоты, извращенцы и психи вместе взятые.
Украинский зритель не сможет составить собственное мнение о новом фильме Саши Коэна, посмотрев "Бруно" в кинотеатре или на DVD: украинское Министерство культуры и туризма запретило картину к прокату.
Читай между строк
Официальная причина запрета звучит так: "Фильм содержит художественно неоправданную демонстрацию половых органов и отношений, гомосексуальных половых актов в натуралистической форме, гомосексуальных извращений, ненормативную лексику, проявления садизма, антисоциального поведения, что может повредить моральному воспитанию граждан".
Вырванные из контекста, некоторые сцены действительно могут вызвать недоумение, а у особо пуритански настроенных зрителей – отвращение. Однако откровенно непристойных моментов в ленте всего несколько. И если вникнуть в подтекст и символику этих сцен, выходки Коэна покажутся вполне оправданными.
Тема гомосексуальности и резиновые сексуальные игрушки – лишь малая часть сюжета. Чтобы продемонстрировать моральное уродство американских родителей, которые пойдут на что угодно, лишь бы заработать денег, Коэн устроил фальшивый кастинг. Раздобыв темнокожего малыша, его герой Бруно решает прославиться с помощью вызывающей фотосессии: "У Мадонны это есть, у Брэнджолины (имеется в виду супружеская пара Брэд Питт и Анджелина Джоли. – Фокус) есть, теперь и у Бруно будет!" В течение 15 минут Бруно проводит интервью с родителями, которые хотят, чтобы их дети попали на съемку австрийца и его ребенка. За это время он выясняет, что ради гонорара мама может заставить свою маленькую дочь сделать липосакцию, а другая мать не против, если ее девочка будет сниматься в нацистской форме и давить тачкой других детей.
Все эти люди даже не догадывались, что снимались в кино – Коэн делает свои картины в стиле мокументари (часть съемок – документальная, часть – художественная). Именно поэтому фильм такой увлекательный. Никакой актер не смог бы сыграть такого безграничного изумления пополам с ужасом, которое испытал солидный пожилой экс-кандидат в президенты США, когда Коэн – Бруно заманил его на интервью, а потом попытался соблазнить.
Безумство храбрых
Надо отдать должное Саше Барону Коэну – за свои выходки и скабрезности актер не раз рисковал жизнью. Невольные персонажи его фильмов ("Борат", "Али Джи в парламенте"), обнаруживая, что стали героями провокационных картин, приходили в ярость. К примеру, Коэн и его оператор были вынуждены спасаться бег-ством, когда снимали эпизод "Бруно", где австрийский гей пытается приставать к суровым мужчинам из американской глубинки, к которым он напросился на охоту с ночевкой. Разъяренные дурацким поведением Бруно, охотники в конце концов нашли камеру, после чего чуть не убили киношников. А после мировой премьеры картины Коэн вынужден всюду ходить с охраной – радикальная палестинская организация "Бригады мучеников аль-Аксы" угрожает убить весельчака за то, что тот взял интервью у лидера группировки, не подозревающего, что снимается в кино. В этом эпизоде Бруно пытается разозлить террориста для того, чтобы тот взял его в заложники – тогда, по логике журналиста, его покажут по телевизору и он непременно станет знаменитым. Двухминутной сценой Коэн ухитрился высмеять палестинских боевиков и оскорбить их до глубины души.
Впрочем, добропорядочные блюстители морали могут расслабиться – Коэн вряд ли снова вернется к образу Бруно. "Я могу с уверенностью сказать, что с каждым новым зрителем на Земле становится на одного человека меньше, с кем я могу быть Боратом или Бруно. Значит, пришло время нам расставаться", – сожалеет комик о том, что не сможет больше разыгрывать людей с помощью полюбившихся ему персонажей.
Ирина Навольнева, Фокус