31 декабря на экраны вышел новый российский блокбастер "Черная молния". Фокус узнал у его продюсера Тимура Бекмамбетова, почему картину стоит посмотреть
Зимние праздники – это практически гарантия кассового успеха. Лучше всех использовать новогодние каникулы удавалось режиссеру и продюсеру Тимуру Бекмамбетову и его картинам "Дневной дозор" (2006) и "Ирония судьбы. Продолжение" (2007). "Черная молния" – его третий новогодний проект. "Мы даже слоган придумали: "С новым фильмом!" – отшучивается Бекмамбетов на постоянные вопросы о любви к этому празднику. И даже обещает к 2011-му спродюсировать фильм про Новый год.
А в этом году во время зимних выходных зрители будут смотреть картину "Черная молния". Однажды отец подарил московскому студенту Диме "Волгу-21". "У Путина такая же", – сказал отец, вручая сыну ключи. Парень сначала очень стеснялся своей машины, а потом выяснил, что она может летать. А еще через какое-то время он превратился в настоящего супергероя. И в новогоднюю ночь ему нужно сразиться с главным злодеем – олигархом Виктором Купцовым (Вержбицкий). Тот хочет достать из-под земли алмазы, правда, для этого придется разрушить всю Москву.
Картину уже готовят к выходу на Западе, где после успеха "Особо опасного" Бекмамбетов как режиссер стал настоящей звездой. Как продюсер россиянин с казахскими корнями уверен, что "Черная молния" при бюджете в $10 млн. соберет не меньше $40 млн. в СНГ и $100 млн. в мире. Накануне премьеры Тимур Бекмамбетов рассказал Фокусу, почему он так уверен в успехе картины, когда стоит ждать его режиссерских работ, а также о том, почему положительные герои в его фильмах не ездят на "мерседесах".
– Когда была премьера мультфильма "9", в котором вы выступили продюсером вместе с Тимом Бартоном, вы говорили, что почти не вмешивались в творческий процесс. Как было с "Черной молнией"?
– Тоже не очень сильно вмешивался. У режиссеров была свобода в рамках их обязанностей и прав. Режиссер занимается тем, что реализовывает на площадке заранее согласованную стратегию. А стратегия вырабатывается вместе с ним. И продюсер отвечает за это.
Это проект командный. Например, я мог писать сценарий, монтировать, а режиссер Александр Войтинский – придумывать рекламные слоганы. То есть у нас не было четкого разделения труда, мы одна команда, делающая общее дело.
– Режиссерами вы взяли Александра Войтинского и Дмитрия Киселева – не самых опытных в большом кино людей. Почему именно их? Не нашлось более именитых кандидатов?
– Потому что, во-первых, я был в них уверен, я стоял за спиной, они знали: если что-то случится, я всегда помогу. Во-вторых, мы друг друга настолько хорошо знаем, что я не сомневался, что у нас все получится.
– Есть ли в российском кино другие режиссеры, которые вам нравятся?
– Андрей Кавун, который снял "Кандагар", очень хорош. Мне очень нравится Валера Тодоровский. "Девятая рота" Федора Бондарчука.
– Кроме, пожалуй, Бондарчука, вы назвали режиссеров, которые снимают хорошие фестивальные фильмы, и в российском кино таких гораздо больше, чем тех, кто делает кино для зрителей.
– Признаю, что выбирать особо не из кого. Я думаю, только после "Черной молнии" появится тренд зрительского кино. Вот "Черная молния" – это образец того кино, которое должно сниматься для зрителя и выходить каждую неделю.
– А возможно ли такую индустрию наладить?
– Возможно. Но поэтому я и вынужден пересесть из кресла режиссера в кресло продюсера.
– И, очевидно, потому же вы строите студию "Базелевс"?
– Да. И сразу снимаем второй фильм, комедию "Колотилов" с Хабенским и детьми-беспризорниками в главных ролях. Готовится к производству третий фильм про Новый год – к следующему Новому году. Это альманах из 11 новелл про то, как встречают Новый год жители разных часовых поясов России. Одну из этих одиннадцати новелл буду снимать я. Запускается мультипликационный фильм. То есть мы целенаправленно идем к тому, чтобы производить 5–7 больших фильмов в год, как большая американская студия.
– Сколько, по вашим оценкам, понадобится времени на то, чтобы развернуть такое производство?
– Думаю, через три года у нас будет выходить пять фильмов в год.
– Кто же будет снимать эти фильмы, если режиссеров, которые могут делать массовое кино, почти нет?
– А у них и примеров не было. Сейчас вот пример появился. Мы шли к этому: от "Дозоров" и "Иронии судьбы" к "Черной молнии", чувствуется процесс. Потому что "Черная молния" – это соединенные вместе "Ирония судьбы" и "Дозоры". Но не как салат оливье. "Черная молния" – симбиоз развлекательного кино а-ля "Ирония" и жанрового кино со спецэффектами, как "Дозоры". И в "Дозорах" не было такого замечательного героя, как в "Молнии", там он был более мятущийся и сложный.
– Вот, кстати, о сложности и простоте. В одном из интервью вы сказали, что простота и ясность "Черной молнии" – главные козыри фильма. А вам не кажется, что мораль иногда подана слишком просто и прямолинейно?
– Не кажется. Мне кажется, у нас проблема как раз в другом: что не просто и не ясно. Нет, я думаю, что это будет проблема для 25 московских кинокритиков, они будут мучиться страшно, ругаться, но это только подтвердит мое предположение о том, что зрителям фильм понравится.
– Вы сразу запланировали съемки "Черной молнии" и ее продолжения. Вы настолько уверены в коммерческом успехе первого фильма, что заранее думаете о сиквеле?
– Да.
– А если фильм провалится?
– Нет, не провалится. Мы сейчас показываем ленту людям и видим, что она вызывает самое искреннее сочувствие у многих аудиторий. Это и дети, бесспорно – им интересно про летающую машину. И женщины – им страшно нравятся сентиментальные сцены фильма. И мужчины, которых волнует образ в исполнении Сергея Гармаша – отца главного героя. То есть это фильм, который как бы рассказывает о жизни нашего общества. Вернее, не совсем о жизни, а о том, какой должна быть жизнь в нашем обществе.
– И вот получается, что в этой жизни хорошие ездят на "Волгах", а плохие – на "мерседесах". А когда вы снимете фильм, в котором на "мерседесе" будет ездить положительный герой?
– Когда мы научимся сами делать "мерседесы", тогда и снимем такой фильм. Увы, до этого момента я не сниму картину про то, что хорошие ездят на "мерседесе".
– Если не секрет, на какой машине ездите вы?
– В Москве – на "Волге". Но это так, понты, на самом деле в Америке – на "ауди" (смеется).
– Сейчас и в США, и у нас все обсуждают недавно вышедший "Аватар" Джеймса Кэмерона. Вы его уже смотрели?
– Я смотрел, как Кэмерон снимал "Аватар", был у него на студии и видел 20 готовых минут. Очень впечатляет и вдохновляет на творчество, сразу хочется начать с ним спорить. Кэмерон спровоцирует очень много творческих событий. И он гениальный рассказчик историй. А что касается темы и самой проблемы – захватывать или не захватывать чужие земли, то мне кажется, это никого не волнует, что очень быстро скажется на кассовых сборах.
– То есть вы думаете, что он не отобьет свой астрономический бюджет?
– Думаю, что нет. Он может его отбить исключительно за счет того, что люди будут ходить на аттракцион в очках. Пока не окосеют.
– С другой стороны, Кэмерон уже заработал свои полтора миллиарда долларов, когда утопил "Титаник". Может быть, вам стоило разрушить Москву полностью и тоже заработать полтора миллиарда?
– Это будет в следующей картине. Мы планируем в апреле снимать фильм – он будет называться "Фантом" – про то, как инопланетяне захватили и разрушили Москву полностью. Так что, я думаю, шанс заработать полтора миллиарда у нас будет (смеется).
Юлия Куприна, Фокус