Есть страны-подростки, страны-баньки-с-пауками, страны-черные-дыры, страны-белые-пятна. От библейских времен до наших дней Израиль был и остается землей-стартапом
Девочка с ноутбуком стоит у окна. За окном жизнерадостный тель-авивский пейзаж: черепичные крыши с одной стороны, Средиземное море и утыканная пятизвездочными сетевыми отелями линия набережной — с другой. Девочка в шлепанцах и шортах, кажется, забежала по дороге с пляжа (на пляж), чтобы рассказать гостям из Украины о своем стартапе, который потрясет мир. Это мобильное приложение, "помогающее путешественнику насладиться аутентичной кухней и домашней атмосферой у местного жителя". Девочку сменяет юноша — он с гордостью рассказывает о своей идее, суть которой я сразу забыл. Как в последнюю минуту отменить неотменяемую бронь в гостинице и сдать невозвращаемые билеты на самолет. Как интернетизировать всю Землю. Как переизобрести велосипед (нешуточное дело, между прочим: израильский стартап Cardboard Technologies разработал велосипед из переработанного картона).
"Любое начинание, вплоть до починки текущего крана или ремонта на балконе, тут называют стартапом", — язвит бывшая коллега, пять лет живущая в Израиле. Ловлю на слове — прошу посмотреть по телефонной базе, сколько израильтян носят фамилию Стартапер. Таковых почему-то не обнаружено — стройная концепция рушится. Зато в лидерах Коэны, Леви и производные от них (коэны выполняли действия, непосредственно связанные со служением в Храме, левиты занимались остальным и отвечали за храмовую музыку). "Это еще веселее, — не сдается коллега. — Коэны и левиты никуда не делись, но занялись новыми делами".
"Нормальный светский разговор построен по схеме "сейчас все хорошо, а будет еще лучше". Израильский светский разговор построен по схеме "сейчас все плохо, потом станет хуже, потом еще хуже, и в результате все будет отлично"
Линор Горалик
"Библейский зоопарк"
Современные израильтяне прилежно повторяют код, заложенный во времена библейских патриархов. В начале должна быть идея, достаточно безумная для того, чтобы не пройти незамеченной и не остаться безнаказанной. Первые несколько тысячелетий идеи в основном приходили сверху. Так появились Ноев ковчег, скрижали Завета, технологии получения манны с неба, воды из камня, вина из воды, пешего передвижения по морю и воскресения из мертвых. Потом понемногу научились справляться сами. Первая в мире флешка, первое в мире приложение для общения аутистов, первый в мире прибор для обрезания крайней плоти без хирургического вмешательства, первые в мире томаты черри, первый в мире картофель, способный расти в пустыне. Кстати, с близкими сердцу всякого стартапера менторами и бизнес-ангелами, включая падших, в этих краях проблем тоже никогда не было.
Израиль — единственная страна в мире, где идея стартапа в широком смысле (от английского startup, буквально "начало процесса") стала национальной, а с момента возникновения государства — и государственной. Миллионы рассеянных по миру евреев стремились вернуться на землю, "текущую молоком и медом", где им предстояло перезагрузиться и броситься в новую жизнь с чистого листа. Большинство населения Израиля сегодня составляют репатрианты либо родившиеся здесь их потомки. Стоит ли удивляться тому, что стартапы в узком смысле стали в Израиле национальным видом спорта. "Мы не боимся потерпеть неудачу. Если ты начнешь стартап и прогоришь, любой в Израиле станет тобой восхищаться и поддержит при следующей попытке", — делится секретом повального увлечения интернет-предприниматель Ариэль Хоштад. Отсутствие проваленных стартапов в этих краях не добродетель, а серьезный недостаток, говорящий лишь о недостатке опыта соискателя.
Есть дело. Идеи многих израильских стартапов рождаются во время посиделок на тель-авивских пляжах
Подобно тому, как "поэт в России больше, чем поэт", стартапер в Израиле больше, чем фамилия. Это экосистема, образ жизни и неиссякаемый источник пионерского оптимизма. Лучше всего об этом, кажется, сказала Линор Горалик в своем "Библейском зоопарке: "Народ, с которым Бог пять тысяч лет разговаривает напрямую, по-свойски, и при этом все время пристает то с одним поручением, то с другим (туда пойди, это принеси, того роди, этого завоюй), как-то привыкает, что — все сам, все сам. При этом слова "нету" израильтяне практически не понимают; нету — значит, придется самим сделать так, чтобы было. Это касается атомных электростанций, космических кораблей, рэпа на арамейском языке".
Путешествуя по Израилю в поисках идентичности, объединяющей разномастную публику, собравшуюся на этом клочке земли — всех этих изобретающих, строящих, защищающих, молящихся, спорящих, торгующих и торгующихся, понимаешь, что все происходившее здесь — не что иное, как один большой стартап, распадающийся на много более мелких, растянутых во времени и масштабированных в пространстве. Включая иудаизм, христианство и мусульманство, когда-то появившиеся здесь же как безумные проекты, а сегодня более известные как религии с мировым экзитом и миллиардами последователей.
Израильские стартаперы пытливы, деятельны и нетерпеливы. Самая терпеливая часть этого беспокойного братства уже много веков покоится на кладбищах над Кедронской долиной, которая проходит вдоль восточной стены Старого города в Иерусалиме. Здесь когда-то прозвучит труба архангела и воскресшие обитатели этих мест первыми выйдут на IPO после Страшного суда.
Фото: 123rf, Getty Images