Мир за неделю. 19–23 июня

Гастроли Порошенко (Украина — мир). Недельное мировое турне Петра Порошенко — Вашингтон, затем Брюссель — стало поводом для обсуждения не только сути и результатов его визитов, но и символики, стоящей за каждым дипломатическим чихом. Измерили все: от времени, которое президент Украины провел в Овальном кабинете (меньше получаса — а могло бы, оказывается, быть целых полтора), до продолжительности знаменитого рукопожатия Трампа (недостаточно — обычно Трамп жмет дольше). Это, мол, о многом свидетельствует. Ну да, наверное. На фоне месячной давности инцидента, когда во время церемонии открытия штаб-квартиры НАТО в Брюсселе Трамп оттолкнул премьер-министра Черногории, это свидетельствует почти о любви к Петру Алексеевичу. Трамп, разумеется, ни о чем таком не заявил, однако отметил, что для него большая честь приветствовать лидера Украины, в дела которой США "очень вовлечены". А его администрация "в знак уважения" обнародовала расширенный санкционный список, куда вошли 19 физлиц и 39 организаций, причастных к "вмешательству России в ситуацию в Украине". Это ли не подарок. Сам Порошенко встречу в Вашингтоне назвал "полноценной и детальной": "Мы получили твердую поддержку со стороны США, поддержку и в отношении суверенитета, территориальной целостности, независимости нашего государства". Получили, похоже, не только это, но и ряд вопросов от американцев: о реформах, о борьбе с коррупцией. Складывается впечатление, что отвечать на них Порошенко стал буквально на следующий день. Устами генерального прокурора Юрия Луценко.

Пять не-прикосновенных (Украина). 21 июня генпрокурор подал в Верховную Раду представления на снятие неприкосновенности сразу с пятерых депутатов. Причем трое из них входят в состав парламентской коалиции: Борислав Розенблат представляет БПП, а Михаил Поляков и Евгений Дейдей — "Народный фронт". Двое других — Андрей Лозовой (Радикальная партия) и Олесь Довгий (группа "Воля народа"), но они не посылают, как выразился бы Петр Алексеевич, "четкий сигнал" о том, что борьба с коррупцией ведется не на страх, а на совесть. В духе высказывания Ли Куан Ю про трех друзей, которых нужно посадить. Если кто помнит, Порошенко, назначая генпрокурора (не Луценко), цитировал автора сингапурского чуда. Сомнений нет, что с коррупцией необходимо бороться. Однако то, как сработала ГПУ в отношении упомянутой выше пятерки, смахивает на аврал. Трудно отделаться от мысли, что "продукт" был приготовлен в срочном порядке на экспорт — для западных партнеров.

Смертельные каникулы (США — Северная Корея). 22-летний Отто Вомбиер из Цинциннати, для которого поездка в Северную Корею на каникулы обернулась арестом (якобы за кражу пропагандистского плаката) и приговором к 15 годам каторжных работ, скончался в минувший понедельник. Власти КНДР за неделю до этого освободили его с формулировкой "из гуманитарных соображений". Отто эвакуировали на родину. Однако 14 месяцев пребывания в коме и обширная гибель тканей всех отделов головного мозга стали для него смертным приговором. В Госдепартаменте США уже заявили, что Северная Корея должна ответить за содеянное. Но пока неясно, что это означает на деле. Стоит ли грозить пальцем по поводу трагедии отдельного студента, если Вашингтону никак не удается решить главную проблему — заморозить ядерную программу КНДР. Дональд Трамп в своем твиттере на этой неделе написал, что попытки Китая оказать здесь влияние закончились ничем. Ситуация на Корейском полуострове остается напряженной, в тюрьмах КНДР томятся еще трое американцев, а последние новости из страны Ким Чен Ына вообще неутешительные: проведено очередное испытание двигателя для межконтинентальной баллистической ракеты, а сам "великий кормчий" публично признал наличие у КНДР ядерного оружия.

Макрон — чемпион (Франция). Парламентские выборы во Франции завершились триумфом Эммануэля Макрона. Его партии "Вперед, Республика!" вместе с союзниками в Национальном собрании будет принадлежать две трети мест. Макрон теперь волен принимать судьбоносные для страны решения, не слишком заботясь о том, как провести их через парламент. Но это одновременно добавляет груза ответственности молодому президенту. Особенно с учетом того, что Пятая республика обросла проблемами, как днище старого корабля ракушками. Прежде всего Макрону придется озаботиться улучшением показателей экономического роста и борьбой с безработицей. За последние 12 лет ВВП страны увеличивался черепашьими темпами — всего на 1% в год, уступая средней статистике по ЕС. А 10-процентный уровень безработицы приближал Францию не к лидерам Евросоюза, а к пятерке аутсайдеров: Хорватии, Италии, Испании, Греции и Кипру. От того, сможет ли Макрон переломить ситуацию, будет зависеть не только его личная политическая карьера и перспективы всей страны, но и в значительной степени судьба всего Евросоюза. Успех — путь к укреплению ЕС. Провал — к вероятному реваншу сил, олицетворяемых Марин Ле Пен и мягко называемых "евроскептиками". Европа же, как известно, еще не может взвесить на аптекарских весах угрозу, которую несет ей "брексит".

Начало развода (Британия — ЕС). Открытие саммита ЕС обозначило ключевой вопрос в повестке дня: "брексит". Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, которая прилетела в Брюссель в странноватом статусе правителя, не имеющего поддержки большинства в собственном законодательном собрании, сформулировала предложение, призванное, по-видимому, подсластить пилюлю расставания. Его суть — предоставить всем гражданам из стран ЕС, которые провели в Великобритании более пяти лет, права коренных британцев. Ни механизм, ни дата его запуска пока не озвучены, однако предложение Мэй попадает в одну из самых уязвимых точек, которые обозначил "развод": право на проживание и работу для 3,2 млн европейских граждан, осевших ныне за Ла-Маншем. ЕС требует для них гарантий (как, впрочем, и для 1,2 млн британцев, находящихся на континенте). Многие из "небританских британцев" опасаются, что после 30 марта 2019 года — конечного срока выхода Британии из ЕС — их могут депортировать из страны, если их права не будут закреплены заранее оговоренным соглашением. При этом в Брюсселе, даже ровно год спустя после проведения судьбоносного референдума, есть политики-еврооптимисты, которые верят, что на берегах Темзы еще могут передумать. К примеру, Дональд Туск, председатель Евросовета, не удержался от цитаты из Джона Леннона: "Можете считать меня мечтателем, но я не одинок", и заявил, что "Евросоюз на самом деле строился на мечтах, которые казались всем неосуществимыми". Так что, мол, кто его знает — может, британцы и одумаются. Ну, а уж если расползание по отдельным квартирам неизбежно, тогда Еврокомиссия надеется, что Лондон заплатит за выход денежный взнос. По разным оценкам, он может составить от 25 до 73 млрд евро. И этот вопрос требует безотлагательного решения.

Аперитив из терактов (Европа). В канун саммита ЕС Европа пережила сразу несколько терактов. В Лондоне фургон врезался в толпу прихожан у мечети — один человек погиб, еще десять получили ранения. По словам одного из свидетелей, водитель фургона, белый человек 48 лет, кричал: "Смерть всем мусульманам!" Нападавшего задержали. В Париже, на Елисейских полях, легковой Renault протаранил машину жандармерии. Нападавшего 31-летнего мужчину, известного французским спецслужбам как потенциально представляющего угрозу безопасности, смертельно ранили, а в его авто обнаружили оружие и взрывчатку. В Брюсселе, на центральном железнодорожном вокзале, злоумышленник пытался привести в действие взрывное устройство, начиненное гвоздями. Оно, по словам расследователей, "не сработало в полной мере". Террориста, 36-летнего выходца из Марокко, имевшего при себе "пояс смертника" и выкрикивавшего "Аллах Акбар!", уничтожили. Если два последних случая не вызывают особого удивления (в Европе накопился значительный "пул" терактов, совершенных с возгласами "Аллах велик!"), то первый можно расценить как тревожный сигнал об антимусульманских настроениях, которые начинают достигать в Старом Свете точки кипения. Макс Фишер в The New York Times даже выпустил по этому поводу колонку с красноречивым заголовком: "Террорист или обеспокоенный одиночка? Спорная политика ярлыка". Среди прочего он говорит о том, что западному обществу сегодня легче считать мусульман потенциальной угрозой, чем согражданами, которых необходимо защищать. И это очень тревожная тенденция, которая может породить новый виток террора, но уже по отношению к мусульманам. Террора, столь же слепого и беспощадного к невинным жертвам, как и в случае, когда за это кровавое дело берутся радикалы-исламисты.