Не воевать, а покупать. К каким последствиям может привести попытка Трампа купить Гренландию

Ночью 21 августа стало известно, что Дональд Трамп отменил свой визит в Данию из-за того, что премьер-министр этой страны Метте Фредериксен отказался обсуждать с американским президентом вопрос о возможной продаже самого большого острова на Земле. Это событие имеет, как короткую, так и длительную предысторию. Ведь такие случае ранее были в мире не единичны.

Американское издание The Wall Street Journal в августе всколыхнуло глобальную медиасферу сообщением о том, что президент США Дональд Трамп с прошлого года обсуждает с советниками возможность приобретения Гренландии. Весной 2018-го он признался помощникам, что ему посоветовали заняться покупкой самого большого острова в мире, входящего в состав Королевства Дании на правах автономии. Копенгаген тратит на поддержание указанной территории $500 млн ежегодно, это довольно серьезное бремя для датской казны и две трети бюджета самого острова. Имея в виду такие исходные данные, Трамп спросил тогда собеседников: "Что вы, ребята, думаете об этом? Думаете, сработает?" Часть "ребят" выразила одобрение планов главы Белого дома. В августе нынешнего года эти сенсационные подробности всплыли, сопровожденные не менее сенсационной ремаркой: вопрос продолжает прорабатываться в администрации американского президента.

В Дании тут же отреагировали на информацию. Экс-премьер страны Ларс Лекке Расмуссен заметил, что это, должно быть, первоапрельская шутка, "жаль, что сейчас не сезон". А член Датской народной партии Серен Йесперсен выразился менее толерантно: "Если Трамп на самом деле обдумывает такой план, это окончательное доказательство того, что он сошел с ума". Однако возможно, что аппетиты на Гренландию олицетворяют отнюдь не сумасбродство нынешнего хозяина Белого дома, а его трезвый, вполне современный расчет.

Greenland is my land

Известно, что после получения независимости в 1905 году Норвегия отказалась признать датский суверенитет над островом, долгое время находящимся под властью Норвежской короны. В 1931 году норвежский китобой Хальвард Деволд по собственной инициативе занял ненаселенный восточный берег Гренландии. Захват был поддержан официальным Осло на том основании, что остров terra nullius. Два года спустя Постоянная палата международного правосудия, преемником которой затем стал Международный суд ООН, решила вопрос в пользу Копенгагена. Норвежцам пришлось уступить.

И задолго до этого случая, и вскоре после него в Соединенных Штатах рассматривали Гренландию как предмет возможной покупки. В 1867 году госсекретарь Уильям Сьюард убеждал президента Эндрю Джонсона сделать ценное капиталовложение. Он был уверен, что обилие островных минеральных ресурсов и рыбы окупит необходимые траты. Но американцам тогда хватило другой реализованной инициативы этого энергичного чиновника — Аляски. Данную территорию, приобретенную у России за $7,2 млн, еще долго называли "холодильником Сьюарда". А самого его обвиняли в безумной растрате государственных средств ради удовлетворения собственных амбиций.

В 1940-х президент Гарри Трумэн предложил Копенгагену продать Гренландию за $100 млн золотом. Теперь уже речь шла не о резервуаре чистой воды, полезных ископаемых и рыбе, а о том, чтобы превратить остров в плацдарм для грядущих битв с Советским Союзом. В публикации журнала Time за 1947 год Гренландию назвали "крупнейшим в мире островным стационарным авианосцем". А Пентагон считал, что территория, 80% которой занимают льды, "совершенно бесполезна для Дании" и "необходима для безопасности Соединенных Штатов". Сделка сорвалась. Однако стороны договорились о сооружении на острове крупной американской авиабазы Туле.

Возможен ли успешный контракт в нынешних условиях? Наверняка сказать трудно. Но вот что интересно. В 2008 году на волне референдума по поводу расширения автономии прозвучало несколько симптоматичных заявлений. Мэр одного из городов острова пообещал, что через 20 лет Гренландия сделает шаг к полной независимости. А в правительстве Дании ответили почти в унисон: "Если Гренландия захочет отделиться, она может отделиться… Дания не будет держать ее насильно". Так что весьма возможно, что очень скоро вопрос о будущем острова станут решать не в Копенгагене, а в Нууке, столице Гренландии.

Некоторые аналитики полагают, что 58-тысячный народ, несущийся на всех парусах к независимости, никогда не пойдет на то, чтобы кому-то продать свою территорию. Это было бы похоже на правду, если бы автономия двигалась в каком-то абсолютно райском направлении. Однако ныне ничего похожего не наблюдается. На острове самый высокий уровень самоубийств в мире: 83 суицида на 100 тыс. человек в год. Половина случаев приходится на молодежь. С традиционным иннуитским обществом, составляющим 88% населения острова, произошло примерно то же, что с североамериканскими индейцами. Оно не смогло приспособиться к новому укладу жизни. Пьянство, насилие, аборты наряду с суицидом стали его родимыми пятнами.

Если Гренландия в ближайшее время вострубит независимость и отправится в самостоятельное плавание, она гораздо быстрее может стать добычей какой-либо из мировых держав. Уж кому-кому, а Вашингтону не составит труда купить ее малочисленную элиту, чтобы затем взять в собственность сам остров. В конце концов, почти половину своей территории США приобрели за деньги, начав с покупки в 1803 году у Франции Луизианы, территорию которой ныне занимают 13 штатов.

Понятно, что сегодня приходится играть по слегка иным правилам. Всем, не только Соединенным Штатам. Если с покупкой не получается, в ход идет ее суррогат — взятие территорий в аренду.

Вавилон по имени Джибути

В районе Африканского Рога располагается небольшое государство Джибути. До 1977 года эта земля имела статус "заморской территории" Франции. После обретения независимости страна пережила эпоху гражданских противостояний. Однако в XXI веке, если не считать краткосрочной войны с соседней Эритреей в 2008-м, здесь относительно спокойно, хотя выборы президента всякий раз оборачиваются тюрьмой для лидеров оппозиции и страной уже четвертый срок подряд правит безальтернативный Исмаил Омар Гелле. Джибути занимает стратегически важное место в Баб-эль-Мандебском проливе, соединяющем Красное море с Аденским заливом. И здесь в последние годы образовался политический Вавилон: американцы, китайцы, японцы, итальянцы — кто только не пытается использовать Джибути в своих целях.

Власти страны, конечно, откровенно ею не торгуют, однако от сдачи территорий в аренду не отказываются. Такова прагматика слабых: выбрать державу-патрона, которая бы реализовывала на их земле свои интересы, взамен гарантируя определенную защиту. Ситуация Джибути уникальна разве что многообразием таких покровителей. Поэтому из семитысячного контингента американских сил в Африке значительная доля находится в Джибути и здесь же Китай открыл свою первую зарубежную военную базу и построил железную дорогу, которая соединяет не имеющую выхода к морю столицу Эфиопии Аддис-Абебу с портами в Джибути.

Последствия таких "джентльменских договоренностей" украинцам легко оценить, если вспомнить судьбу Крыма и Севастополя, где находился российский флот. В 1997 году все тоже начиналось с аренды на 20 лет. В 2010-м по Харьковским соглашениям, подписанным президентами двух стран, срок аренды продлили до 2042 года. Но сама суть такой дипломатии, для Киева носящей характер принуждения, сводилась к тому, что при любых раскладах и под любым соусом флот РФ должен был оставаться в Севастополе. С арендной ставкой и алгоритмом расчета очередного срока еще можно было играть, но денонсировать договор и изгнать флот с места базирования не представлялось возможным.

ИСТИННАЯ ЦЕНА "АРЕНДЫ". Наличие военных баз России в Крыму сыграло значительную роль в том, что полуостров так легко аннексировали

Такие параллели до какой-то степени описывают и будущее Джибути. Никто из держав-патронов оттуда не уйдет. Во всяком случае в обозримом будущем. Возникает какая-то промежуточная ситуация: страна вроде как не продала часть своих территорий, но они уже фактически отчуждаются в пользу арендаторов.

В этом важном регионе, кстати, есть и другие земли, которые может ожидать судьба Джибути. Например, остров Сокотра. Он расположен неподалеку от Сомали, однако принадлежит Йемену — стране, где уже восемь лет длится кровопролитная гражданская война, в значительной степени спровоцированная саудовским вторжением. На Сокотру облизываются Катар и Объединенные Арабские Эмираты. Последних обвиняют едва ли не в оккупации острова. Понятно, что ослабление Йемена может привести к активизации внешних игроков (не только упомянутых), которые по праву сильного найдут аргументы, почему остров должен служить им. И в данных обстоятельствах откровенная покупка Сокотры какой-либо из могущественных и богатых стран кажется даже более честной сделкой, чем его возможная аннексия, которую наверняка будет сопровождать циничное и лживое обоснование.

Приамурские "партизаны"

Прессинг милитаристских аргументов не единственный, побуждающий страны фактически расставаться со своими территориями.

Почти 15 лет назад во время визита в КНР президент России Владимир Путин подписал документ, по которому часть острова Большой Уссурийский, а также весь остров Тарабаров передаются Китаю. В общей сложности — 337 кв. км. Так Пекин выиграл многолетнюю игру в изменение русла Амура. По мнению экономистов Дальнего Востока, передача упомянутых островов в одночасье нанесла ущерб в $3 млрд, с учетом потери уже вложенных средств, переноса Хабаровского аэропорта, а также обустройства границы на новых участках.

В российском МИДе ту давнюю встречу Путина и Си Цзиньпина назвали саммитом "прорывных решений", чего, конечно, и в помине не было. Ситуация на самом деле выглядела совсем иначе, ее вполне описывали цифры колоссального демографического давления на границах двух государств. Вблизи границы с КНР на российской стороне Приморья проживают примерно 2,6 млн человек; на китайской — свыше 85 млн. Вот и вся арифметика.

При этом китайская экспансия не сводится к простому освоению тех территорий, передача которых скреплена официальными соглашениями. Китайцы вовсю рубят тайгу, а в правительстве России время от времени ритуально заявляют, что если власти КНР не будут помогать бороться с незаконной вырубкой, то Москва может наложить запрет на экспорт леса в Поднебесную. А дальше все продолжает идти своим чередом.

Китайские туристы, приезжающие во Владивосток, при общении с гидами говорят: "Все знают, что Хайшеньвэй (китайское название Владивостока. — Фокус) — китайский!" И свято верят, что Хабаровск и Благовещенск — тоже их вотчина. Русские же вероломно отжали их северные территории, но очень скоро вернут.

Иными словами, Пекин пока действует в достаточно традиционной манере: экспансия с элементами аренды и подведение идеологической базы под освоение новых территорий.

"Все куплю", — сказало злато

В некотором роде президент США выступает за оздоровление положения дел, сложившегося вокруг территорий, которые могут представлять интерес для глобальных политических игроков. Не нужно вести на этом пространстве войны, в том числе гибридные, с оккупацией или ползучей аннексией. Силе булата следует предпочесть силу злата. Честнее купить, чем завоевывать. Примерно так можно расшифровать "послание" Трампа.

Разумеется, и такая позиция небезупречна, поскольку запрограммирована на то, чтобы обслуживать интересы сильных держав, которые могут начать "под шумок" скупать территории слабых. Но такое размывание государственного суверенитета вполне в духе процесса глобализации, который продолжится не зависимо от того, кто будет выступать в качестве локомотива — Вашингтон, Пекин или Нью-Дели. И это выглядит меньшим злом, чем бесчисленные локальные войны за территории с гибелью миллионов людей.

Если у Трампа получится купить Гренландию, это послужит сигналом для других стран. Прежде всего для Китая. И это может стать трендом XXI века. Вопрос лишь в том, чтобы грядущие сделки были честнее, чем легендарная покупка Манхэттена Петером Минейтом в 1626 году. Тогда губернатор Новых Нидерландов приобрел остров у индейского племени Манахатта за товары, стоившие всего $24 ($500–700 в нынешнем эквиваленте).

Когда информация о желании Трампа приобрести самый большой остров просочилась в медиа, Джейсон Барр, экономист из Университета Рутгерс, Ньюарк, заявил, что цена за автономную территорию, принадлежащую Королевству Дания, зависит от множества факторов. Главный из них — причина покупки. При этом Барр на основе анализа продаж свободных земельных участков ранее пришел к выводу, что цена Манхэттена в 2014 году составляла примерно $1,74 трлн. "Но Манхэттену легко, Манхэттен — это недвижимость. Золота под улицами нет, если кто-то не уронит кольцо", — пошутил Барр. Сколько стоит сейчас Гренландия — сказать сложно. Но если подобного рода сделки в будущем возобладают, в компьютерных программах, работающих с оценочной стоимостью покупаемых/продаваемых территорий, надо полагать, недостатка не будет. Так что дело осталось за малым: Трампу необходимо доказать, что он не шутник и не сумасшедший. А человек, задающий новые мировые тренды.