"Меня откапывали четыре часа". Куреневская катастрофа глазами очевидцев

Все началось с идеи сровнять Бабий Яр с землей. В 1937 году Первый Съезд архитекторов УССР одобрил проект Генерального плана реконструкции Киева, который предусматривал создание "внутреннего зеленого кольца садов и парков", в том числе "парка культуры и отдыха Лукьяновского района на территории Бабьего Яра, Лукьяновского и Еврейского кладбищ". Несмотря на то, что в 1941–1943 годах Бабий Яр стал местом массовых убийств нацистами, после войны идею создания здесь парка, а заодно микрорайона со стадионом начали воплощать в жизнь. Яр глубиной 50 метров и длиной в 2,5 км решили заполнить пульпой — отходами производства Петровских кирпичных заводов, находившихся неподалеку. Сдерживать нечистоты до полного их засыхания должна была дамба. Ее-то и считают одной из ключевых ошибок проектировщиков. Конструкторы также не предусмотрели наличие мелких ручьев, протекавших под Бабьим Яром и подмывших дамбу.

День рождения: второй и последний

— Я приехала с Подола на ночную смену. Когда выходила из трамвая, вступила по щиколотку в лужу, — вспоминает Римма Бузиновская, работавшая в то время на подстанции, обеспечивавшей электроэнергией трамвайные пути и депо им. Красина (теперь это Подольское депо Киева). — Когда шла по Фрунзе, то вода уже текла возле стадиона "Спартак".

Впрочем, как вспоминает Бузиновская, повода для паники не было. На дворе стояла весенняя погода, и мутные ручьи воспринимались как результат таяния снега. Ранним утром в тот день дул сильный ветер. Дамба, пронизываемая ручейками воды вперемешку с глинистой массой, расходилась по швам.

Ночное дежурство Риммы Константиновны в трамвайчике-подстанции в ту ночь задалось. Как только она отпустила сменщика, раздался звонок.

— Мне позвонила дежурная Ольга Тимофеевна Щегловская со стационарной подстанции, — Бузиновская помнит каждую деталь той ночи. — Говорит, мол, Римуля, приходи, мне сегодня 40 лет. Только будь очень осторожна, не выходи со стороны депо, потому что там река шпарит!

НАШЛИ КРАЙНИХ Суд был скорым. Виновными признали четырех инженеров треста, проектировавших дамбу. Двое из них получили тюремные сроки

У Щегловской она выпила вина, поздравила подругу, а через час вернулась в свой трамвайчик. Конечно, и представить не могла, что новый день станет для нее вторым днем рождения. А для Ольги Щегловской — последним.

Утро 13 марта 1961 года было солнечным. Большинство киевлян спешили на работу, глядя на пробуждающийся от зимы город из окон трамваев и троллейбусов.

Молодая сотрудница института геронтологии Светлана Ищенко, как обычно, села в 18-й троллейбус на площади Шевченко и поехала в направлении улицы Мельникова. Маршрут проходил аккурат через место будущей трагедии.

— Доезжаю до стадиона "Спартак" и замечаю, что очень много воды на проезжей части, — вспоминает Светлана Федоровна. — В те годы дворники шлангом мыли улицы, машины-водомойки еще ходили, так что ничего удивительного не показалось. Но я запомнила, что воды было слишком много, как ручей прямо.

Ей, как и всему троллейбусу, повезло — успели проскочить. Спустя считаные минуты все вокруг зальет болотистая пульпа, из-под нее будут торчать фрагменты домов, полузатопленные перевернутые трамваи, автобус, тела людей.

Ничего не подозревая, Светлана бросает последний взгляд на Куреневку из уходящего троллейбуса: вот женщина заботливо ведет за руку ребенка в детсад, пожилой мужчина спешит в поликлинику, две студентки зара­зительно смеются, стоя на остановке возле стадиона. Через дорогу, возле входа в трамвайное депо, несколько рабочих машут им, один из них что-то весело выкрикивает, прижимая ладони ко рту.

Вскоре спокойная жизнь оборвется.

Цунами с 5-этажный дом

В половине девятого утра глиняную дамбу в районе Бабьего Яра прорвало. В результате этого сотни тонн селевого потока выплеснулись на Куреневку. Глинистая стена высотой с 5-этажный дом на огромной скорости сходила вдоль теперешней улицы Елены Телиги, снося все на своем пути. В районе улицы Кирилловской пульпой затопило старое Копыловское кладбище, после чего нечистоты уперлись в возвышенность. Не иссякая, поток развернулся вправо и стремительно пошел в направлении трамвайного депо им. Красина, залив почти всю его территорию вместе с общежитиями, в которых находились семьи работников депо. Стадион "Спартак" утонул в грязи. Затопило пять трамваев и троллейбус, ехавший напротив стадиона.

СО СКОРОСТЬЮ ЗВУКА. Подобно цунами волна высотой с 5-этажный дом, снося все на своем пути, прошла по месту, где теперь находится улица Елены Телиги

— Утром начальник подстанции Панченко собрал нас на пятиминутку. Вода уже заливала трансформаторную будку, — на тот момент, по словам Риммы Бузиновской, все понимали, что что-то не так, но паники не было.

Чтобы помочь другим, она и именинница Ольга Щегловская задержались после ночной смены. — Начальник всех вывел к трансформаторной будке, надо было засыпать ее песком. В помещении диспетчерской остались двое: Бузиновская и Ольга Тимофеевна.

Среди тех, кто вышел, была уборщица, две молоденькие девушки-сменщицы, стажер Виктор Моспан, сам начальник Виктор Панченко и еще один работник Яков Ивахненко.

— Когда что-то рвануло наверху, начальник крикнул в окно: "Отключайте подстанцию!" Ольга Тимофеевна вырубила пульт. Потом вновь раздался крик Панченко: "Убегайте все!" — этот момент Римма прокручивала в памяти тысячи раз.

Ольга рванула в тамбур, за ней дверь захлопнулась. Подбежав к ней, Римма нервно дернула за ручку, но та не поддалась. Что-то крепко давило на дверь с противоположной стороны. Темная густая масса наползала на окна. В это время административный корпус депо уже снесло.

— Сперва стена потрескалась, потом рухнула и начала надвигаться на меня вместе с ртутными выпрямителями. Я отбежала к противоположной стене, меня чем-то ударило — и вдруг все стихло.

Очнувшись, Римма поняла, что жива. Она стояла в полный рост, зажатая булыжниками:

—У меня был сдавлен живот, грудная клетка. Было множество переломов ног. Но меня завалило стоя, благодаря этому я не захлебнулась.

В какой-то момент пульпа добралась до рта. Женщина с трудом ее отплевывала и вдыхала воздух. Она то теряла сознание, то снова приходила в себя.

— Мне было страшно, я со всеми попрощалась: с мамочкой, с сестрой, со своим любимым мужчиной.

Дикий холод не давал отключиться надолго. Наконец услышала голоса. Оказалось, что ребята из трамвайно-троллейбусного энергоуправления увидели крышу единственного здания, которое не снесло на территории депо. Решили его проверить.

– Я набрала воздуха, выплюнула воду и начала кричать, — вспоминает Римма Бузиновская. — Правда, получился какой-то сиплый стон. Тогда я снова выплевывала и кричала.

Ее услышали, позвали на помощь солдат. Их было трое. Один узбек, второй из Балтии, третий крымчанин.

— Четыре часа меня откапывали. Когда протянули руку, я вцепилась в нее и не отпустила.

Женщину привезли в больницу в 5 вечера. Часы в диспетчерской остановились на 8:30. Из коллег девушки, находившихся в тот момент возле трансформатора, спасся один Яков Ивахненко — успел запрыгнуть на крышу.

Совершенно секретно

"...Вследствие затопления разрушено 68 жилых и 13 административно-производственных зданий. Приведены в негодность 298 жилых квартир, в том числе 163 в частных домовладениях, в которых проживало 353 семьи с общим количеством 1228 человек".

Составить представление о масштабах катастрофы можно лишь по скупым обрывочным сводкам внутренней партийной переписки, хранящейся в архиве. Вот что написано в справке "О проведенной работе по ликвидации последствий затопления от 14 марта 1961 года":

"По состоянию на 10 часов вечера 13 марта из района затопления эвакуировано 800 человек и 117 пострадавших. Извлечено 25 трупов, в числе которых 4 мужчины, 19 женщин и двое детей. 15 трупов не опознаны. По опросу пострадавших предполагается, что под завалами домов находится еще часть трупов. Из 15 неопознанных некоторые извлечены из сгоревшего автобуса, который ехал из Дымера..."

Количество жертв росло. Сначала их было 54, потом 72. По состоянию на 27 марта насчитали 145. Первое заявление по радио прозвучало лишь 16-го числа, спустя три дня после трагедии.

— Когда количество жертв перевалило за сотню, скрыть ее уже никто не мог, — говорит директор Центрального государственного архива общественных организаций Ольга Бажан.

— Какие 145?! — возмущается Светлана Ищенко, в то время работавшая в институте геронтологии. — Там было намного больше погибших. Сразу привлекли военных с грузовыми машинами. Мы каждый день с шестого этажа нашего института наблюдали за этими машинами, трупы везли в кузовах. Сначала думали, что это доски какие-то. Присмотрелись — а это люди мертвые.

Покойников возили неделю, вспоминает женщина. Люди постепенно осознавали масштабы произошедшего. Когда узнавали, что погиб кто-то из знакомых, их охватывал ужас.

— В депо Красина работала в бухгалтерии моя знакомая. Она погибла, — вспоминает госпожа Ищенко. — А еще знакомая моей мамы в то утро ехала с дочкой в трамвае. Шесть лет было девочке. Их такими, застывшими в обнимку, из этого трамвая и извлекли. Дитя, видимо, так перепугалось, что себе пальчик откусило. Горе страшное.

Согласно данным расследования историка Александра Анисимова, большинство погибших так и остались под затвердевшей пульпой. Основываясь на списках проживавших по адресам уже несуществующих домов, общежитий, рабочих комбинатов, он приводит цифру в 1,5 тыс. погибших. Но поименный список составило только Подольское депо — несколько десятков человек. Если отнять их от 145 официальных, то кто были остальными? КГБ очень не хотел, чтобы кто-то узнал о настоящих масштабах трагедии.

— Причина понятна: никто не хотел, чтобы народ подумал, что советская власть что-то делала не так, — рассказывает исследователь истории Киева Стефан Машкевич.

Он уверен, что цифра 145 действительно приуменьшена. Однако точное количество погибших спустя почти 60 лет установить практически невозможно.

— Информация скрывалась, так что все цифры оценочные. Честно говоря, мне представляется, что и 1,5 тыс. несколько завышенная цифра, — говорит Машкевич. — Реальное количество может быть ближе к 500, к 1 тыс. Но это моя спекуляция, поскольку проанализировать здесь трудно, нет документов.

Одна из технологий, которую использовали в СССР для сокрытия подобных преступлений, — хоронить людей на разных кладбищах, запрещая указывать на могильных памятниках точную дату смерти, только год.

— Если бы обнаружили большое количество могил, да еще рядом, с одной и той же датой смерти, вот тогда можно было бы начать какие-то подсчеты, — уверен Стефан Машкевич. — Но тогда запрещали писать дату, а в документах — причину смерти. Нельзя было писать, скажем, "трагически погиб". Вместо этого записывали "умер" — это было расплывчато.

Поиском материалов, касавшихся Куреневской трагедии, еще до распада СССР занималась и Римма Бузиновская. Она пришла к выводу, что важнейшим доказательством численности погибших мог бы стать реестр домов, которые снесены потопом. Но никаких документальных подтверждений в виде схем, нумерации зданий и учета жильцов не сохранилось.

— Вы уже нигде эти документы не найдете, потому что их уничтожили, — говорит Бизиновская. — Никогда никто не узнает, сколько заживо погребено в домах, сколько от увечий умерло в больницах.

В первые дни пульпу пробовали расчищать экскаваторами. Но попадавшиеся фрагменты тел — то руки, то ноги — приводили рабочих в ужас. В итоге копать запретили, дав приказ ждать затвердения массы. Потому есть мнение, что трупы людей до сих пор остаются на месте застывшего селевого потока.

ДОМА-ПРИЗРАКИ. Несколько десятков частных домов, смытых во время трагедии, вскоре исчезли из всех реестров

США на проводе

Первыми о крупной техногенной катастрофе киевлянам и всему миру сообщили вовсе не власти УССР. Оперативно о ней рассказали Би-би-си и радио "Свобода", так что диаспора знала о трагедии раньше, чем жители самой страны.

— Они назвали официальное количество жертв, те самые 145, но намекнули, что реальная численность больше, — рассказывает Стефан Машкевич.

В конце марта в Радиотелеграфное агентство УССР позвонили из посольства США в Москве. Этот факт даже задокументировали. Американский дипломат попросил к телефону руководство телеграфного агентства. Ему дали какого-то сотрудника. Посольство выспрашивало: дескать, есть информация, что в районе Днепра прорвало какую-то дамбу, что можете сказать по этому поводу? Сотрудник агентства, будучи, видимо, проинструктированным, сказал: "Мне ничего об этом неизвестно".

"Спаслась с сыном в шкафу"

Лежа в больнице на реабилитации, Римма Бузиновская узнавала новые подробности трагедии... Матери искали пропавших детей, жены — мужей. Найдя трупы, не могли смириться с утратой. Так было и с погибшим Виктором Моспаном — учеником, стажировавшимся в депо. Его родители в течение месяца приходили к Римме и спрашивали, мог ли он выжить в то утро? Врать она не хотела, поэтому отвечала прямо: все шестеро, находившиеся возле подстанции, погибли.

Позже оказалось, что парня похоронили вместо другого.

— Витю потом дважды перезахоранивали. Бедные родители... Найти труп не могли, потому что его похоронили вместо мужа одной нашей женщины, — вспоминает Римма Бузиновская.

Звали ее Валентина. Семья жила в частном доме, по трагическому стечению обстоятельств оказавшемуся ближе всего к прорвавшей дамбе. Дом снесло. Выжила только Валя и маленький сын — совершенно фантастическим способом.

ЗАПРЕЩЕННЫЙ КАДР. После катастрофы на месте работали сотрудники КГБ, слушавшие разговоры очевидцев, отбиравшие фотоаппараты и засвечивавшие пленки фотографов-любителей. Некоторые кадры, как этот, из коллекции Ионы Клименко, удалось сохранить

— Они спаслись на шкафу, — говорит Римма Константиновна. — Когда дом снесло, шкаф упал, а она с 4-летним сынишкой упали на шкаф. Со скоростью звука на этом шкафу их вынесло по Телиги на улицу Фрунзе.

У стадиона "Спартак" шкаф начало засасывать в мутную жижу. Спас женщину и ребенка парень, бежавший в одних трусах. Он протянул палку, за которую вытянул сперва мальчика, а потом Валентину.

Откуда взялся этот парень? Кто он? Этого Валя так и не узнала. Тело ее мужа нашли месяц спустя, у самой больницы. При нем был документ. После этого провели эксгумацию его могилы и выяснили, что там лежал труп стажера Виктора Моспана.

Молчание исполкома

В одном из партийных документов, хранящихся в Госархиве общественных организаций, видно, как кто-то из цензоров исправлял сообщение о трагедии для СМИ, вписывая в него авторучкой слово "раптово". Для власти важно было подчеркнуть, будто авария на дамбе в Бабьем Яру произошла внезапно и ничего не предвещало беды. На самом же деле доподлинно известно, что "сигналы" появились уже 10 марта.

— Тревожные звонки были за несколько дней до катастрофы, когда дамба дала течь, — рассказывает Стефан Машкевич, исследующий историю Киева. — Люди об этом предупреждали, звонили в горисполком, но в Советском Союзе, как известно, никаких аварий-катастроф быть не могло. Людям говорили, чтобы "не лезли не в свое дело", что ситуация под контролем, все хорошо.

Председателем Горисполкома и фактически градоначальником столицы УССР был Алексей Давыдов. Самый известный историк, изучавший Куреневскую трагедию, ныне покойный Александр Анисимов пришел к выводу, что нежелание Давыдова вникать в проблему с дамбой и стало основной причиной катастрофы. Обращения киевлян с требованием укрепить дамбу поступали еще за несколько лет до ее прорыва.

— Петиции Давыдову писали с 1958 года, — вспоминает Римма Бузиновская. Народ требовал строительства бетонной дамбы. Но ее так и не построил. 1960-й был очень напряженным по паводкам, а в феврале 1961 года водичка уже текла, у стадиона вообще ров был!

СЕКРЕТНЫЙ ДОНОС. Директор Радиотелеграфного агентства УССР докладывает о разговоре информагентства с посольством США. Дипломатов заверили, что ничего не знают о Куреневской трагедии

Виновными в произошедшем признали четырех инженеров треста, занимавшегося проектированием дамбы и всего участка Бабьего Яра. Свободы лишили двоих из них. Алексей Иосифович Давыдов умер через два с половиной года, в октябре 1963-го. До самой смерти он оставался председателем исполкома Киевского горсовета. По официальной версии, скончался от сердечного приступа. Но в кругах расследователей Куреневской катастрофы прочно засело мнение, что Давыдов покончил с собой.

— Говорили, что он вроде как заболел, — вспоминает Бузиновская. — Но я еще тогда слыхала, что он застрелился. Правда, доподлинных документов, подтверждений этому не видела.

Зато известно, что в первые дни после Куреневской трагедии на место катастрофы Давыдов приезжал лишь раз — в школу на улице Фрунзе (ныне — Кирилловская). В ней работала специальная комиссия, которая расследовала причины случившегося. Люди, искавшие пропавших родственников, набросились на него с кулаками. Охрана быстро затолкнула градоначальника назад в машину.

— Он, кажется, морально не выдержал. Тогда это не афишировали, в прессе не писали. Но говорили, что он не смог перенести эту трагедию и наложил на себя руки, — говорит свидетельница катастрофы Светлана Иващенко.

• Читайте также: Пьяные деньги. Как пиво и водка помогали строить коммунизм

Давыдов лучше чем кто бы то ни было знал реальное число погибших. Но эту тайну он предпочел забрать с собой в могилу.