"Мы им всем покажем!" - била кулаком по столу хрупкая русская туристка, - Марина Сорина

Писательница Марина Сорина родилась в Харькове, с 1995 года живет в Вероне, окончила филологический факультет и аспирантуру в местном университете, курсы экскурсоводов. Преподает, работает переводчиком, она - лицензированный гид по Вероне. Пишет на русском и итальянском, публикуется в итальянских антологиях, сотрудничает с блогами Collettivo A.L.M.A. и Il grande colibrì. В 2006-м в Италии вышел ее роман Voglio un marito italiano, в 2012-м она победила в национальном литературном конкурсе Scrivere altrove.

Что сегодня знает итальянец об Украине и украинцах?

— Украинцев в Италии около 4,5% от общего числа иммигрантов в стране. Они не так узнаваемы, как, предположим, румыны или марокканцы, которые лидируют по количеству мигрантов, с украинцами не возникает особых религиозных контрастов. Женщин-украинок здесь намного больше, чем мужчин, те из них, кто помоложе, вызывают специфический интерес у местных мужчин и нескрываемое раздражение у многих женщин, украинки постарше ассоциируются с помощью и надежностью. А вот мужчину-украинца на улице мало кто отличит от румына или молдаванина. Лет десять назад единственным узнаваемым украинцем был футболист Андрей Шевченко.

Когда я знакомлюсь с кем-то в Италии и неизбежно наступает момент вопроса "Откуда ты?", в ответ на мои пространные объяснения реакций всего две: "Да, за моей мамой (бабушкой) тоже ухаживала украинка" или "Мой брат (кузен) женился на украинке". Никаких других ассоциаций не возникает. Наша страна при всех ее масштабах и бурной политической жизни последних лет остается невидимкой.

А что пишет об Украине итальянская пресса?

— Большая часть информации об Украине в последние годы необъективна, перепечатываются новости из вторых рук, без проверки фактов, без анализа. Достаточно сказать, что статьи об Украине пишут итальянские корреспонденты из Москвы. Какая разница? В восприятии и читателей, и самих журналистов граница между странами еще не проложена, а из России идет поток и проплаченной, и добровольно тиражируемой итальянцами пропаганды. Украинское посольство постоянно пишет опровержения после того, как местные газеты публикуют откровенную клевету. Украинская диаспора реагирует, создавая группы в Facebook, переводит статьи, но эти материалы попадают на глаза только уже заинтересованным в этой теме людям.

Я много встречалась с итальянцами по украинскому вопросу, от деревенской библиотеки до факультета социальных наук в Падуе. Интерес есть, но восприятие политически ангажированной публики затуманено смесью предрассудков, ностальгии по смутно представляемому СССР и банальной безграмотности. И для "социально сознательных", и для просто любопытных начинать рассказ приходится каждый раз с азов — где эта страна вообще расположена. Именно поэтому несколько раз я выступала в паре с профессором-историком: первый час он объяснял, где эта страна и почему так все сложно, и только потом можно было говорить о нынешнем положении дел.

Украине не повезло, она у итальянцев ни с чем не проассоциировалась, мало для кого из них она стала "своей". Крайние левые не восприняли Майдан как народную революцию, поскольку им успели вовремя намекнуть: во всем виноваты американцы, — а США для них — это только капитализм, неважно, кто там реально у власти. Я рассказала о Майдане знакомому левому радикалу, живущему в старинной вилле с прислугой, он спросил только: "Витрины банков били? Банкоматы жгли? Если нет — это не революция". Еще один друг, историк, и тоже левый, радикал, в декабре 2013-го купил уже билет, чтобы лететь в Киев, но рейс задержали, ему было лень ждать пять часов, и он просто вернулся домой. В Греции ему участвовать в уличных протестах было интереснее — и теплее.

Вот, кстати, хороший пример: Греция вызывала волну поддержки, на стенах домов писали "Свободу Греции", хотя мало кто пытался вникнуть в тонкости тамошних финансовых проблем. В массовом сознании есть схема: "Греки молодцы, они послали всех злобных бюрократов и жадных банкиров куда подальше, нам бы так!" В Италии была даже партия "Список Ципраса", и когда там все незаметно сдулось само по себе, никто как-то и не задал себе вопрос, что же это, собственно, было? А вот с Украиной не удалось найти точки понимания, не с чем было себя идентифицировать. Территория Италии вышла из состава Австро-Венгерской империи 150 лет назад, после кровопролитных войн, но дискурс мучительного бегства из сферы влияния не совсем дружественного родственника ими уже забыт. Они почему-то сравнивают ситуацию в Украине с развалом Югославии, и не осознают, что СССР уже двадцать пять лет как распался, а аннексия Крыма и война в Донбассе не имеют ничего общего с дроблением по религиозно-этническому принципу.

Стало быть Италия глубоко в зоне влияния России?

— Для итальянцев обретение независимости понятно на уровне провинции, которая мечтает отделиться от страны. А вот желание выйти из тени соседа и войти на новых условиях в новый союз им чуждо. На это и сделала ставку российская пропаганда — весной 2014-го она активно жала на рычаги сепаратизма. Как раз в те недели, когда готовилась аннексия Крыма, итальянские сепаратисты вдруг стали действовать весьма активно, проводить какие-то свои фейковые референдумы, мероприятия. Одно из них я наблюдала своими глазами: в Вероне проходит винная выставка, и вдруг на одной из площадей — митинг. Красочное сборище флагов, шарфиков, от Каталонии до загадочной Инсубрии. С помоста мэр города ругает почем свет стоит то государство, официальным представителем которого он является, молодежь орет лозунги, все очень шумно и ярко. Местный православный священник от РПЦ ходит с мечтательным видом, и на мой прямой вопрос отвечает что-то вроде "наши в городе". Единственное ТВ на площади — российское, ни один другой иностранный канал это событие не снимает, да и местные как-то не настаивают. Я стояла рядом с оператором, и меня поразило, что буквально через пятнадцать минут после завершения съемки площадь опустела, только петарды кое-где тлели на брусчатке. Сепаратисты мирно разошлись по кафе, а пространство срочно зачищали, потому что там должна была начаться презентация каких-то вин.

Конечно, украинские общины действуют: за последние два года митингов и демонстраций было немало. Но есть разница между самодеятельностью загруженных работой людей, которым, чтобы вырваться на этот митинг, надо искать и оплачивать себе замену на работе, и организованной масштабной программой по созданию позитивного имиджа России и, соответственно, компрометации Украины.

Кто из местных эмигрантов представляет в Италии "русский мир"?

— Среди сторонников России и противников Украины в Италии особое место занимает некий Николай Лилин, автор нашумевшего романа "Сибирское воспитание" с претензией на автобиографию, полную выдумки и неточностей, опубликованную солидным издательством "Эйнауди" и экранизированную уважаемым режиссером Габриеле Сальваторесом. Сюжет несколько странный: существуют урки, это такая национальность, которую при Сталине депортировали из Сибири в Молдавию. Там они жили по своим блатным законам, вели войну против ментов, оставаясь при этом набожными православными. Советскую власть они ненавидят, молдаван тоже. Сам автор как бы сидел по тюрьмам, и если опираться на созданный в книгах образ, который он поддерживает и в выступлениях на ТВ, обязан быть против России, против русских, против официальных силовых структур власти. Ан нет — оказалось, ярый сторонник. То есть официальный "придворный" русский на итальянском культурном пространстве оказался против Украины и не упустил ни единой возможности покрасоваться и об этом сообщить. Существует и "официальная украинка" — Оксана Пахльовська, дочь Лины Костенко. Но она профессор, ее имя звучит только в академическом мире.

Ты говоришь, в Италии очень сильно российское лобби — в чем это проявляется? И каково вообще отношение итальянцев к России?

— Россия ассоциируется с силой и богатством, эпоха Берлускони приучила ценить это сочетание. Для тех, кто ностальгирует по Дуче, Путин — кумир, сильная рука, привлекательная альтернатива "либеральным и мягкотелым" местным политикам. Выходит, что созданный пропагандой образ умиляет и любителей красивой жизни, и суровых фанатов дисциплины. Одна моя студентка считает его образцом мужской красоты и во всех упражнениях, когда надо сочинить диалог, обращается именно к нему. На Новый год она прислала мне поздравление — новогоднее обращение российского президента, с субтитрами на итальянском. Опубликовала его страничка партии "Свобода Венето", и комментарии были в таком духе: "Просто и без излишеств, но четко в цель", "Нам бы такого, мужик с яйцами" и даже "Владимир, спаси нашу страну, которая перестала быть Италией". Такая вот ирония судьбы — сепаратисты вздыхают по сильному лидеру, который закроет путь иммигрантам, и одновременно мечтают отделиться от страны, в которой живут. Что империализм и сепаратизм не совместимы, об этом они не думают. На сайте партии написано: "Мы боремся против фальшивых пророков". И вот те на — Путин на Новый год!

Такая любовь возникает не сама по себе, российское лобби работает организованно и слаженно, через каналы культурных мероприятий и деловых связей, проплачивая публикации и поездки. Информационную войну в Италии Россия однозначно выигрывает. В декабре 2015-го по каналу "Медиасет" (собственность Берлускони) транслировали фильм "Президент" производства канала "Россия 1". Правда, показ шел поздно вечером, когда его вряд ли увидели многие.

В результате итальянцы воспринимают искаженно многие факты. Например, знают о санкциях, но считают, что они заключаются не в мерах ЕС против России за конкретные проступки, а в эмбарго на ввоз сельхозпродукции, которое сама же Россия и ввела. "Нам не дают продавать нашу продукцию в России" — да, но запрет не имеет отношения к ЕС, не дают как раз те, кто вам так симпатичен. Перепутаны причины и следствия, но разбираться в деталях итальянцам недосуг. Проще жевать московскую пропагандистскую жвачку.

Ты лицензированный гид по Вероне, вероятно, большинство твоих экскурсантов — россияне. Сложно общаться с противниками "гейропы"?

— Восемьдесят процентов моих клиентов — россияне. Из них "не противников" процентов десять, и столько же — агрессивных "патриотов". Остальные — люди без мнения, перегруженные впечатлениями, как правило, не осознающие, что перед ними — реальная повседневная жизнь Европы, а не рекламная картинка.

Их вопросы бывают наивными ("Здесь так красиво живут, почему у нас не так?") или предвзятыми ("Правда, что у вас нет газа и дома без отопления?", "Как вы справляетесь с уличными ворами?"). Самый частый вопрос: "А итальянцы любят русских?" За этой формулировкой проскальзывает полуготовый ответ: "Ведь нас здесь почему-то не любят, правда ведь, не любят? А мы же такие хорошие!" В таких случаях я стандартно отвечаю: "Итальянцам все равно, откуда ты, если ты ведешь себя вежливо и платишь по счетам". Но россияне не верят, им трудно абстрагироваться от черно-белого восприятия мира и вообразить себе систему, где Россия не центральный вопрос мироздания и критерий оценки один: соблюдение правил, а кто ты и откуда, не суть важно.

Среди потока приезжающих встречались и очень открытые, сочувствующие Украине люди, с которыми можно свободно говорить о ситуации и даже поддерживать дружбу, но их мало. Многие боятся высказывать симпатии при других туристах. Иногда в одной и той же семье встречались прямо противоположные позиции: например, одна женщина украинских кровей ждала, пока муж отойдет пофотографировать, она разворачивалась ко мне и начинала: "Ах, как стыдно, "Крым не наш", позор для России, как мы вас обидели" и так далее. Как только муж подходил поближе, она замолкала.

Весной 2014-го я работала с делегацией российских писателей: из дюжины гостей только один не скрывал свое мнение по украинскому вопросу. Большинство молчало, несколько человек высказывались крайне агрессивно. Я старалась молчать, но однажды все-таки тему затронули, и реакция была очень странной для меня. Представь себе хрупкую рафинированную писательницу — стильная стрижка, дизайнерская одежда, изящные украшения на руках, — которая бьет за обедом кулаком по столу и кричит: "Надоело! Надоело терпеть!" Я уже приготовилась к ее разоблачительной речи против тирана, но она продолжает: "Мы им всем покажем! Пора вставать с колен!" После чего принялась спокойно выковыривать мякоть краба специальной вилочкой.

А как ты общаешься с теми, кто ведет себя агрессивно?

— Каждый раз стратегия другая. Например, один россиянин, выйдя на площадь возле Арены, первым делом высказал недоумение, что объект явно не целый. "Вам что, слабо его отремонтировать? Да если бы мне дали бюджет, я бы вам живо стены восстановил, трещины бы залепил, я в Сочи и не такие стройки поднимал!" Я сразу поняла: бесполезно объяснять, что объекту две тысячи лет и что он со всеми своими трещинами нас еще перестоит спокойно. Мы идем дальше, он снова задает странный вопрос: "А как тут у вас с проститутками?" Обшаривает взглядом садик на центральной площади, где по совпадению как раз собираются женщины-заробитчанки, которых уж никак нельзя принять за дам легкого поведения. Я очень удивилась: он был первый день в отпуске, рядом — молодая жена с надутыми губками и угрюмая дочка-подросток. Как-то рановато днем прям так у гида требовать женщину. Потом он добавил еще что-то про наркоманов, и я поняла, что прямо на моих глазах происходит попытка накрыть шаблоном объективную реальность. Я заверила его, что ни наркотиков, ни продажных женщин я ему предоставить не могу, поскольку они если где и есть, то не в центре города. Он остался недоволен: слишком все подозрительно правильно. Тут мимо прошла здоровенная собака, типа дога, на поводке, но без намордника, и он ужасно обрадовался: "Вот, вот видишь, не по правилам! Полное беззаконие! Собака без намордника!" Его глаза светились такой злой радостью.

Но работа есть работа — во всех конфликтных ситуациях я старалась держать язык за зубами и придерживать иронию. Ведь людям надо дать шанс, показать им Европу, где можно жить без агрессии, без ненависти и без деления людей на своих и чужих. Чтобы избежать дискуссий с теми, у кого чешется язык, я научилась отвечать "Вам не понравится" на вопрос, откуда я родом, или переворачивать свой беджик с лицензией так, чтобы не было видно место рождения. Однако совсем удержаться от политики я не могу, поэтому прибегаю к старому советскому методу иносказания, рассказывая истории о прошлом, о том, почему держалась и почему распалась Римская империя, как пришли к власти Скалигеры и как они потеряли трон, и так далее. Кому надо — тот поймет, и хотя таких немного, в какие-то моменты рассказа у некоторых мелькает во взгляде понимание.

Тем не менее один раз случился срыв, о котором я, честно говоря, жалею. Замечу, это был первый и последний раз за десять лет, а за эти годы мне встречалось всякое, от людей, которые не в курсе, что такое Данте Алигьери, до представителей славяно-арийской расы, верящих в рептилоидов и альтернативное летоисчисление. Но в тот раз я не справилась. С этой парой россиян из глубинки я провела целый день. Мужчина настойчиво пытался вызвать меня на разговор о политике, я отнекивалась, и только в последний час из-за пробки на дороге, когда деваться было просто некуда и он снова полез: "Вот в телевизоре одно показывают, а правда — она, может, совсем другая, расскажи, как оно там на самом деле на Украине", я стала очень сдержанно рассказывать, что и как. Минут через пять он начал фыркать: "Что за чушь вы несете! Все совсем не так! Это оголтелый радикализм". Масла в огонь подбавил шофер-молдаванин: "Янукович — мягкотелый козел! Надо было там их просто всех танками раздавить, и не было бы никаких революций". Я на минуту задержала дыхание и уточнила: "Я вам только что рассказала, что была на Майдане, вы только что предложили давить там людей насмерть. То есть если бы это произошло в момент, когда я там была, меня бы убили и вы были бы этим довольны?" "Да", — совершенно спокойно сказал он, а товарищ клиент добавил: "Незачем было туда соваться" Его жена-татарка сидела, потупив глаза. Когда мы подъехали к отелю, я ушла, не взяв у них плату за работу. Конечно, надо было взять и потратить все на норадреналин или транекс для раненых в АТО. Но мне было просто противно.

И еще штрих. Клиентка с Урала, старая знакомая, звонит, мы обмениваемся любезностями, я жалуюсь, что стало меньше туристов. Она: "Ну да, еще бы, Путин со всем миром перессорился!" Я: "Приятно, что вы думаете так же, как я". Она, видимо, спохватившись: "И правильно сделал, что перессорился! В этом мире либо ты ложишься под Америку, либо…" (она не уточнила второй вариант). "Он им всем показал! Никого не боится!" Не боится, и это главное. Что у нее лично вилла в Италии и вилла во Франции, это как-то уже не важно. Главное, со всеми поссориться — в ее восприятии это доблесть.

Ты участница украинского Майдана в Италии — как это было?

— В феврале 2014-го я сидела перед экраном компьютера, следила за событиями и в какой-то момент поняла, что больше просто так сидеть не могу. Надо что-то делать. Ехать туда снова — не могу, работа. Значит, надо делать здесь, на месте, в Вероне. Где, что, как, с кем? Подруга подсказала: в городском центре для женщин-мигранток есть группа украинок, поговори с ними. Я встретилась с Иванной, президентом ассоциации. Она на меня поначалу посмотрела с большим сомнением: русскоязычная, непонятно, кто и откуда, но обещала поговорить с женщинами. Мое предложение было простое: "Сегодня понедельник, давайте сделаем митинг в субботу. Я приготовлю все, что надо, вы приведете людей". Иванна перезвонила во вторник, сказала, что они согласны и принесут флаги. Все остальное было на мне: листовки для раздачи, афиши и их расклеивание, разрешение от полиции, контакты с прессой, громкоговоритель и так далее. В полиции сказали, что они не против, но надо сначала получить добро из муниципального офиса, в муниципальном офисе сказали, что они не против, но вот что скажет полиция… В общем, после пары дружеских визитов все уже были согласны и обещали прийти и знакомых привести. Громкоговоритель заняла у местного ЛГБТ-клуба, листовки прошли проверку одной авторитетной дамы из Львова. Она бывшая учительница, сын в Правом секторе, поэтому она выбрала себя на должность идеолога.

В конце февраля было холодно, я была уверена, что из-за плохой погоды в назначенный день никто не придет, и я буду стоять одна, максимум вдвоем с пани Иванной. Я бегу к центру площади, огибаю Арену и вижу: стоят стеной человек тридцать женщин и уже что-то поют, без всякого громкоговорителя. И пошла работа — листовки, речи, объяснения, улыбки, фотографии, песни. А потом все вместе — в эмигрантский клуб, согреваться, закусывать и приходить в себя от эмоций. Так мы и подружились. Многое удалось сделать вместе: митинги в Вероне и в соседних городах, формальные мероприятия, вроде поездок на выборы, и неформальные — концерты, спектакли, визиты в гости к другим общинам. Мы действовали в трех направлениях одновременно: наружный круг — объяснить итальянцам, что у нас происходит; внутренний круг — побыть вместе, почувствовать поддержку, и третий — движение в сторону дома, конкретная, вещественная помощь, то есть сбор и отправка гуманитарки.

Расскажи подробнее о волонтерской работе в Италии.

— Это отдельная глава в нашей жизни. Людей легко собрать на концерт или митинг, это одноразовое, полное эмоций событие. А вот сбор и организация помощи… Все работают с утра до вечера, у всех мало денег. Тем не менее чего только ни успели организовать: вязали и посылали носки, закупали термобелье, лекарства и лимоны, встречали и провожали раненых, которых привозили на лечение, собирали деньги для поддержки семей, потерявших кормильцев в АТО. Наши женщины помогали охотно, без разговоров, несмотря на ограниченность ресурсов.

Но стоило обратиться за помощью к итальянцам, как ситуация расслоилась на два уровня: глухота со стороны большинства официальных организаций, занимающихся помощью, поддержка со стороны простых людей. У одной украинско-итальянской пары своя пиццерия, много постоянных клиентов. Повесили объявление о сборе вещей — через пару месяцев у них был полностью завален подвал, не знали, куда девать. Когда мы стоим у супермаркета и просим пожертвовать продукты, очень многие без разговоров приносят в подарок кто пачку макарон, кто целый пакет еды из нашего списка.

А из организаций единственные, кто откликнулся на наши многочисленные просьбы, это католики. Например, Союз медиков-миссионеров: врачи-католики, которые проводят отпуска где-нибудь в Африке, лечат там бесплатно местное население. Они наладили систему сбора лекарств в аптеках. Достаточно было заполнить ряд документов, и нам выделили гору всего полезного для беженцев. За спасибо, за фото детей с этими их лекарствами в руках.

Италия хочет нас видеть в ЕС или опасается?

— Официальная линия правительства — за, но эта позиция не поддерживается многими политическими силами в самой Италии. Например, итальянская представительница в Европарламенте, Барбара Спинелли, голосовала против прошлогоднего постановления ЕС по Украине. Этот факт был широко разрекламирован, в частности потому, что она — дочь Альтеро Спинелли, партизана и одного из основателей объединенной Европы.

Очень важный фактор в поддержку Украины — симпатия со стороны Ватикана, частые молитвы папы Франциска в поддержку нашей страны. В идеологической пустоте спасает вера, и неслучайно в Вероне на встрече с харьковским философом и теологом Александром Филоненко был полный зал местной католической элиты. А вот на встречу на украинские темы с заявленным участием Витренко и реальным, точнее, виртуальным присутствием каких-то слаборазличимых силуэтов из ДНР, организованную местной коммунистической партией, пришли единицы.

Но на уровне обывателей особого энтузиазма не наблюдается. Только итальянцы привыкли к мысли, что Румыния — это тоже Европа, переварили перенос туда многих фабрик, а тут еще Украина в потенциале добавляется. Боятся не того, что украинцы хлынут в Европу (кто хотел — тот уже нашел способ), а что появится возможность очередного переноса производственных структур на более дешевые земли и к более дешевой рабочей силе.

Бюрократическая сторона вопроса об ассоциации скрыта от большинства итальянцев (да и украинцев). Люди живут своей жизнью, и ограбление местного ювелирного магазина их волнует намного больше, чем сообщения о подписании каких-то соглашений между неизвестной им страной и бюрократами из Брюсселя. Нужна ли Украина итальянскому бизнесу — не берусь судить, думаю, что да.

В представлении украинцев Западная Европа — пока еще не найденный рай, куда все стремятся. В то же время сегодня много говорят об очередном "закате Европы", "сумерках богов". О том, что в самой Европе столько проблем и трещит она по швам уже не одно десятилетие. И угрозы там ничуть не менее реальные и опасные, чем у нас. Как тебе все это видится оттуда, изнутри происходящего?

— Я не совсем согласна с тем, что то-то "трещит". С моей точки зрения, никакого заката не видно. Кризис, который длится с 2008 года, при котором продолжают жить люди, рожать детей, покупать квартиры и машины, ездить в отпуск, — это не совсем уже кризис. Все жалуются — ну так они жалуются всегда, летом на жару, зимой на холод. Довольны, только когда сборная Италии что-нибудь выиграет. Фабрики закрываются и открываются в другом месте, магазины сменяют друг друга, в ресторанах и магазинах полно людей, и не только туристов. Да, есть сигналы — очень низкие цены на недвижимость, многие продают, низкие процентные ставки, чтобы люди не боялись брать кредиты. Кто-то в этом увидит проблему, а кто-то, напротив, возможность приобрести жилье по дешевке. Я знаю несколько семей украинцев, которые взяли квартиру в кредит, притом что в семье нет постоянного заработка.

Каждый год ты приезжаешь в Украину, к родителям в Харьков. Как и что здесь изменилось?

— В последний мой приезд был очень характерный случай. Я зашла в АКЦентр, где помогают беженцам, забрала подругу, и мы отправились с ней гулять. На мосту заметили пожилую женщину в явно затруднительном положении. Подбежали помочь, оказалось, у нее нога застряла в дыре. То есть вот мост, а вот в нем — сквозная дыра, в которой кто-то может застрять. Вытянуть ногу женщина не хочет, боится, что обувь упадет. А без этого никак не получается. Мы в растерянности, деваться некуда, поддерживаем ее под руки, все-таки она ногу выдергивает, остается в одной туфельке, вторая уплывает вниз по течению. Вдруг рядом останавливается девочка-студентка, открывает сумку, достает пару тапочек подходящего размера и протягивает женщине. Это у нее запасная пара для занятий танцами, оказалось. Пострадавшая в растерянности, но принимает дар, примеряет, убеждается, что подходит. Вторая туфелька летит в ту же реку, на волне эмоций. "Как я могу вам отплатить? Дайте телефон, у меня с собой нет денег, но я завезу, как только смогу". И тут девушка, указывая на мою подругу, говорит: "Мне ничего не надо, лучше отнесите деньги им. Я из Донецка, обращалась к ним в прошлом году, а теперь я поступила, у меня все в порядке. Помогите им, чтобы они помогли тем, кому еще нужно". На этих словах она разворачивается и уходит. А мы остаемся стоять с полным ощущением, что мы герои какого-то фильма или ролика социальной рекламы о том, как надо жить. Мне кажется, что такая взаимопомощь стала возможной только сейчас.

• Читайте также: Украина балансирует между цинизмом и надеждой, — Питер Померанцев

И последний вопрос: чего не хватает Украине, чтобы быть, стать по-настоящему европейской страной?

— Если оставить в стороне все политически-социально-экономические факторы, нуждающиеся в обновлении, главная перемена должна быть в людях. Надо заставить себя открыться миру, изменить отношение к себе и к государству, ведь оно только регулировщик общественной жизни, а не источник помощи. На него можно влиять, ему не обязательно подчиняться. Важнее верить в себя, загадывать желания и выполнять планы, опираться только на результаты своих дел, не ждать помощи от высших сил. Наслаждаться каждым днем и при этом не забывать строить свое будущее. И еще — стать немного итальянцами: помнить, насколько важна красота вокруг нас и комфорт в повседневной жизни, не считать их чем-то поверхностным и вторичным, стараться сделать мир вокруг приятным, хотя бы для самих себя.

Фото: из личного архива