Откройте, полиция. Почему в обществе падает доверие к полиции

"В магазине украли телефон, сразу вызвала полицию. Через 40 минут полицейские перезвонили и попросили самой приехать в райотдел. Отказалась. Я, конечно, мало разбираюсь в том, как должна работать полиция, но всегда думала, что правоохранители обязаны хотя бы приехать на место преступления. Пока они, как я думала, ехали, мы с охраной магазина нашли нужные минуты с камер видеонаблюдения. Но в райотделе это видео никто даже не посмотрел. Они приняли мое заявление, и все. До сих пор ни о каком расследовании преступления нет и речи, потому как украли всего лишь мобильный телефон", — жалуется Альвина Куркова.

"Поздно вечером у меня на Майдане украли из сумки 15 тыс. грн. Я сразу поняла, что это были женщины-цыганки, догнала их и вызвала полицию. Все вместе поехали в участок, эти женщины были в базе данных полиции. Как оказалось, ранее неоднократно привлекались к ответственности. В итоге, до трех ночи просидели в участке, но без толку: мое дело не зарегистрировали. Никто даже не соизволил посмотреть видео с камер наблюдения, установленных на Майдане, чтобы понять, кто украл деньги", — рассказывает про свой случай киевлянка Владислава Смолинская.

Похожие истории во время подготовки данного материала корреспонденту Фокуса рассказали более десятка человек. Достаточно было в одной из социальных сетей спросить людей об опыте сотрудничества с правоохранителями, как за один вечер негативных историй разочарования работой украинской полиции набрался вагон и маленькая тележка.

Недовольство общества деятельностью полиции подтверждают и данные социологов. Последний совместный опрос Центра Разумкова и Фонда "Демократические инициативы" им. Илька Кучерива показал, что доверие украинцев к Национальной полиции резко упало: совсем не доверяет ей каждый третий украинец, еще 37% — скорее не доверяют. А вот патрульная полиция, которая два года назад была среди лидеров доверия, по скорости его утраты бьет все рекорды. За год этот показатель упал на 24%.

"Такой результат вполне ожидаем, — говорит Фокусу Ирина Бекешкина, директор Фонда "Демократические инициативы". — При этом нужно четко разделять патрульную полицию с Нацполицией в целом. Первые были преобразованы и полностью реформированы. После реформы отношение к патрульным было почти положительное, чего не наблюдалось за всю историю независимой Украины. Тогда произошло невероятное — было много рекламы, публикаций, телесюжетов о новой патрульной полиции. Главный месседж был в том, что они перестали брать взятки. Люди в это поверили".

Теперь же, по мнению Бекешкиной, общество разочаровано. Несмотря на то, что взятки, как и обещалось, не берут, порядка в городах и селах все равно нет. На тех же дорогах, к примеру, патрульные в результате реформы лишились большинства своих полномочий, о чем украинцы даже не догадываются. Так, остановить автомобиль патрульный может лишь в случае, если водитель нарушил правила дорожного движения, но механизм измерения скорости автомобиля у полицейских отсутствует. К тому же штрафовать позволено далеко не всех нарушителей ПДД. К примеру, привлечь к ответственности за неправильную парковку можно только владельца авто, тогда как реальный водитель-нарушитель часто не является собственником автомобиля.

О том, что ограничение полномочий негативно отразилось на работе патрульной полиции, в комментарии Фокусу рассказывает Антон Мальков, бывший патрульный. "Это стало одной из основных причин, почему я ушел оттуда. У нас нет никаких рычагов влияния, а люди этого не понимают. И я в структуре не единственный, кто этим недоволен, — таких большинство", — говорит он.

Неэффективная эффективность

В самом МВД о наличии проблем в ведомстве и снижении уровня доверия людей к полиции предпочитают не говорить. Там утверждают, что полиция работает на ура. В конце января министр внутренних дел Арсен Аваков хвастался увеличением уровня доверия к правоохранительным органам по сравнению с домайданным периодом и снижением уровня преступности.

"Впервые за последние годы наметилась тенденция к снижению уровня преступности в государстве. Число зарегистрированных преступлений сократилось почти на 14%, или около 80 тыс. в абсолютном значении", — заявил Аваков. За месяц до этого глава Национальной полиции Сергей Князев тоже отчитывался об улучшении показателей раскрываемости преступлений. "Эффективность работы Нацполиции заключается в том, чтобы закончить дела и направить их в суд. И в этом году мы направили в суд на 40 тыс. правонарушений больше", — констатировал Князев.

То, как правоохранители легко манипулируют этими цифрами, объясняет Фокусу Евгений Крапивин, эксперт группы по реформированию органов правопорядка Реанимационного пакета реформ. "В полиции сейчас любят красиво рассказать, как все хорошо и преступность падает. Но это далеко не так. Преступлений на 14% стало меньше, потому что их перестали регистрировать. Это одно из последствий принятых еще в 2012 году изменений в Уголовный процессуальный кодекс (УПК). Документ предусматривает механизм автоматической регистрации, но на деле он не работает", — говорит Крапивин.

Более того, по словам эксперта, если раньше правоохранители обязаны были в течение 10 дней провести доследственную проверку, то сейчас этого нет — многие дела не регистрируют. Зачастую это касается имущественных преступлений. По ним официальная статистика раскрываемости из года в год остается неизменной — около 30%.

"Князев любит хвастаться, что полиция раскрывает 9 из 10 убийств, — говорит Евгений Крапивин. — Но убийство — это самое латентное преступление. Труп ведь нигде не спрячешь, от родственников, которые каждый день будут звонить следователю, тоже не избавишься. А вот имущественные преступления легче всего отложить в долгий ящик, забыть о них, поэтому пострадавшие предпочитают не обращаться в полицию по таким поводам".

Раскрыл дело — гуляй смело

Несмотря на то, что еще в 2015 году Украина де-юре отошла от советской модели измерения эффективности работы полиции, когда за основу брались показатели раскрываемости преступлений, де-факто эта система продолжает работать. На деле же в Законе "О национальной полиции" сказано, что оценка эффективности работы полиции зависит от показателя уровня доверия населения. Эти данные должны измеряться согласно прописанному в постановлении Кабинета министров порядку. Но в правительстве данный документ не могут утвердить уже третий год.

"В идеале это должно работать так: раз в год какая-то независимая социологическая служба выигрывает конкурс на проведение исследования и по установленной методологии измеряет уровень доверия населения. Очень важно, чтобы это было не абстрактное доверие, как сейчас, когда процентов 70–80 людей никогда не обращались и не сотрудничали с полицией, а реальное. То есть людей, которые хоть как-то контактировали с полицией. Потому что сейчас все представление людей о работе правоохранительных органов — из СМИ, от друзей или родственников", — рассказывает Евгений Крапивин. Он убежден: если провести опрос среди тех, кто непосредственно обращался в полицию, уровень доверия к этой структуре будет не больше 5%.

Монополия на силу

Желание достичь стопроцентной раскрываемости преступлений для красивой картинки, которую в полиции называют эффективной работой, обнажает еще одну проблему — искусственное закрытие дел. К тому же полицейские, опасаясь жалоб в свой адрес, порой прибегают к шантажу. "На днях у меня в супермаркете украли телефон. До приезда полиции мы с охранниками нашли фрагмент видео, на котором запечатлен момент совершения преступления. Там четко видно, как две женщины достают из кармана телефон, отчетливо видно их лица. Казалось бы, большая часть работы сделана, осталось найти их. Но полицейские даже не посмотрели видео, а в участке, когда я хотела написать жалобу, один из них резко выхватил у меня из рук листок и на повышенных тонах пригрозил: если я что-то напишу против, то дело мое даже не откроют", — рассказывает Фокусу Ольга Геращенко о собственном опыте общения с Нацполицией.

О том, что полиция не брезгует такими методами вплоть до применения насилия, свидетельствуют и результаты очередного этапа исследования "Зеркала недели", которое длится уже 13 лет. В прошлом году издание организовало шестой по счету национальный социологический опрос, в ходе которого пообщалось с 3000 респондентов из 10 областей Украины. Вывод неутешительный: количество пострадавших от незаконного насилия в полиции возросло с 409 тыс. в 2015 году до 641 тыс. в 2017-м. Одна из ключевых причин, почему, несмотря на масштабную реформу полиции, она по-прежнему остается с ворохом проблем, характерных для ликвидированной милиции, — личный состав полиции. Его обновление на местах стало формальностью: переаттестацию, которая проводилась с ноября 2015-го по сентябрь 2016 года, успешно прошли почти 90% из 68 тыс. тогдашних милиционеров. Впрочем, Арсен Аваков утверждает, что реформа полиции не завершилась. Он считает, что путь реформирования ведомства пройден всего на 25–30%. Как скоро Украина реформирует оставшиеся 70% — прогнозировать никто не берется. Как и то, смогут ли хотя бы патрульные полицейские вернуть к себе утраченное доверие украинцев. Очевидно одно: процесс этот будет долгим, а для многих старожилов системы еще и болезненным.