Нет репрессий - нет радикализма. Что ищут силовики в исламских культурных центрах

Имама донецкой мусульманской общины Саида Исмагилова избрали муфтием в 2009 году на первом съезде Духовного управления мусульман Украины "Умма". Он на три года переехал в Киев, но затем перенес ставку в Донецк — нужно было восстанавливать религиозную жизнь региона, в котором жило много мусульман.

Во время Евромайдана шейх Саид не скрывал своих симпатий к нему, после начала войны был вынужден вновь уехать из родного города, ведь альтернатива была лишь одна — арест и пытки.

Долгое время муфтий думал, что все переживания остались позади, однако полтора года назад столкнулся с новой проблемой — силовики стали приходить с обысками в исламские культурные центры, очередной прошел в марте 2018-го.

Четвертый обыск

6 марта в Исламском культурном центре в Киеве прошел обыск. В чем были претензии силовиков?

— Обыск прошел в нашем центре и дома у руководителя отдела ознакомления с восточной культурой шейха Тарика Сархана. В постановлении Подольского суда было написано, что поступила жалоба на распространение в центре литературы, которая в 2012 году была признана судом пропагандирующей "культ насилия и жестокости, расовую, национальную или религиозную нетерпимость и дискриминацию". На основании этого заявления суд и постановил провести обыск.

Какая литература имеется в виду?

— Она была напечатана за границей и завезена в Украину одной одесской организацией. В 2012 году ее распространяли в основном в Одессе, эта организация была через суд закрыта, литературу изъяли. Книг две: "Отведение сомнений" и "Нарушение единобожия". Их написал какой-то саудовский публицист. Экспертиза показала, что в них действительно присутствует неуважительное отношение к последователям других религий. До 2017 года об этих книгах ничего не было слышно.

Это ведь не первый обыск?

— В 2017 году была серия обысков. Первый из них прошел в апреле в Исламском культурном центре в Сумах. По утверждению местного имама, эту литературу подкинули в библиотеку. Обыск проходил точно так же, как и здесь. Пришли рано утром, когда кроме охранника никого не было на месте, взяли своих понятых, подошли к книжной полке, якобы оттуда достали эти книги, сказали: "Все, мы нашли". Потом такая же процедура произошла в августе в мечети Житомира, теперь — у нас, в Киеве. Также в 2016 году обыск провели в Виннице, но там обошлось без подкидывания литературы.

Ее в наших общинах вообще не может быть, потому что изложенные в ней взгляды откровенно неадекватны, мы их совершенно не разделяем, а книги, которые нами не утверждены, мы не издаем и не распространяем.

Почему вы уверены, что книги подбросили?

— После первых же обысков мы всех сотрудников обязали следить за тем, какие печатные издания находятся в нашем центре. Дело в том, что в мечеть, которая находится у нас на первом и втором этажах, может войти любой человек, который исповедует ислам. Понятное дело, на входе никто его не допрашивает — зачем он пришел, документы не проверяют, человек может свободно зайти и помолиться. Например, свидетели Иеговы приносили в мечеть свои книги на арабском языке, мы их оперативно изымали.

Как проходил обыск?

— Силовиков мечеть не интересовала. Они хотели пройти в магазин, который находится на нашей территории, в школу и в библиотеку. Книги якобы обнаружили в учительской, в шкафчике для личных вещей, хотя наши учителя даже не мусульмане, это приглашенные специалисты, обучающие детей. Учителя уже написали заявления о том, что не видели этих книг и не знают, откуда они взялись.

Ломом выломали дверь в магазин, там обыск проводился без представителей центра. По записям с камер видеонаблюдения хорошо видно, что пакет с якобы чем-то изъятым вынесли из магазина за пределы территории, без понятых, без свидетелей. Потом пакет занесли обратно и заявили, что все его содержимое нашли в магазине.

Кто проводил обыск?

— Присутствовали представители СБУ, прокуратуры, на улице находились сотрудники МВД. Говорят, еще была миграционная служба, но я не видел.

Какими могут быть мотивы силовиков?

— В России могут отправить в тюрьму за какие-то книги, у нас серьезных последствий это, скорее всего, не повлечет. То есть единственная цель, которую мы видим, — это удар по имиджу и доброму имени самого большого и мощного Духовного управления и самого крупного Исламского культурного центра страны.

Наша мечеть — центральное культовое сооружение традиционных мусульман-суннитов, сюда на пятничный джума-намаз приходит до 2 тыс. человек, нигде в стране и половины от этого количества не собирается. Думаю, цель обыска — обвинить Духовное управление, Исламский культурный центр и наши общественные организации в том, что мы якобы разделяем какие-то экстремистские взгляды.

Когда мы спрашивали силовиков, почему они пришли, нам давали формальный ответ: поступила жалоба, есть постановление суда, мы обязаны отреагировать. Нас это совершенно не устраивает. Обыск возмутил украинских мусульман, он ударил по имиджу Украины как правового демократического государства. В первую очередь российские СМИ начали смаковать этот инцидент, издеваться над Украиной, мол, мусульмане всегда говорили, что это свободная страна, поддерживали стремление к европейским ценностям и стандартам, за что и получили по голове, так им и надо. Сепаратисты на оккупированных территориях кричат, что их обвиняли в притеснении мусульман, а посмотрите, что делается в Киеве.

Когда ждете вердикта суда?

— Даже по предыдущим обыскам в Сумах и Житомире суд еще не начался. Однако уже понятно, что и с подкинутой литературой общины будет очень сложно в чем-то обвинить. В постановлении одесского суда сказано, что эти книги запрещены для распространения. В суде следствию придется доказывать, что они распространялись, я думаю, это невозможно.

Помимо столь пристального внимания силовиков вы чувствуете предвзятость к мусульманам со стороны рядовых граждан?

— В прошлом году Центр Разумкова представил результаты социологического исследования об отношении украинцев к последователям разных религий. Наиболее недоброжелательным оказалось отношение к мусульманам. Это связано с медийной повесткой. Поэтому такое положение дел обязывает нас всячески демонстрировать, что украинские мусульмане — нормальные образованные люди, ваши соседи, которые вместе с вами строят гражданское общество, они ничем не хуже или лучше, просто исповедуют другую религию.

Хотя я считаю, что у нас толерантное общество, есть свобода слова, ситуация в целом здоровая. В той же России картина совершенно другая, на бытовом уровне развивается мощнейшая исламофобия. Это выражается, например, в появлении движений скинхедов, которые терроризируют "черных", которыми они называют всех: и кавказцев, и выходцев из Средней Азии, и приезжих из арабских стран. Это просто больное общество, где людей бьют за то, что у них другой цвет кожи или волос, за то, что они исповедуют другую религию.

Почва для радикализма

В мире есть мусульманские течения, секты, которые готовы ради своих целей прибегать к радикальным методам. Активны ли они в Украине?

— Слава Аллаху, в Украине радикалов практически нет. Даже когда СБУ говорит, что задержали людей, которые симпатизируют идеологии так называемого "Исламского государства", чаще всего оказывается, что это иностранцы. Среди них есть россияне, которые пытаются спрятаться в Украине, есть граждане арабских стран.

Среди украинских мусульман мы не наблюдаем симпатий к радикалам. Здесь играют роль два аспекта. Первый — менталитет: мы люди мягкие, достаточно хорошо образованные, мы мусульмане Европы, интегрированные в украинское общество. Радикальные идеи здесь просто не приживаются, для нас неприемлемо, отвратительно и непонятно, зачем кого-то убивать, зачем ИГИЛ отрезает головы на камеры, зачем взрывают невинных людей.

Второй аспект — мы живем в Украине свободно, мусульмане не чувствуют себя ущемленными и как-то униженными, а корни радикализма всегда в недовольстве. Если общество презирает и ущемляет человека, он начинает его ненавидеть, хочет всем отомстить.

То есть пока сохраняется такое положение дел, никакой угрозы со стороны радикальных течений для Украины нет?

— Абсолютно верно. Если не начнутся репрессии, не будет исламофобии, почвы для радикальных идей не возникнет.

Сколько мусульман живет в Украине?

— Приблизительно один миллион, точных статистических данных у нас нет. Чуть больше 400 тыс. мусульман проживает в Крыму, до 200 тыс. — на оккупированной территории Донбасса, остальные — примерно треть от общего числа — живут в Херсонской области и в больших городах Украины: в Одессе, Харькове, Киеве. Подозреваю, что мусульманских общин больше тысячи. Среди них есть независимые, есть те, что объединены в духовные управления.

Как так получилось, что на Донбассе много мусульман?

— Было три волны эмиграции на Донбасс. Первая — еще во времена Российской империи, когда Джон Юз и другие европейские предприниматели строили заводы и открывали шахты. Татары из Волжско-уральского региона стали переезжать, чтобы работать на них. Вторая волна прошла после переворота 1917 года, когда началось раскулачивание. Мусульмане, как люди, которые много работают и не употребляют алкоголь, были достаточно зажиточными, им пришлось бежать от большевиков. Тогда же и мои предки, бросив все, переехали из Пензенской губернии в Донецк. Третья волна началась после Второй мировой войны, когда нужно было восстанавливать промышленность Донбасса.

Помимо Духовного управления мусульман Украины "Умма", есть еще одна организация — Духовное управление мусульман Украины, в котором председательствует шейх Ахмед Тамим. Ощущаете ли вы борьбу за влияние на паству?

— Честно скажу, у нас напряженные отношения, можно даже сказать, что отношений нет. Другое Духовного управление проповедует специфические религиозные учения и практики, которые не совсем соответствуют традиционному суннизму, принятому в Украине. Это связано с тем, что управление создавали и им руководят иностранцы. Они постоянно нас в чем-то обвиняли, нам даже приходилось судиться, нам приносили извинения, больше обвинения открыто не звучат, но не очень чистая конкуренция присутствует.

Это можно сравнить с ситуацией, которая сложилась между Московским и Киевским патриархатами православной церкви?

— Можно.

Пытается ли Россия влиять на украинских мусульман, используя авторитет своих религиозных лидеров?

— Давайте говорить честно: главный лоббист России — это РПЦ. Но также есть пророссийские структуры, которые влияют и на мусульман. Называть их не буду, не хочу разбираться с кем-то в судах. Но могу сказать, что с момента обретения Украиной независимости Россия пыталась утвердить на посту мусульманских лидеров своих людей, она финансировала культурные, национальные, религиозные проекты в нашей стране. Сейчас, во время войны, ее влияние проявляется не так открыто, но оно есть.

Есть ли в Украине противостояние по линии шииты/сунниты?

— Нет. Шиитов в Украине очень мало, в основном это выходцы из Азербайджана. В Киеве, в Харькове есть несколько шиитских общин, они немногочисленны и неконфликтны.

Молчать и бояться

Как изменилось положение мусульман на Донбассе?

— Они находятся в том же контексте, что и другие жители всех оккупированных территорий. Нужно молчать и бояться. Когда только начиналась война и оккупация, религиозные лидеры, которые были известны своей поддержкой Евромайдана или выражали несогласие с новыми порядками, были вынуждены уехать. Некоторые оказались в подвале, потом их, правда, выкупили. Оставшиеся религиозные лидеры продолжают тихо проводить свое служение: люди рождаются, умирают, нужно их духовно поддерживать, проводить обряды.

Когда вы поняли, что нужно уезжать?

— Когда за мной приехали. В конце августа 2014-го ныне покойный протестантский пастор Александр Хомченко предупредил меня, что я нахожусь в списке людей, которых собираются арестовать. Он сам прошел через арест, избиения и пытки. Хомченко был известным пастором, много лет занимался тюремным служением, помогал заключенным. Он намекал, что определенные круги за него заступились и его отпустили. К сожалению, пастор Александр умер месяц назад, после пыток у него отказали почки.

Так вот, получив предупреждение, я переехал из дома, в котором прописан. Вскоре туда на двух машинах приехали вооруженные люди, убедились, что в доме никого нет, оставили соседям телефон, попросив сообщить, когда хозяин вернется. Соседи, как порядочные люди, позвонили мне, сказали, что пора уезжать. Я быстро собрался и на рейсовом автобусе отправился в уже освобожденный Мариуполь.

Добрались без приключений?

— На блокпосту меня очень внимательно досматривали. У них были какие-то списки, они увидели, что фамилия из списка, а имя отличается. Я был широко известен под духовным именем Саид, а в моих документах указано другое имя — Сергей Валерьевич. Меня спросили, чем занимаюсь, я сказал, что аспирант, сотрудник вуза, предъявил служебное удостоверение. Решили, что я однофамилец, и пропустили.

Другой менталитет

Духовное управление мусульман Крыма перешло на сторону России. Как это можно расценить с точки зрения ислама?

— У нас не принято на религиозном уровне обвинять друг друга. Хотя по-человечески мне непонятно, зачем было так откровенно прогибаться под Россию. Они не просто смирились с тем, что оказались на временно оккупированной территории, как поступил Киевский патриархат в Крыму — да, они проводят там религиозные практики и служения, но при этом не хлопают в ладоши, не поддерживают российскую политику и президента России. ДУМК зачем-то активно демонстрирует поддержку оккупационной российской власти. Понять и оправдать это мне трудно, ведь мусульман в Крыму притесняют и репрессируют, уже более 20 человек пропало без вести, а тех, кого нашли, обнаружили убитыми со следами пыток.

ДУМК не растерял свое влияние на крымских татар?

— Я получаю информацию из Крыма в основном от рядовых прихожан. Большинство людей категорически недовольно такой позицией Духовного управления. Сами крымчане расценивают ее как предательство: как можно восхвалять власть, которая сажает в тюрьму людей лишь за то, что они не поддерживают ее? Но какой-то официальный протест в Крыму чрезвычайно опасен, потому что репрессировать могут абсолютно любого.

С вашим Духовных управлением наладили контакт лидеры Меджлиса крымскотатарского народа. После этого стали ли крымскотатарские религиозные общины признавать в вас духовного лидера?

— В первые три года после начала оккупации мы обслуживали религиозные потребности крымских татар — переселенцев и тех общин, которые находятся на материковой Украине, потому что у нас абсолютно идентичное вероучение и одинаковая религиозная практика.

В 2017 году они решили зарегистрировать свое Духовное управление мусульман АР Крым. При этом контакты с Меджлисом у нас сохранились. Ведь, чтобы стать на ноги и развернуть полноценную деятельность, религиозной структуре года не хватит.

Как думаете, почему многие крымские татары не приняли Россию: это вопрос веры или истории народа?

— Думаю, это совокупность факторов. С одной стороны, предательство запрещено в исламе, это великий грех. С другой — крымские татары несколько веков страдали от действий России, начиная с первой оккупации Крыма еще при Екатерине, когда было ликвидировано Крымское ханство. Все это плотно сидит в памяти народа, Россия за все эти века стала восприниматься как лютый враг, который хочет уничтожить культуру, самобытность, да и в целом народ.

Украина так не воспринимается. У Украины были проблемы с крымскими татарами, когда они возвращались на родину, но проблемы, в основном, были не с центральной, а с местной властью, в большинстве своем пророссийской.

Как много среди мусульман Донбасса оказалось тех, кто не поддержал оккупацию?

— Большинство.

Почему? Они ведь не прошли через такие массовые репрессии, как крымские татары.

— Как дончанин, который учился в Москве, там заканчивал Исламский университет и видел разницу менталитетов, я хорошо знаю ситуацию. В России мусульман ненавидят, постоянно давят: то снесут мечеть, то какие-то книги запретят, доходит до убийств мусульманских священнослужителей. В одном Ставропольском крае убито более 20 имамов, и ни по одному делу убийца не найден. В Украине все отличается кардинально. Мусульман никогда не давили, не репрессировали, ничего не запрещали, нам можно было восстанавливать и сохранять свою культуру, религиозную идентичность, чувствовать себя нормальным полноценным человеком в здоровом обществе. Мы были очень рады, что не живем в России. Когда началась оккупация, в том числе Донбасса, основная масса мусульман надеялась на то, что проблема быстро решится, Украина освободит свои территории. Война затянулась, но мы не видим, чтобы мусульмане, за исключением отдельных деятелей, радовались этим самопровозглашенным "республикам" или России. Потому что мы понимаем, что вместе с ней приходят и все присущие ей болезни.

Фото: Александр Чекменев