Путин убежден, что он и есть Россия, и личный крах считает концом государства, — Виталий Манский

Разброс тем, которые волнуют российского режиссера-документалиста Виталия Манского, так же велик, как и география его съемок. Он снимал кино о жизни далай-ламы в Индии, о двух пожилых сестрах, которые ждут чуда в глухой российской деревне. О Высоцком и группе "Тату", о поколении революции на Кубе и о людях, живущих вдоль газового трубопровода на линии Уренгой —Кельн.

В снятом в прошлом году фильме "В лучах солнца" Манский рассказывает о жизни школьницы в Северной Корее. Вернее о двух ее жизнях — той, которую разрешают снимать северокорейские кураторы, и той, за которой приходится подглядывать из-за занавески в гостиничном номере.

— Меня всегда интересовала история подавления свободы. Но пространств, где существует тоталитаризм в его очевидной форме, сегодня осталось не так много. Поэтому в 2009 году я снимал картину на Кубе, а когда появилась возможность, снял кино в Северной Корее.

Вы получили для себя ответ на вопрос, как сейчас может существовать такое тоталитарное общество, как в КНДР?

— У меня есть гипотеза по этому поводу. В Северной Корее живет поколение людей, родившихся в системе, которая не предполагает знаний о том, как все устроено в других обществах. Есть такая фраза: "Впитал с молоком матери". Люди в Северной Корее как раз и впитывают с молоком матери систему координат, в которую вписаны их родители и в которую сразу же после рождения вписываются они.

В одном из интервью вы сказали, что "В лучах солнца" — это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. О чем он для вас?

— Это не фильм из серии "Клуба путешественников", не рассказ о том, как в Северной Корее выглядят улицы, театры или о том, как живет такое странное общество. Это кино о людях, лишенных свободы. Я видел реакцию зрителей на те немногие фильмы, которые были сняты зарубежными кинематографистами о Северной Корее. Эта реакция — в диапазоне от иронии до комедийного восприятия. Я бы не хотел, чтобы так воспринимали и мою картину. Мне бы хотелось, чтобы зритель смотрел ее с чувством сожаления и сопереживания тому, что происходит в фильме. Никто не застрахован от потери свободы. Такую вакцину еще не изобрели.

В Северной Корее законом запрещено снимать изображения вождей, на которые падает тень. С какими еще странными запретами вам приходилось сталкиваться во время съемок своих фильмов?

— В Северной Корее бесконечный список запретов и правил. Например, ликом вождей считаются не только собственно лики вождей. К ним приравниваются изображения двух цветков. Один цветок символизирует Ким Ир Сена, второй — Ким Чен Ира. Эти цветы в Северной Корее так и называются — Ким Ир Сения и Ким Чен Ирия. Хотя понятно, что во всех энциклопедиях мира они называются по-другому — петуния или что-то такое. Все требования к изображению вождей распространяются и на изображение этих цветов.

Запреты бывают и в странах, от которых этого не ждешь. Например, моим коллегам нужно было снять обычную уличную сцену в Вашингтоне, и они сняли, как откуда-то выезжает машина. Потом выяснилось, что эта машина выезжала из силового ведомства, и коллег заставили писать объяснительную.

"Разворот в сторону Северной Кореи — катастрофа для России"

В какой точке сейчас находится Россия, если считать одним полюсом то, что принято называть западными демократиями, а другим — корейско-зимбабвийский вариант?

— Не думаю, что стоит отождествлять Северную Корею и Зимбабве. Между ними пропасть. Зимбабве, конечно, не идеальная страна, у нее много проблем, в том числе и с демократией. Тем не менее Зимбабве — это далеко не Северная Корея по многим показателям. Если все же брать диапазон от западной цивилизации до Северной Кореи, то Россия находится даже не посередине. За последний год она сдвинулась в сторону Кореи. И хотя дистанция между этими двумя странами все еще велика, сам факт разворота в сторону Северной Кореи — уже катастрофа для России.

Вы говорили о том, что хорошо знаете власть — Кремль и администрацию. Что в головах этих людей, что ими движет?

— У многих из них в головах убежденность в собственной правоте. Президент России абсолютно уверен, что он восстанавливает страну, поднимает ее с колен, противостоит заговору западных стран. Он уверен, что от России путем интриг и прочих недостойных действий отрывают Украину, которая всегда была частью России, даже когда получила независимость. Если кто-то скажет Путину, что происходящее в Украине — следствие стремления украинского народа к свободе и самоопределению, он просто пожмет плечами и скажет: "Вы дурак. Вы ничего не понимаете. Россию просто хотят ослабить через ситуацию в Украине. Следующим шагом будет разрушение России". Путин убежден, что он и есть Россия, а значит, и свой личный крах считает концом государства. Это как в сказке про Кощея со смертью на конце иглы.

При этом у власти в России, как и везде, разные люди. Есть уверенные в своей правоте, есть те, кому нужна только власть, есть и идеалисты. Мне кажется, что в украинском руководстве также есть проходимцы, мерзавцы и приспособленцы. Вполне возможно, что в процентном соотношении их столько же, сколько и в Кремле.

"В момент съемок для меня вообще не существует этических табу"

Когда вы снимете фильмы, есть ли для вас этические табу, которые вы не сможете переступить? Например, если знаете, что герой может пострадать от сказанного на камеру?

— Во время съемок для меня вообще не существует этических табу. Ты же не знаешь, каким будет следующий шаг. Как здесь можно что-то анализировать? Если бы я начал это делать во время съемок, мне, как и любому документалисту, нужно было бы уйти из профессии. Анализ происходит в момент, когда ты уже создаешь фильм. Ты взвешиваешь и решаешь. Вообще, мой диапазон этических норм достаточно широк. Есть люди, у которых он гораздо уже. Но при этом замечу, что чем уже любой диапазон у художника — этический, эстетический и так далее, тем беднее его произведение. Даже если оно является абсолютным минимализмом. Даже если это "Черный квадрат".

Вы снимали кино в Северной Корее, Зимбабве, на Кубе. Вы часто там встречали свободных и гармоничных людей?

— Естественно, чем более закрытое и маргинальное общество, чем больше в нем ущемляются права человека, тем меньше оно способствует развитию личности. Но при этом на той же Кубе, при всей жесткости режима Фиделя Кастро, существовала и альтернативная культура, и внутренняя свобода, заставляющая человека бросаться в океан, чтобы переплыть его и добраться до Америки. Люди совершали эти отчаянные поступки. В Северной Корее другая ситуация. Там таких людей единицы. И даже те, кто совершает побег, часто заканчивают жизнь самоубийством. Недавно мне попала на глаза статистика, в которой говорилось, что среди людей, которые сбежали из Северной Кореи в Южную, процент суицидов выше, чем среди населения Южной Кореи.

Фото: кадр из фильма "В лучах солнца"

Почему так происходит?

— У них просто не выдерживает психика. Представьте раба из Древнего Египта, который знает, что его жизнь предназначена только для того, чтобы тащить камень из угла в угол. И вот этот раб вдруг попадает в современный Диснейленд. Не думаю, что он сможет насладиться радостью и счастьем американского ребенка, попадающего в эту сказку. Или другой пример. Моя бабушка во время Второй мировой войны служила на санитарном поезде. На этот поезд попадали люди в том числе вывезенные из блокадного Ленинграда. Совершенно оголодавшие, с дистрофией. Им нельзя было давать еду в нормальных количествах. Если они начинали нормально питаться после долгого голодания, они просто умирали. Я бы позволил себе сравнить людей, попадающих из Северной Кореи в Южную, с людьми из блокадного Ленинграда.

Фото: кадр из фильма "В лучах солнца"

В своей работе над фильмами вы идете вслед за материалом или за своей концепцией? Бывает ли, что сложившаяся в голове концепция фильма не выдерживает столкновения с реальностью?

— Безусловно, реальность всегда корректирует концепцию. Если режиссер начинает притягивать за уши реальность к своей концепции, он ошибается. Очень редко из этого получается настоящее кино. Чаще — пропаганда. Я всегда следую за жизнью. В каком-то смысле, мое кино — это и есть жизнь. По крайней мере, такая, какой я ее вижу.

• Читайте также: Не виноватые мы. Кого обвиняют жители России в своих несчастьях

О каких событиях или личностях в истории человечества вам было бы интересно снять документальное кино и поговорить с очевидцами?

— Не хочу показаться самовлюбленным, но все, что я хотел снять, я уже снял или снимаю. Я точно не стал бы снимать кино о событиях и людях, которых уже нет. Я хочу снимать в процессе рождения и смерти, а не в процессе воспоминаний и реконструкции.