Подумать только, я мог бы быть китайцем, — легенда джаза Эрик Мариенталь

Он собрал все мыслимые музыкальные награды. Дважды получал "Гремми". Калифорнийский колледж "Беркли" вписал его в "Книгу славы выпускников", где представлены выдающиеся политики, ученые и писатели — нобелевские лауреаты, в разное время получившие дипломы этого учебного заведения. Студии звукозаписи уровня PolyGram, GRP и Peak соревнуются за возможность издать его альбом. Он не носит костюмов, не знает, что такое звездная болезнь, и всем остальным цветам предпочитает черный, "потому что не маркий". Ему 59, но на вид не дашь больше 45.

КТО ОН

один из самых востребованных в мире саксофонистов

ПОЧЕМУ ОН

был одним из хедлайнеров фестиваля Alfa Jazz Fest 2017, который в конце июня проходил во Львове

Не помню, чтобы моя мать хоть чего-нибудь боялась. Все страшное, что только может случиться с человеком, произошло с ней до моего рождения. Она родилась в Ополе, есть такой город на реке Одер. Сейчас это Польша, но мама родилась в 1929 году, тогда те земли были немецкими. Расцвет фашизма и начало войны застали ее в Германии, а ведь мама не была арийкой, если вы понимаете, о чем я. Выжила чудом. Ее семье удалось бежать в Китай, купив подложные документы и место на грузовом корабле. Много лет после этого они прожили в Шанхае, в лагере для беженцев, и лишь незадолго до моего рождения мама переехала в США. Подумать только, Я мог бы быть китайцем.

Я хотел играть на саксофоне, даже не зная, как он звучит. Впервые увидел этот музыкальный инструмент, когда мне было девять лет. Выглядел он круче некуда. Золотистый блеск, сложные изгибы, все эти кнопочки. Как именно на нем играют, я не знал. Догадывался, что в него надо дудеть, как в трубу, но каким будет звук и чем там контролируется поток воздуха, не понимал совершенно. В школе, где я учился, формировался ученический оркестр, для него привозили всякие музыкальные инструменты, и мы с друзьями бегали в актовый зал, чтобы на них посмотреть.

Отец был моим первым кредитором. Когда я уже начал играть и делал кое-какие успехи, очень хотелось приобрести хороший инструмент. Вы вот знаете, наверное, что у разных скрипок разное звучание, разные диапазон, спектр возможностей для музыканта. У саксофонов тоже. Серьезный саксофон стоит серьезных денег. Тот, о котором я мечтал, продавался за 400 долларов. Можете себе представить, чем были 400 долларов полвека назад. Для моего отца, мелкого провинциального страхового агента, сумма была несусветной, но он ее как-то нашел. Правда, мы договорились, что это не подарок, а заем. Я устроился на работу и понемножку отдавал деньги месяц за месяцем.

После смерти я надеюсь попасть в рай, чтобы встретиться там с папой. Надо сказать ему спасибо за все, что он для меня сделал. Настоящее взрослое "спасибо", на которое я еще не был способен при жизни отца. Когда его не стало, я был еще ребенком. Многие вещи принимал как должное. Отец очень вдохновлял меня и поддерживал. Иногда просто совершал невозможное, чтобы у меня был шанс воплотить свою мечту. Другой на его месте мог бы и не одобрить мой выбор профессии — 40 лет назад решение стать музыкантом означало отказ от стабильности и комфорта. Но папа меня не критиковал, он обожал музыку.

В современных джаз-бендах нет главных и второстепенных членов группы. И это прекрасно. Программа выступления, как правило, составляется так, чтобы у каждого музыканта была возможность на какое-то время полностью завладеть вниманием публики. Просто "прокайфовать" свою партию, пока другие члены бенда молчат и слушают. Музыка должна быть самовыражением, особенно если мы говорим о джазе. Поэтому не суть важно, называют тебя "бенд-лидер" или нет. У меня вот, например, 14 сольных альбомов. Мне 59 лет, и 30 из них я был лидером собственной группы, объехавшей с гастрольными турами 70 стран. Тем не менее сейчас получаю огромное удовольствие, играя партию саксофона в The Chick Corea electric band. Хотя лидер тут, безусловно, Чик Кореа, а не я.

• Читайте также: Оса на клавишах. В чем ошибался обладатель двух Grammy Рассел Ферранте

Судьба музыканта зависит от того, попадет ли он к правильному наставнику. Мне в этом повезло. Я учился на музыкальном отделении в "Беркли", там одним из приглашенных преподавателей был фантастический саксофонист Джои Виола. Признаюсь, попасть в его группу было нетривиальной задачей. Джои в те времена уже был культовой фигурой, и от желающих у него поучиться не было отбоя. Пришлось организовать серьезное лобби собственной кандидатуры, но оно того стоило. Джои Виола занимался со мной почти два года, и я благодарен за это небесам.