Выйти из эпизода. Лия Ахеджакова о том, что никогда никому не надо давать советов

КТО ОНА

Одна из самых ярких актрис театра и кино на постсоветском пространстве

ПОЧЕМУ ОНА

На Международном кинофестивале в Одессе Лия Ахеджакова представила новый фильм Сергея Лозницы "Кроткая"

В споре всегда побеждает демагог. Эту фразу я когда-то услышала от режиссера Камы Гинкаса, и она прочно засела в моей памяти. Лично для меня вступать в полемику совершенно бесполезно. Я становлюсь агрессивной, говорю бездоказательно и в итоге проигрываю любой спор, даже если была права. К сожалению, я вспыльчива — завожусь с полуоборота. Борюсь с этим, работаю над собой и, кажется, исправляюсь.

Нужно уметь переступать через собственное тщеславие. Отодвигать на второй план жажду успеха, аплодисментов, больших тиражей и высоких гонораров. Сейчас непростое время, и оно требует непростого кино. В фильмы нужно вкладывать смыслы.

Я актриса с не самыми востребованными данными. Для того чтобы они заиграли, нужен специальный материал. Потому вы и не видели меня в роли классической романтической героини. Приходится очень тщательно выбирать, где и кого играть. Это должна быть либо блистательная роль, либо возможность выразить что-то свое, глубоко внутреннее.

Быть всегда разной уже неинтересно. Когда-то режиссер Анатолий Васильевич Эфрос сказал о своей главной актрисе Ольге Яковлевой: "Она пользуется ролью, чтобы исповедаться". Так вот, мне тоже ничто другое кроме возможности высказаться уже не нужно. Я заканчиваю свою актерскую карьеру и могу позволить себе ничего не изображать.

Никогда никому не давайте советов даже из самых лучших побуждений. Мы настолько не похожи друг на друга, так по-разному устроены, что свой собственный опыт ни в коем случае нельзя примерять на другого человека, — это всегда ошибка.

Очень жалею, что обижала маму, когда она была жива. Иногда даже хамила. Будь у меня сейчас возможность вернуться в прошлое и что-то исправить, обращалась бы с ней гораздо более бережно и уважительно.

Меня всегда разочаровывает результат собственной работы. Не помню случая, чтобы, посмотрев фильм, осталась довольна тем, как сыграла. Когда берешься за роль, всегда ставишь перед собой какие-то крупные задачи, ждешь большего, чем то, что в итоге получается. Впрочем, так бывает почти у всех актеров, самодовольных среди нас очень мало.

Я годами отказывалась от эпизодических ролей. Началось это с того, что двадцать лет назад умный мальчик-журналист, который пришел ко мне на интервью, назвал меня актрисой яркого эпизода. Это очень задело, и я сказала "нет" маленьким ролям. Кое-что подпортила в своей театральной жизни, поскольку отказывалась от ярких образов, в которых хотели видеть именно меня. Зато в итоге мне удалось выйти из эпизода. Появились режиссеры, видящие меня в гораздо более масштабных ролях.

Мне не раз случалось сцепиться с режиссерами. Даже с Эльдаром Александровичем Рязановым, хотя мы с ним единомышленники, и он всегда побеждал. А вот с Лозницей, режиссером фильма "Кроткая", я не решалась отстаивать свое мнение. Хотя в моей героине-правозащитнице и есть нечто такое, чего мне не хотелось показывать. Царапало меня то, что она выгоняет женщину, обратившуюся за помощью, поскольку не может помочь, ее контролируют, она несамостоятельная фигура. Я очень дружу с нашими правозащитниками, и мне хотелось объясняться им в любви, но это не вписывалось в общую художественную канву. Лозница слишком мощный и зрелый режиссер, поэтому я не стала вступать с ним в бой. В конце концов, его задачи были значительнее моих.

Лозница удивительно точно воссоздал то, что носится в воздухе в современной России. Вслушайтесь в те замечательные тексты, которые он написал для "Кроткой", и тогда поймете, о чем сегодня говорит страна. Не важно, включаю я телевизор или еду куда-нибудь в поезде, всюду слышны одни и те же разговоры об "этих пиндосах-американцах".

• Читайте также: Увидеть миражи. Как режиссер Роман Бондарчук ищет в жизни сказку

В самые страшные времена почему-то всегда происходят культурные всплески. Вспомните Россию 1918–1920 годов, когда кровавый террор сопровождался созданием гениальных литературных текстов и потрясающих спектаклей. Появился Мейерхольд, которого потом расстреляли. Михоэлс, которого довели до того, что он тоже ушел. Затем страшный период 1937–1938 годов породил удивительных поэтов и музыкантов. Думаю, что современные бедствия тоже должны привести к какому-то культурному подъему.