"Я устала от глобальной ненависти". ONUKA о новом сингле и будущем альбоме Mozaïka

Мы встречаемся с Натой Жижченко, она же ONUKA, в кафе "Пинчук Арт Центра" — том, которое на последнем этаже. Кто там был, знает, что стены в нем белые, как в поликлинике. Ната сидит за крайним столиком у окна и в этот момент похожа на ребенка, а не на ту холодноватую и уверенную в себе марсианку, которой кажется со сцены. Рядом Евгений Филатов (The Maneken) — ее муж и коллега. У Наты короткая стрижка, челка, закрывающая лоб, кожа теплого молочного оттенка и тяжелые красивые веки. У нее манера говорить, обдумывая каждое слово. При этом, если речь заходит о том, что для нее дорого, говорит страстно. У Наты есть свойство: она может молчать или говорить очень простые вещи, но своим присутствием, способом интонировать наполняет эти моменты содержанием.

КТО ОНА

Украинская певица, музыкант, композитор, фронтмен группы ONUKA

ПОЧЕМУ ОНА

Выпустила новый сингл Guns Don't Shoot. Это вторая композиция из будущего альбома Mozaïka

О глобальной ненависти

Если бы я не прочла аннотацию к вашему новому синглу Guns Don"t Shoot, то, прослушав эту композицию, подумала бы, что речь не о войне на востоке страны, а о вой­не внутренней, о тревоге, когда кажется, что вот-вот что-то произойдет.

— Если честно, я очень устала от глобальной ненависти. Я говорю о мире и о людях, которые ненавидят друг друга. Это какие-то банальные и простые вещи. Но самое ценное, что есть у человека, — его жизнь, и она обесценена. Так было всегда. У меня эта эмоция долго накапливалась и потом в один момент сложилась с музыкой и текстом. Одним дублем.

Текст сразу был написан на английском?

— Я коллекционирую фразы, когда смотрю фильмы на английском или читаю книги. Фраза западает в память, потом еще. Это как осколки, которые собираются и затем складываются в какую-то тему. С этим текстом мне помог друг, живущий в Монако. Если говорить об английских текстах, моя проблема в том, что я хорошо знаю книжный язык и плохо сленг. Друг понимает, как мой текст оживить, чтобы он звучал естественно.

Вы не считаете, что музыка должна быть вне политики?

— Музыка — это месседж. Если ты поешь про трусы на пляже, твоя музыка вне политики. Но мне кажется, что искусство — это рупор. Я же не дура, которая делает вид, что ничего не происходит в стране. У Жени семья из Донецка, в его папу граната чуть не попала, когда он был в магазине. Я не могу закрывать на это глаза. Не хочу превращаться в человека, который на каждом углу кричит о своем патриотизме. Это не мое. Но молчать я не буду, потому что меня это волнует. И если есть возможность высказываться в песнях, я ее использую.

Насколько Женя вмешивается в создание песен? Ведь это очень важно, когда рядом человек, который тебя хорошо знает и при этом способен сказать правду, — например, если то, что ты сделал, фигня.

— Женя самый строгий мой судья. Я могу написать демку и потом кому угодно сразу поставить, но не ему. Буду ходить три дня и стесняться показать ему. Женя знает меня лучше, чем я сама. Понимает мой потенциал лучше, чем я. Он верил в меня, даже когда я не допускала мысли, что буду заниматься музыкой дальше. И что это к чему-то приведет. У меня была фрустрация восьмидесятого уровня. А он верил. Сумел достать из меня то, что никто бы не сумел. Поддерживал максимально. Писал кучу заготовок. Заставлял что-то делать, показывал материалы. Втянул в творческий процесс, который со временем перерос в ONUKA.

Он знает, о чем песня, какой текст, какая ритмика. Он супераранжировщик. Умеет сделать так, чтобы в музыке отражался месседж. Придать музыкальное лицо песне, если хотите. Чтобы было понятно, о чем она, без слов — это задача композитора.

Проект появился три года назад, есть успех. Насколько это помогает оставаться собой?

— С одной стороны, вселяет уверенность. С другой — вносит деструктив. У меня есть свойство: когда меня хвалят, кажется, что это неправда, а если кто-то сказал гадость, верю.

Почему?

— Сомневаюсь в себе. Это передалось от папы. Сверхответственность. Я прислушиваюсь к каждому слову. Помню, в школе, когда учитель делал кому-то замечание, я его всегда воспринимала на свой счет. Потом ходила и грузилась. Не думаю, что это плохое качество, мне оно помогает.

Но это тяжело. Каждый шаг не может быть совершенен.

— Поэтому иногда песни не пишутся. Я не могу каждый день писать — как ходят на работу. Собираю образ песни постепенно — о чем она будет, как ее сыграют. В первом альбоме ONUKA главной была музыкальная часть. В будущем релизе Mozaїka акцент на смысловом посыле. Наша аудитория расширилась, я изменилась как личность, повзрослела, преодолев жизненный кризис. Сейчас есть шанс что-то сказать. Мне хочется говорить о том, что меня по-настоящему волнует. Меня возмущает тенденция петь о какой-то бессмысленной мишуре. Я никогда не была против песен о любви, но такие треки не должны быть абсурдными, как это, к сожалению, происходит. Есть музыка, которая создается для турецких аниматоров и под которую они работают, а есть та, которую слушают, переживают и меняются под ее влиянием.

Расширяя формат

Что вы чувствовали во время выступления на "Евровидении" в Киеве?

— Я, Женя, моя команда скептически к этому конкурсу относились. Нас не раз приглашали участвовать в отборочном туре — я отказывалась, потому что не мой формат. Но в этот раз попросили выступить в качестве приглашенного гостя. Режиссер, который все это придумал, посетил наш концерт с оркестром "НАОНИ" в Октябрьском. Ему понравилась программа, он увидел готовый номер. Единственное, что нас попросили сделать, — микс из нескольких композиций. Женя сделал. Правки быстро приняли. Но при этом мы до конца не были уверены, что само выступление будет. Как-то до последнего все тянулось, даже в расписании под вопросом наш номер стоял. Волновались, конечно. Я до сих пор видео не посмотрела, потому что каждый раз начинаю сильно переживать. На сцене было ощущение эмоционального симбиоза — моего и зала. Такое погружение в нереальное состояние, когда отсчитываешь время по доле секунды и думаешь: вот штука, которая поворачивает твою жизнь. Эти секунды могут длиться неделями. Для людей с тонкой эмоциональной организацией такие вещи — серьезное испытание.

Мне кажется, вы крепче, чем о себе думаете.

— Возможно. Есть же мнение, что в концлагере выживают хлюпики, а силачи гаснут за пару недель.

Линч под двойным зрачком

Дэвид Линч — один из ваших любимых режиссеров. Он приезжал в Киев. Ходили на встречу с ним?

— Нет. Я прочла, что его сопровождает Вера Брежнева. И возмутилась. Потом узнала, что она посол (Посол доброй воли Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу. — Фокус). Насколько я знаю, Линч — адепт трансцендентальной медитации. В Киев он приезжал от лица этого движения. Я прочла его книгу "Как поймать крупную рыбу", там об этом. Ходила на какие-то занятия, мне было интересно узнать, что это такое. Но мне показалось, что это профанация. Может быть, не так преподнесли, но тем не менее.

Что вам нравится в нем?

— Его эстетика. В детстве, когда я сидела в поликлинике, наблюдала за людьми, слушала их разговоры — казалось, что я нахожусь в его фильмах, потому что все такие странные, и эти разговоры на грани абсурда.

Еще почему мне нравится Линч — у меня есть любимая песня, ее поет Майя Кристалинская "У тебя такие глаза" на стихи Семена Кирсанова. Я ее слушала раз восемьдесят тысяч на повторе. И каждый раз она меня по-новому цепляла. Я бы хотела быть автором этих слов. В интернете есть старое видео, в котором эпизод из "Синего бархата" смонтирован с песней Кристалинской. Я мечтала Линчу показать это видео. Думаю, если бы он услышал песню, ее перевод, увидел, как она вписывается в эпизод из "Синего бархата", он бы точно ее вставил в этот фильм.

Знаю, что у Линча есть правило: если желающий учиться придет к нему пешком откуда бы то ни было, он возьмет его в ученики. Когда об этом услышала, первым делом подумала, как буду переплывать океан.

Экзамена больше нет

Вы как-то оцениваете свою музыку?

— Не могу. Спустя какое-то время — да. Сейчас иногда возвращаюсь к музыке своего первого проекта Tomato Jaws. Считаю, что когда-то эта группа достаточно сделала для украинской сцены. Верю в то, что мы пробили стену между клубной культурой и эстрадой. Раньше на эстраде нас воспринимали как космонавтов, в клубе мы тоже были чем-то странным, потому что мы не диджеи, у нас проект с вокалом. Мы просуществовали одиннадцать лет вне сцены, потому что ее не было. И когда только начали пробивать этот путь, появился Женя с группой The Maneken, Gorchitza.

Не было бы в свое время Tomato Jaws, у ONUKA не было бы площадки в Украине. Глобально мы создали почву для возникновения такой музыки. Как-то я переслушала все шесть альбомов Tomato Jaws. И подумала: блин, классная музыка! Хотя у меня нет ощущения, что это лучшее, что я сделала в жизни.

Что вам дают выступления за границей?

— Это будто в первый раз сдаешь экзамен. В десятом классе учительница как-то сказала: "С 5-го по 9-й класс вы работаете на авторитет, с 10-го по 11-й авторитет работает на вас". Я это запомнила. Ты сначала нарабатываешь репутацию — вроде это Жижченко, она все выучила. А выступать на незнакомой площадке за рубежом перед аудиторией, которая понятия не имеет, кто ты, — все равно как если бы ты в 11-м классе перешел в новую школу и тебе пришлось бы снова доказывать, что ты отличник. У нас был концерт в Румынии на фестивале Electric Castle, очень классном и известном форуме электронной музыки, там играли Franz Ferdinand, Том Йорк, Moderat. Была афиша — я даже не могла представить, что такое возможно — все, на кого я бы хотела попасть, были перечислены. И на плакате внизу значилась ONUKA в числе других групп, шрифтом поменьше, но все равно это было удивительно. Мы выступали на сцене, где до нас выступал Moderat. На площадке было где-то три тысячи людей и среди них человек десять украинцев. Когда мы начали играть, тишина стояла, никто же не знает, что это за трек. Я волновалась, как мы такую огромную аудиторию на танцевальном фестивале с кучей танцполов сможем удержать. Не разойдутся ли? Как воспримут? Это был экзамен от первой до последней минуты нашего сета. И мы его сдали.

Почему вы все время говорите "сдали экзамен"?

— А потому что клиника школы. Школа — это самый большой удар по моей психике за всю жизнь. Мне до сих пор снится математика. 16 лет прошло, а во сне я все равно оказываюсь на первой парте на уроке гео­метрии. В моей школе директриса каждое утро проверяла наличие пиджака, а кто там хотел в этих пиджаках ходить в 10-м классе? Мне всегда нравилось что-то неформальное. И я надевала джинсовый комбинезон, а наверх для отмазки школьный пиджак. Помню, как директор меня останавливает и сканирует взглядом, а у меня выколачивается сердце, колени становятся ватными — такой унизительный момент. Я проходила тогда и думала: сегодня пропустили. Просто дети разные. Некоторым было все равно. А я впитывала все замечания, воспринимала все на свой счет, хотя идеально училась. У меня ни разу такого не было, чтобы я пришла в школу с невыполненным домашним заданием. При этом родители от меня ничего не требовали, скорее наоборот — говорили: сколько можно учиться, иди погуляй.

• Читайте также: Свидетели Панивальковой. Участницы трио Panivalkova о знакомстве с идеальной женщиной

В одном из недавних интервью вы сказали, что с фрустрацией покончено. Как вам удалось выбраться из этого состояния?

— Работа над собой. Плюс Женина помощь. Главное — круглосуточная занятость с фидбеками. Самореализация. Это мой личный рецепт. Но у всего есть обратная сторона. Всем не понравишься. Успех сопровождается тем, что количество людей, которым ты не нравишься, увеличивается. Я часто не могу от этого абстрагироваться. И люди, которые мне пишут какое-то говно, потом будто со мной вместе "ходят". Особенно если это неправда. Если речь идет о критике по поводу музыки, я нормально отношусь. Если это глупое хейтерство, не обращаю внимания. Но если задевают семью или Женю, то, что он из Донецка и на русском говорит, — меня это вообще убивает. Люди, часто не разобравшись в ситуации, что-то просто ляпнут и забудут, а я потом из-за этого переживаю, и это моя проблема. Майкл Джексон когда-то сказал: когда люди видят тебя по телику, слушают твои песни и фанатеют от тебя, им кажется, что они тебя знают. А это вообще не так.