На высокой ноте. Оперная певица Лена Белкина — о работе в Вене, неоконченной киевской консерватории и исполнении мужских партий

С востока на запад — так двигается жизненная траектория оперной певицы Лены Белкиной. Она родилась в Ташкенте, детство провела в Крыму, стала студенткой в Киеве, а диплом получила в Лейпциге. Лене 30 лет, она живет в Вене, а география ее выступлений простирается от Мальме до Токио.

Европейскую известность певице принесла партия Золушки в одноименной опере Джоаккино Россини. В частности, потому, что итальянский канал RAI снял телеверсию оперы и она получила широкое распространение. Еще одна важная роль Белкиной — цыганка Кармен в одноименной опере Жоржа Бизе. Ее певица исполняет на разных площадках, включая и Киевскую оперу. Но самая необычная из них — фестиваль под открытым небом в австрийском Брегенце, где сцена устанавливается прямо на водной поверхности озера.

У Лены Белкиной — меццо-сопрано. В ранжире женских оперных голосов — "половинное сопрано", голос, который максимально раскрывается на более низких нотах, а на высоких теряет глубину. В то время как классическое сопрано набирает силу именно на высоте. Европейская пресса называет голос Лены Белкиной трогательным, нежным и в то же время пылким и спонтанным. Все потому, что он порази­тельно пластичный — Белкина одинаково красиво выпевает бархатные низкие тона и звенящие высокие, к тому же обладает драматическим талантом, необходимым для оперных певцов.

Путь в Европу

В одном из интервью вы говорили, что оказаться в Европе вам помог случай. Но только ли случай сыграл в этом роль?

— У меня не было цели уехать в Европу или в Азию, как делают многие молодые музыканты, — просто искала любую возможность петь на сцене. Будучи на втором курсе консерватории, в 19 лет я прослушивалась в Киевском оперном театре. Но меня не взяли, сказали, что хоть я девочка талантливая, но для меня у них нет репертуара.

После победы в конкурсе имени Бориса Гмыри я познакомилась с музыкальным менеджером Вольфгангом Хартлом, с которым работаю до сих пор. Он сказал, что в Лейпциге ищут молодую певицу — меццо-сопрано. И я, не раздумывая ни секунды, подала заявку. Тогда я училась у Евгении Мирошниченко, она меня поддержала, сказала, что поможет окончить консерваторию. Но когда я переехала, она, к сожалению, умерла.

У меня уже не было поддержки, и мне не разрешили дистанционно окончить вуз. Поэтому я поступила на третий курс Лейпцигской консерватории и оканчивала уже ее. Я начала учить немецкий язык еще в Киеве, полгода осваивалась в Лейпциге и зимой сдала вступительные экзамены. Параллельно выступала, и это для меня было очень интенсивное время, когда я многому научилась: пению, музыке, языку, новой культуре, стилю. В Лейпцигской опере меня сразу распределили на роль Заиды в опере "Турок в Италии" Россини, и во время репетиций выяснилось, что нужно спеть еще и музыканта в опере "Манон Леско". Так я дебютировала на сцене.

Общаетесь ли вы с коллегами из Украины, которые тоже работают в Европе?

— Сейчас я на вольных хлебах, не работаю в одном определенном театре. Но в Австрию я переехала по приглашению Венской государственной оперы, и там были еще три украинца. Я с ними, конечно, общалась, но из всех наших соотечественников наиболее тесный контакт у меня был с Зоряной Кушплер. У нее есть сестра-близнец, она пианистка, и с ней мы делали несколько концертов. С Зоряной мы тесно общались, сотрудничали. Хотя мы обе — меццо-сопрано, но у нас не было чувства конкуренции, что редко случается. Она старше, уже десять лет поет в венской опере, а я — "молодая кровь", к Зоряне отношусь очень уважительно. В марте следующего года поработаю с Оксаной Лынив, дирижером оперы в Граце, буду петь в "Орлеанской деве". Но меня пригласила не она, а театр. Когда я прослушивалась, то не знала, что Оксана будет дирижировать.

Какой имидж у украинских певцов за границей по вашим наблюдениям?

— В Европе никто из руководителей театров, режиссеров, дирижеров или агентов не смотрит в паспорт певца. Тенденция такова, что наши певцы очень работоспособные, устойчивые. Но все-таки нас не так много — есть уже маститые, состоявшиеся артисты, такие как Миша Дидык и Людмила Монастырская, а есть молодые. Я — посередине, хоть и работаю уже десять лет, но все самые большие мои работы еще впереди. В Европе обычно приглашают наших русскоговорящих солистов петь в операх русских композиторов, но я себя зарекомендовала как исполнительница музыки разных эпох, в том числе бельканто и барокко, и этим отличаюсь.

Параллельно с выступлениями на европейской сцене вы регулярно приезжаете в Украину. В августе вы выступали в Киеве с New Era Orchestra. Два года назад пели на вокзале Ивано-Франковска в рамках фестиваля Porto Franko. Чем вам интересны подобные проекты?

— Их, как правило, организовывают мои друзья или люди, которых я ценю и уважаю. Так получилось с Porto Franko: двух композиторов-организаторов я знаю еще со времен киевской консерватории. Илья Разумейко написал для меня много романсов, нас объединяет дружба. Когда он пригласил меня на фестиваль, то сказал, что финансовая часть скромная, но они очень хотят, чтобы я приехала. В такие моменты я не включаю звезду, как говорится, а поддерживаю своих друзей. С New Era Orchestra это было уже наше второе сотрудничество — я также пела в Доме "Мастер Класс" сольный романсовый концерт. Если будут поступать приглашения из Украины, то отказываться не буду. В следующий раз буду в Киеве в январе, чтобы снова спеть Адальджизу с Людмилой Монастырской в опере "Норма". Это была идея режиссера Анатолия Соловьяненко — повторить оперу в том же составе. Мы нашли подходящую дату и съедемся на представление.

Мужское и женское

Расскажите о партии Тезея, которую вы исполняете в Вене. Что это за персонаж?

— Тезей — очень позитивный, светлый человек, олицетворение добра. Согласно греческой мифологии он побеждал самых диких животных, чудовищ. Мне лестно петь эту роль потому, что в венском парке есть "Храм Тезея", известный среди горожан, а Вену я очень люблю. По сюжету оперы Тезею 17 лет, он открыт, порывист, честен. Его отцом является афинский царь Эгей, но когда Тезей пришел в Афины, отец его не узнал, потому что мальчик воспитывался вдали. Тезей не может назвать себя, он хочет, чтобы его знали благодаря его победам, а не потому, что он — сын царя. Далее развивается дворцовая интрига, так как в Афинах считают, что Тезей пришел сместить царя. Тем временем волшебница Медея влюбляется в обоих, но оба главных героя любят другую женщину. К финалу оперы Тезей и Эгей узнают друг друга, разрешают любовный конфликт, финал очень драматичный, потому что Медея из ревности и обиды решает покончить с собой. В целом в "Тезее" сильная драматургия, что необычно для барочной оперы.

Вы работаете с мужскими персонажами, такими как Тезей или персидский принц Арзаче из оперы "Аврелиан в Пальмире" Россини. Вам сложнее в них входить, чем в женские?

— Раньше мужские персонажи казались мне очень сложными, частично потому, что у меня длинные волосы, я выгляжу женственно. Но костюмеры над этим отлично работают, шьют специальные корсеты, чтобы подкорректировать линии тела. За счет костюма, парика можно добиться мужского силуэта. Но я больше концентрируюсь на эмоциональной составляющей и характере моего героя.

Первый успех. Известность в Европе Лене Белкиной принесла партия Золушки в опере Джоаккино Россини

Обычно певицы, которые исполняют мужские партии, играют сдержанно. Достаточно ли только сдержанности, по вашему мнению?

— Нет, мужские персонажи тоже полны эмоций и ярко их выражают. Нужно играть ситуацию, вне зависимости от того, мужчина твой герой или женщина. Орфей плачет по умершей Эвридике, а когда проходит чистилище, то сталкивается с фуриями. Тезей тоже не может быть сдержанным, когда возлюбленная его отвергает, чтобы защитить от колдуньи. И моя ария в этот момент полна колоратур, агрессии, эмоций. В характере этого персонажа есть что показать.

Постановщики "Тезея" Моше Лезер и Патрис Курье славятся авангардными постановками. Насколько они верны себе в трактовке Генделя?

— На самом деле эта постановка не очень авангардистская. Режиссеры, конечно, осовременили действие — это 1940 год, все происходит в заброшенном английском замке. Но сценография очень эстетична, у нас красивые костюмы, дворцовая атмо­сфера, а в конце все собираются за огромным столом.

На эту постановку меня выбрал дирижер Рене Якобс — гуру в барочной музыке, и я пою с опытными в этом стиле артистами. Но режиссеры не были уверены, смогу ли я сыграть роль парня на первых музыкальных прогонах, когда мы только стоим и поем. Но потом я надела парик и военную форму, специальный костюм для репетиций, они увидели это перевоплощение, и все их сомнения развеялись.

У каждой оперной певицы есть свой священный Грааль — партия, которую мечтается спеть. Какие из них вы бы хотели исполнить?

— У меня очень много желаний — и касательно партий, и композиторов, и сцен, где мне очень хотелось бы спеть. Уже много лет меня привлекает опера "Кавалер розы" Рихарда Штрауса, действие которой происходит в Вене. Это очень сложная музыка: чтобы ее разобрать и выучить наизусть, нужен как минимум год. В то время как итальянскую музыку, к примеру огромную партию Россини, я могу выучить за две недели, если буду заниматься каждый день. Итальянская музыка легко ложится на слух и запоминается, а вот Штраус в каждом такте меняет размер, и запомнить все эти длительности очень сложно. Но поскольку я давно живу в Вене, мне очень хочется спеть Октавиана, кавалера розы, это чисто австрийская история.

Еще мне интересно петь французскую музыку, которая очень хорошо подходит для моего голоса. Это и Шарлотта в опере "Вертер", и Далила из "Самсона и Далилы", и Мелизанда в опере "Пеллеас и Мелизанда". Эффектных партий для меццо-сопрано не очень много, и в этой ситуации петь мальчиков — наша судьба. У меня большой диапазон. Моя любимая Евгения Семеновна Мирошниченко говорила, что я должна быть благодарна за голос, который может охватывать и роли для сопрано. Из привлекательных сопрановых партий для меня — Изольда из "Тристана и Изольды" и Венус из оперы "Тангейзер" Вагнера. Но пока я только мечтаю об этом, потому что Вагнер — это отдельная музыкальная планета.

Дивы и рабочие лошадки

Опера XX века — это дирижерский театр. Как обстоят дела сейчас? Кто руководит современными постановками?

— Ныне эпоха режиссеров в опере, они вытягивают из певцов все возможные эмоции, обрамляют все это спецэффектами. Словом, делают все для зрителя, не только слушателя оперы. В золотой век оперы дивы могли не знать нот, но перед ними преклонялись. Сейчас певец — это рабочая лошадка: ему нужно и петь, и танцевать, и быть актером. Возможности оперного певца значительно расширились, уже недостаточно стоять и петь, как это было в советской опере, к примеру.

Вы как-то признались, что не сразу полюбили оперу. Каким был ваш путь к принятию этого жанра?

— Я росла в атмосфере музыки, но в опере не была. В Крыму есть люди, которые еще ни разу не были в опере, — и их нельзя за это винить, потому что на полуострове нет ни одного оперного театра. Хорошо, что хотя бы есть музыкальные училища. Я любила классическую музыку, но на уроках сольфеджио или теории музыки при прослушивании опер мне казалось, что они звучат искусственно. С мамой мы разучивали старинные романсы, она мне аккомпанировала на пианино, и я в десять лет пела "Отцвели уж давно хризантемы в саду". Очень люблю старинные романсы, народные песни — они дали мне базу, чтобы петь оперу. А собственно оперу я полюбила, когда сама начала извлекать оперные звуки. Когда почувствовала, как все тело резонирует от взятого высокого тона, это была любовь с первой пробы.

Какую бы вы посоветовали оперу тем людям, кто присматривается к этому жанру?

— Я бы посоветовала "Кармен", это очень популярная опера, многие мелодии из нее известны по рекламам и концертам. А то, что люди знают, им легче полюбить. Еще могу порекомендовать оперу "Золушка" — мелодии из нее не так известны, но знаменита сама история. И когда я пела Золушку в Киеве, приходили родители с детьми, которым было интересно смотреть сказку.

В мае я в Киеве также пела Кармен, и мне хотелось привнести что-то новое в этот спектакль, который оброс разнообразными клише. Мне хотелось показать Кармен озорной, молодой, любящей жизнь и спонтанной. Она принимает решение за секунды, может полюбить и сразу возненавидеть человека. На этот спектакль пригласила старого друга, который никогда не был в опере и боялся идти. Я уговорила его попробовать, и ему очень понравилось — он проникся сюжетом, "болел" за главного героя. Он так распереживался, что сразу купил билет на "Риголетто", и для меня это была маленькая победа.

Петь героя. Лена Белкина в роли персидского принца Арзаче из оперы "Аврелиан в Пальмире" Россини

Украинские зрители оперы — уже взрослые, если не пожилые люди. Как привлекать молодежь к этому жанру?

— Признаюсь, в Европе такая же ситуация. Аудитория оперных театров — люди возраста 50 с лишним. Думаю, чтобы полюбить оперу, нужно стать зрелым человеком.

Мифы и правда

Давайте же развеем мифы об оперных певцах и пении. Например, нужно ли вставать в шесть утра, чтобы распеться?

— В такое время я встаю, только если мне нужно лететь на самолете. А чтобы распеться, заранее вставать не нужно. Нет никакого смысла делать это дома, потом ехать в театр 40 минут, распеваться заново и после работать восемь часов. Нужно беречь себя. Я прихожу за 15 минут, переодеваюсь в репетиционный костюм и распеваюсь в течение пяти минут, подготавливаю голос для работы.

Нужно ли пить сырые яйца для поддержания голоса?

— Можно, но не нужно. Чтобы сохранять голос, я пью чай с медом и лимоном — это мой фирменный рецепт.

Обязательно ли певице быть полной? Полезна ли полнота для диафрагмы, как говорят?

— Сейчас это огромный недостаток. Полные люди выглядят на 20 лет старше, особенно со сцены. Когда в мае я получила роль Тезея, то занялась спортом и сбросила шесть килограммов. Нужно обязательно держать себя в тонусе. Рассказы о пользе большого веса для диафрагмы — миф. Певцы набирают вес только потому, что спектакли заканчиваются поздно, и поскольку мы отдаем много энергии, то ночью невероятно хочется есть. Лишний вес оперных певцов — это неучтенные калории, которые употреб­ляются на ночь. На самом деле есть множество тоненьких, стройных певцов с великолепными голосами.