Источник шока. Создатель польского экономического чуда рассказал, как вылечить Украину

Человек, без которого путь Польши в Европейский союз был бы более долгим, если бы вообще состоялся. Так назвал Лешека Бальцеровича экс-президент Польши Александр Квасьневский. Бальцерович вошел в историю благодаря чрезвычайно успешной стратегии перехода от плановой государственной экономики к свободному рынку, известной как "шоковая терапия". Его план подразумевал строгое ограничение инфляции, приведение в порядок бюджета, перевод всех сфер на рыночные механизмы. Позже, будучи главой центрального банка Польши, Бальцерович сумел предотвратить вовлечение страны в кризис 2008 года. Сегодня он один из восьми членов Европейской экспертной группы по разработке рекомендаций для выхода из мирового финансового кризиса в странах Евросоюза. Его даже прочили в главы МВФ. Однако сам Бальцерович в разговоре с Фокусом, который состоялся до назначения на этот пост министра финансов Франции Кристин Лагард, опровергнул эти предположения он заявил, что Евросоюз и США объединятся, чтобы отдать эту должность представительнице ЕС, а не выходцам из Китая, недовольного прежней политикой фонда. Бальцерович также уверен, что новое руководство МВФ продолжит взаимодействие с Украиной и не будет пересматривать политику выдачи займов.

– Это не дары, а кредиты. Если МВФ не теряет деньги, то проблемы нет. Да и предложения фонда не так уж плохи. Они обращают внимание на большой бюджетный дефицит стран, заставляют сдерживать инфляцию, требуют от государств структурных реформ. В большинстве случаев это профессионально. Украине МВФ предложил реформировать пенсионную систему, поднять крайне низкие цены на газ. Сложно критиковать за это.

– С начала кризиса НБУ постоянно поддерживает стабильность гривны интервенциями из средств, предоставленных МВФ. Вы отстаивали стратегию гибкого курса без интервенций. Как вы считаете, Украина могла бы пойти по такому пути?

– Мне кажется, что инфляция в Украине остается слишком высокой – фактически более 10%. Это нехорошо как с точки зрения национальной экономики, так и с точки зрения населения. И виновата в этом только монетарная стратегия государства. А значит, и дискуссии по борьбе с инфляцией должны концентрироваться на монетарной стратегии. Приведу пример Польши. Десять лет назад мы сменили монетарную стратегию на стратегию таргетирования инфляции (комплекс мер, принимаемых государственными органами и центральным банком, для контроля уровня инфляции. – Фокус). Тогда инфляция у нас была не меньше вашей. С новой стратегией мы ориентировались на 2,5% в год. Добиться этого смогли за 5 лет. Сейчас уровень колеблется между 2 и 4%. И это опыт не только Польши, но и Турции. Очевидно, что Украине нужно изменить стратегию.

– Инфляционное таргетирование требует гибкого валютного курса. Не приведет ли это к тому, что большая зависимость Украины от импорта станет причиной еще более высокой инфляции?

– В Польше доля импорта была не меньше украинской, а в некоторые периоды даже больше. То есть это не аргумент против.

– Однако когда курс гривны стал падать, инфляция резко усилилась.

– Необходимо отделить дискуссию о том, что происходит сейчас, от стратегии. Если инфляция была слишком высокая на протяжении всего времени, то это сигнализирует о следующем: нужно что-то делать с монетарной стратегией. Если стратегия ориентирована на снижение инфляции, инфляция пойдет вниз.

Одной из целей реформ Бальцеровича было возвращение доверия населения к национальной валюте в Польше, где инфляция могла достигнуть 50% в месяц. По выражению самого Бальцеровича, злотый становился фикцией. После снижения инфляции поляки начали держать деньги в злотых без призывов сверху. И хотя курс в последние годы был стабильным, польский экономист не считает, что его снижение автоматически приводит к потере доверия к валюте.

– Все время дорожать может только швейцарский франк. Плохо, когда валюта постоянно растет в цене. Из-за этого позиции экспортеров очень уязвимы. Она может и дешеветь, однако если инфляция останется на низком уровне, все получится. Это дает возможность общественным финансам быть стабильными без больших сдвигов. Посмотрите, как меняется курс евро относительно доллара. Но это же не свидетельствует о том, что эти валюты слабее гривны.

– Как вы считаете, гривна по-прежнему должна быть привязана исключительно к доллару или же стоит перейти к валютной корзине?

– Если это поможет стабилизировать ситуацию и снизить инфляцию, тогда нужно переходить. Очень мало стран привязано к одной валюте. Например, Прибалтика привязана к евро, поскольку собирается войти в еврозону. Все крупные страны, кроме Китая, не привязаны к одной валюте и изменяют курс с учетом мировых валют – швейцарского франка, иены, доллара, евро.

По мнению Бальцеровича, чтобы сохранить стабильность валюты, не обязательно отказываться от валютного кредитования. Достаточно просто ограничить его темпы, не позволяя резко снижать ставки.

– В 2006 году, когда я был председателем Центробанка, мы решили, что количество валютных кредитов растет слишком быстро. Я старался быть консервативным председателем и не снижал ставки. Ведь те страны, в которых разразился кризис, стали жертвами резкого снижения ставок в прошлом. Например, США, Великобритания, Испания, Ирландия. Это самый главный риск – кредиты не должны быть слишком дешевыми. Иначе случится бум, а потом – большой бац.

– Многие экономисты говорят, что ограничение дотаций может привести к тому, что отрасли, не имея доступа к дешевому кредитованию, просто не смогут развиваться.

– Глупости. Такой точки зрения придерживались в Украине до 2009 года, а потом наступил крах. То же было и в других странах. Это действует на короткий срок, но в перспективе – не слишком хороший способ поддержать здоровье экономики. Это как наркотики. В Польше не было рецессии, даже в 2009 году экономика росла. Мы не допустили бума, а значит, и кризиса. Для людей хорошо, когда центральный банк консервативен.

– Может, правительство просто должно обеспечить отраслям какую-то альтернативу кредитования? Например, целевые программы.

– Оно не должно этого делать, поскольку при такой политике слишком большая коррупция. Государство – это политики, которые принимают не самые лучшие экономические решения. Один из крайних примеров – социализм. Все социалистические страны или уже завалились, или скоро завалятся.

Для неолиберала Бальцеровича социализм в экономике – синоним будущего краха. Разговаривая с Фокусом, он осудил как государственное регулирование цен, так и практику торговых интервенций из государственного резерва. Он ратует за всеобщую приватизацию, считая, что государственный контроль над отраслями могут позволить себе только страны вроде Норвегии, где много ресурсов и небольшая численность населения.

– Я не знаю положительных примеров национализации. Что такое национализация? Власть над отраслью или компанией в руках политиков. Нужно, чтобы все находилось в частной собственности, которая всегда работает лучше. Но при этом должна быть конкуренция. Если она ограничена из-за протекционизма или политической целесообразности, тогда, конечно, толку не будет.

Бальцерович также осуждает практику выдачи кредитов странам ЕС, имеющим проблемы с внешними долгами. По его словам, они должны сами справляться со своими проблемами.

– Кредиты или дары? Это главный вопрос. Во-первых, надо отделить Грецию от других стран. Ее долг составляет свыше 150 процентов ВВП, поэтому Греции трудно развиваться. Лучше, чтобы частные кредиты приходили в страну, давая ей возможность расплатиться с долгами. И самое главное – государство должно осуществить реформы и резко ограничить свои расходы.

– Собственно, это и было главным условием всех кредитов. Греки обещают, но ничего не делают. Сейчас даже заговорили о приватизации основных объектов, чтобы страна могла погасить долги.

– Они делают слишком мало. Приватизации бояться нечего – в Греции слишком много предприятий под государственным патронатом. Опасений по поводу резкого ухудшения жизни быть не должно – там крепкие профсоюзы. Тем более, это не аргумент, чтобы давать им деньги даром. Мы тоже многое продали в свое время.

Наталия Гузенко, Фокус