Опасная Россия. Кто победит в торговой войне

Конфеты, вагоны, мясо, молоко, трубы большого диаметра — практически не осталось наименований товаров, которые бы не упоминались как орудие вновь вспыхнувшей торговой войны между Россией и Украиной. Но руководители обеих стран сохраняют удивительное спокойствие, понимая, что иного пути нет — через экономическое противостояние с Россией прошли почти все страны бывшего СССР.

Братство по оружию
Экономики стран, образовавшихся после распада СССР, вышли, образно говоря, из одной шинели — военно-промышленного комплекса (ВПК). Социалистическое хозяйствование заключалось в том, чтобы продать природные богатства на внешнем рынке, а на вырученные деньги выточить новые боеголовки и запустить в космос все более многоступенчатые ракеты.

Выяснилось, что порты, склады, железная дорога, производство консервов и молочных изделий, легкая и тяжелая промышленность, школы и университеты малопригодны для жизни в новых реалиях. Годились они лишь для того, чтобы вырастить и обучить, обуть, одеть и накормить новых солдат и тех, кто для них соберет автомат и грузовик, а в лучшем случае — выпустит за ворота заводов несколько самолетов и танков из купленного в России алюминия или своего чугуна.

СССР создавался для победы социализма во всем мире, и в планы будущих победителей не входило создание национальных экономик отдельных республик. Экономика возникает там, где есть разделение труда и свободный обмен, а не там, где есть министерство экономики или даже министерство торговли.

Второй путь
У Украины было два пути. Первый — начинать создание национальной экономики фактически с нуля силами весьма образованного населения. Второй — реанимировать остатки советского ВПК, без шума их приватизировать и подогнать возможности под запросы нетребовательных рынков силами бывших партработников и чиновников. Идеальным партнером для этого второго плана и стала Россия, застывшая в историческом и экономическом развитии на этапе "добычи", которая остро нуждалась в тех, кто займется "переработкой".

Под лозунгом братства народов и восстановления утраченных связей по обе стороны границы началось восстановление того самого ВПК, приспосабливание его под ограниченные потребности беднеющего населения и завоевывание мирового рынка демпинговыми ценами.

Эта практика убивала обе предпосылки для возникновения украинской экономики. Исчезало разделение труда — люди вновь были заняты одним делом, обеспечивая в итоге добычу природных ископаемых за Уралом. Внутренний рынок при этом деградировал до неузнаваемости — наши собственные потребности удовлетворяет низкокачественный импорт, купленный в кредит.

Не появилась и свободная торговля. Товары, пересекавшие границы, формально продавались, но фактически обменивались, распределялись согласно межгосударственным, а на самом деле межчиновничьим договоренностям и лимитам. Таможня била рекорды по уровню коррупции. Украина вела торговлю в убыток и даже во вред себе как государству, выбирая простые решения и отказываясь от модернизации предприятий и целых отраслей. В торговых войнах всегда виноватыми объявлялись люди, занимающиеся делом. Они подделывают документы, реэкспортируют мясо и сыр, неправильно заполняют формуляры и наклеивают этикетки — изобретательность чиновников не знает пределов. И если своих предпринимателей государство успешно стреноживает налогами и санкциями, то иностранным объявляет торговую войну.

Призрак бедности
В конечном счете Украину все это привело к упадку, долгам и былой зависимости от российских ресурсов. Приоритетно развивались лишь государственные и зависимые от государства монополии, убивающие зачатки конкуренции и предпринимательства.

Россия же, напротив, используя благоприятную мировую конъюнктуру, наращивала богатство, становясь все более требовательным покупателем и жестким продавцом. Чем больше чиновники в Кремле говорили о братстве и партнерстве, тем несговорчивее были эти же люди или их представители, сидя за столом импортно-экспортных переговоров. Именно на периоды 2005–2007 и 2009–2010 годов приходится пик агрессивной активности России в отношениях с соседями, называемой торговыми войнами.

Это время показало, кто выиграл от реанимации умерших два десятка лет назад "народно-хозяйственных" связей. И в богатеющей России, и в беднеющей Украине это было время беспрецедентной концентрации собственности в руках небольших групп людей, взявших под контроль госбюджеты своих стран и все, что способно приносить в них деньги.

"Жирные нулевые", однако, закончились в России разочарованием. Перспективы экономического роста в еще недавно богатеющей стране, охваченной "ресурсным проклятием", становятся все призрачнее. В августе 2013-го президент России Владимир Путин объявил о том, что бюджетные расходы придется урезать. Виновата в этом мировая экономика, сократившая темпы роста из-за кризиса. Денег, накопленных в резервном фонде, надолго не хватит. Страна затягивает пояс.

Чтобы увеличить изображение, нажмите здесь

И тут же стало известно об угрозе возобновления "мясной войны" с Польшей. При этом вспыхнувшая в августе "калийная война" с Беларусью переходит в острую фазу. Беднеющая Россия не менее опасна для окружающих, чем богатеющая.

Свобода вместо дружбы
Некоторые новые страны выбрали иной путь. Освободив предпринимательство и торговлю, они вступили в непростой, но весьма эффективный период модернизации экономики, открывшись мировому рынку и столкнувшись со всеми прелестями жесткой конкуренции. Страны Прибалтики первыми ощутили на себе реалии экономической войны, которую им объявила богатеющая Россия как раз в тот момент, когда они затянули пояса, преодолевая болезненную трансформацию из осколка ВПК в полноценную экономику.

Подчинив экономику политике, в России вовсю эксплуатировали вынужденную зависимость предприятий соседних стран от российских потребителей, готовых покупать все. Фактически Россия предложила им тест на выживание — чем быстрее заводы и фабрики освобождались от исторически доставшейся зависимости и переориентировались на новые, более требовательные рынки и новые технологии, тем успешнее развивались молодые экономики этих стран.

В итоге наступал момент, когда на месте постсоветского "народного хозяйства" вырастала вполне жизнеспособная экономическая система, успешно обслуживающая интересы своего населения и открытая к мировому сотрудничеству.

Экономическое состояние большинства стран Центральной Европы, которые, как Польша, Чехия или Венгрия, состояли в братском экономическом союзе с СССР, или, как страны Прибалтики, были частью ВПК, подтверждает, что все они успешно преодолели трудности радикальной перестройки.
Даже в рамках экономики Европейского союза, переживающей не лучшие времена, эти страны сумели, как Польша, практически избежать явного кризиса или, как Латвия, быстро восстановиться.

Сергей Рачинский, Фокус