Реанимации не подлежат. Как спасти депозиты в проблемных банках

Константин Ворушилин — человек в банковской системе неслучайный. В прошлом он руководил банком "Мрия" Петра Порошенко (был продан в 2006-м российскому Внешторгбанку). Сейчас ему приходится вникать в дела десятков других банков, которые один за другим признают неплатежеспособными. Ворушилин не боится расставлять акценты, говорит, как есть: вот здесь банк разворовали, а здесь его топят по политическим мотивам. Он не скрывает, что собственных ресурсов для расчета с вкладчиками фонду уже не хватает. А проблемы только множатся — уже после интервью в когорту неплатежеспособных попал банк "Надра" Дмитрия Фирташа.

За последний год Фонд гарантирования вкладов принял на поруки более 30 банков. Ни один из них пока не выжил: половина ликвидирована, половина пока с временной администрацией. Почему вы не реанимируете банки?

— Во-первых, сегодня состояние в банковской системе гораздо хуже, чем пять лет назад. Точно так же, как и ситуация в экономике. Во-вторых, желающих инвестировать в банки стало гораздо меньше. Покупатели даже если и появляются на горизонте, то у них желание быстро пропадает, когда они вникают в реальное состояние дел в банке. Тем более что сейчас банковский бизнес — это заработок по копеечкам, если только не заниматься обналом и прочими схемами.

Инвесторы интересуется проблемными банками?

— Внутренние инвесторы, иностранных нет вообще. Точнее, иногда заявляются иностранные "фейсы", но за ними все равно отечественные уши торчат. В большинстве своем интерес проявляют бизнесмены, ранее уже имевшие долю в банковском бизнесе, то есть люди неслучайные. Хотя бывают исключения. Вот недавно пришел один, говорит: "Хочу купить банк". Я его спрашиваю:"С какой целью?" Он говорит: "Слишком много гривны, не знаю, что с ней делать, а доллар купить не могу". Но такие люди быстро приходят в себя, когда им по полочкам раскладываешь, сколько денег нужно вложить.

А куда инвестировать? У вас есть "живые" банки?

— Есть — ВБР (банк, принадлежавший Александру Януковичу. — Фокус). В него даже денег не нужно вливать — по пассивам и активам он сбалансирован. Да, там есть проблемы по кредитам, которые были выданы в Донецкой и Луганской областях, но это небольшая сумма. Банк рыночный, есть надежные крупные клиенты — Укрзализныця, Укроборонпром, Укртрансгаз.

Шансы на спасение других финучреждений пока крайне малы. Хотя в определенный момент казалось, что удастся спасти VAB Банк (миллиардера Олега Бахматюка. — Фокус), но не сложилось.

Если ВБР здоров, почему там временная администрация?

— У фонда претензий к банку нет. Но не мы принимаем решение о введении в банке временной администрации, а НБУ. Я категорически против политических решений в отношении бизнеса, тем более банков, у которых очень важная социальная функция. А такие случаи не единичны: раньше уже были скандалы с банком "Базис", ЭРДЕ Банком.

В прошлом году с рынка был выведен банк "Форум" (собственник — миллиардер, экс-регионал Вадим Новинский. — Фокус). Я считаю, что по политическим мотивам. Одним словом, фонд готов вывести временную администрацию из ВБР, как только будет найден новый собственник. Хотя для меня любой собственник является хорошим, если он работает рыночно и платит налоги.

Недавно временная администрация была введена в еще одном банке, связанном с бывшим регио­налом Леонидом Климовым, — Имэксбанке. Там политика или все-таки экономика?

— Мы только-только зашли туда и детально выяснить не успели. Но навскидку там, похоже, имело место недобросовестное ведение бизнеса.

Почему не сложилось со спасением VAB Банка?

— У VAB Банка, помимо проблемных кредитов со времен Максимова (Сергей Максимов — экс-владелец финучреждения. — Фокус), были и хорошие рабочие активы. Новый собственник (Олег Бахматюк. — Фокус) готов был вложить $200 млн в капитал и просил дополнительной помощи у государства. При этом он даже был согласен уступить государству существенную долю.

Но с рекапитализацией не сложилось, а поиск инвестора не увенчался успехом: ни один из банков не захотел присоединять к себе активы-пассивы. Очень жаль, что мы не сумели найти решения по данному банку.

А остальные три десятка банков были безнадежны?

— Шесть финучреждений к нам попали по линии Госфинмониторинга. То есть они занимались обналичкой и схемами, так что там мало реального бизнеса. А остальные банки нам передали уже "мертвыми".

Мертвыми по чьей вине?

— Как правило, собственников и топ-менеджеров. После них в банках одно выжженное поле остается. К примеру, когда мы зашли в банк "Порто-Франко", увидели, как с легкой руки руководства там за одну гривну на факторинговую компанию перевели 526 млн грн активов. Сейчас по этой операции заведено дело, идут суды. Или другой пример, вообще из ряда вон выходящий, — банк CityCommerce. Там при валюте баланса в 3,8 млрд грн кредитов с реальными залогами мы обнаружили всего на 80 млн грн, а работающих активов — на 400 тыс. грн.

Многие вкладчики говорят, что фонд ищет лазейки, чтобы не выплачивать депозиты. Какие у вас с ними возникают споры?

— Как правило, это вкладчики, которые сначала бегут на рекламу с красивыми процентами, а потом пытаются всеми правдами и неправдами вернуть свои деньги. Самая примитивная схема, это когда вкладчик с депозитом в несколько миллионов гривен начинает раскидывать его по членам семьи, знакомым, подставным лицам. Только делает это уже после введения куратора НБУ. А потом за его деньгами к нам приходят сотни людей. Конечно, мы такие случаи блокируем.

У фонда сейчас много судов?

— На десять юристов фонда приходится по 15–20 судов в день только по делам ФГВФЛ, не считая дел неплатежеспособных банков. Это совершенно разные иски — и по вкладчикам, и по заемщикам, и по собственникам банков.

За счет чего вы сегодня рассчитываетесь с вкладчиками?

— Есть два основных ресурса — отчисления банков в фонд и кредитные линии НБУ, которые мы берем под 14% годовых. При этом после того, как мы в прошлом году оформили в Нацбанке кредитную линию на 10 млрд грн, все банковские отчисления идут на обслуживание кредитных обязательств фонда. Сейчас мы закончили со сверкой реестра по VAB Банку, выберем первый транш кредитной линии на 4,5 млрд грн для расчетов с вкладчиками. А общая сумма задолженности там составляет порядка 7 млрд грн.

С учетом последних банкротств ресурсов у вас негусто. Есть альтернативные источники?

— До последнего пытались договориться о перечислении части прибыли НБУ. Такой опыт финансирования фонда уже применялся в 2008–2009 годах. Увы, в этот раз в прямом финансировании нам отказали. Осталась одна схема — передача нам гособлигаций и последующее кредитование под эти бумаги. В этом году мы рассчитываем получить ОВГЗ на 20 млрд грн, заложенные в госбюджет-2015. Эта сумма может быть скорректирована впоследствии.

Повышение ставки отчислений банков в фонд как-то может помочь?

— Банки сегодня перечисляют фонду 0,5% от депозитов в гривне и 0,8% — по валютным. Это дает нам 3,2 млрд грн в год. Если поднять ставки вдвое, то это 3 млрд грн дополнительно. Глобально проблему расчета с вкладчиками это не решит. Скорее приведет к дополнительным проблемам в банковской системе.

Но вы ведь должны еще получать что-то от продажи активов?

— Во-первых, реализация активов — сам по себе длительный процесс: сверка активов-пассивов, суды с заемщиками, формирование ликвидационной массы и т. п. Мы вот только приступаем к продаже активов Брокбизнесбанка (Сергея Курченко, сбежавшего вместе с Виктором Януковичем в Россию. — Фокус), который год назад лопнул.

• Читайте также: Где деньги лежат. Как выжить в условиях финансового кризиса

Сейчас запустили информационный портал, где выкладываем активы всех проблемных банков. Всего мы заложили в план 1,6 млрд грн от продажи активов банков. Почему так мало? Потому что активы в большинстве банков заведомо выводились. А те, что остались, зачастую являются обеспечением кредитов рефинансирования НБУ.

Как вы думаете, сколько банков надо будет спасать в 2015 году?

— Мы никого не ждем, это точно. Но кого и сколько спасать — не знаем. Пока радует одно: ситуация в банковском секторе сложная, но стабильно сложная. То есть те банки, проблемы которых мы видели еще в прошлом году, и сейчас в плохом состоянии. Но, скажем так, внеплановое количество потенциальных "клиентов" фонда не растет.