Дырки от бубликов. Что и как приватизируют в Украине

В конце августа Фонд госимущества (ФГИ) продал остававшиеся в собственности государства 25% блокпакетов нескольких облэнерго их мажоритарным собственникам. Пока это единственное реальное достижение ведомства. Ключевые госактивы страны, среди которых Одесский припортовый завод, Центрэнерго, титановые ГОКи, Аграрный фонд и Государственная продовольственно-зерновая корпорация, по-прежнему ждут новых хозяев.

Впрочем, заместитель главы ФГИ Юрий Никитин настроен оптимистично. Большую часть из перечисленных выше активов он обещает продать в 2017–2018 годах. Хотя и предостерегает, что миллиардных сделок наподобие продажи "Криворожстали" в 2005-м ожидать не стоит.

КТО ОН

заместитель главы Фонда Госимущества

ПОЧЕМУ ОН

участвует в подготовке к приватизации ключевых госактивов

Правительство обвиняет в срыве большой приватизации предыдущего главу Фонда госимущества Игоря Билоуса. Какова, на ваш взгляд, его роль в прошлогодних провалах фондах?

— Возможно, ему не хватило опыта. Он же инвестбанкир. А у Фонда своя специфика, особенности, и его задачи гораздо шире, чем у инвестбанка.

Простой пример — если взять консорциум, который сейчас в качестве советника ФГИ готовит приватизацию Центрэнерго, то головная компания консорциума, польский E&Y, привлекла Baker McKenzie в качестве юридического советника и SARS как инвестбанк. Плюс в технических моментах им помогают еще несколько компаний. То есть работа инвестбанкира — лишь одна из составляющих подготовки объекта к приватизации.

Кроме того, создавалось ощущение, что команда Игоря Билоуса сосредоточилась практически на одном объекте — Одесском припортовом заводе (ОПЗ). Из-за долга перед Дмитрием Фирташем этот актив достаточно сложный. А компании, которые работают на рынке США, очень чувствительны к подобным моментам. Если у них появляются официальные отношения с человеком под санкциями, на них могут наложить штраф. В любом случае такая сделка крайне рискованна для инвестора.

Без решения проблемы задолженности продать ОПЗ будет проблематично. Нужно или перевести долг на другую компанию, или чтобы его выкупило государство. Билоусу об этом договориться не удалось. Поэтому и было две попытки неуспешной продажи, которые привели к нынешнему результату.

Вы уверены, что нынешнему руководству ФГИ удастся договориться по ОПЗ? Там же не только долг перед Фирташем, но и перед Нафтогазом. В целом задолженность ОПЗ перед кредиторами составляет около 9 млрд грн. Это почти в два раза выше стартовой цены, по которой завод выставляли на приватизацию.

— По ОПЗ мы сейчас отбираем оценщика для новой оценки. Параллельно работаем с долгами. Предлагаем правительству различные варианты решения. Пока договорились, что кредиторы не будут будоражить тему с возможным банкротством.

Провалена приватизация не только ОПЗ, но и Центрэнерго, обещанная еще Арсением Яценюком в 2014 году.

— Как я уже говорил, мы отобрали советника. Договор уже подписан. Сейчас советника по процедуре должен утвердить Кабмин. После этого у E&Y будет 3 месяца на подготовку документации. Ее мы снова должны утвердить на уровне Кабмина, как условия приватизации. Дальше 3 месяца на распространение информации и переговоры с потенциальными инвесторами...

В апреле планируем выставить актив на продажу. Не буду говорить, какая оценка. Официальной еще нет. Прикидки есть разные. Но чтобы не быть голословным, давайте подождем.

"Прикидки" зависят от ситуации с углем. Если не будет угля и блоки "сядут на ноль", вряд ли за актив будут серьезно торговаться.

— Центрэнерго уже заключила договор с американской компанией. Первый танкер с углем отправляется в Украину. Кроме того, польский офис E&Y уверяет, что в Польше есть компании, которые знают, как быстро перевести блоки на бурый уголь, которого в Украине очень много и который можно добывать в Кировоградской области открытым способом. Они готовы с этим работать. По оценкам советника, польские компании будут заходить на конкурс по Центрэнерго. То есть ситуация прогнозируемая. Я думаю, будет успешная продажа.

Лучше чем ничего

Пока из успехов Фонда можно назвать лишь продажу блокпакетов нескольких облэнерго. Но при этом в экспертной среде говорят о "зраде" — продаже их мажоритариям с дисконтом. Как вы оцениваете результат конкурсов по продаже блокпакетов?

— Мы изначально знали, что основной покупатель это мажоритарный акционер. Зная, как организованно работает бизнес в этих компаниях, мы понимали, что портфельному инвестору тяжело будет заходить и потом поднимать эту стоимость пакета.

По Одессе заранее сказали, что если вы сами придете, мы вам не продадим. Потому что понятно, с кем они и кто они такие. (Мажоритарный пакет Одессаоблэнерго принадлежит российскому предпринимателю, совладельцу VS Energy Александру Бабакову, которого связывают с окружением Владимира Путина. — Фокус.)

А всем остальным сказали: пожалуйста, приходите на открытый конкурс и вот стартовая цена. По Западэнерго цена была на 15% выше биржевых котировок. Это минимальное превышение из всех компаний. А если брать по Донецкоблэнерго, цена была в два раза выше.

Учитывая ситуацию на украинском фондовым рынке, оценку блокпакетов облэнерго, исходя из биржевых котировок, вряд ли можно назвать корректной...

— Мы точно не продешевили. Пакеты эти приносили государству "зеро". Единственное право, которое они давали, — их продать. Даже заблокировать что-то серьезно мы не могли. Хотя использовали это право. Знаете, что мы заблокировали? Решение о внесении изменений в уставы. Мы заблокировали его в прошлом году. Изменение из ПАО в ЧАО. Это абсолютно ни на что не влияет, но мы из принципа заблокировали. Это все, что мы могли.

Тем не менее многие экономисты скептически относятся к идее проведения масштабной приватизации на нижнем пике цен украинских активов. Стоит ли в обозримом будущем ожидать всплеска интересов к украинским активам, повторения громких сделок наподобие продажи "Криворожстали" в 2005 году?

— Когда Mittal Steel покупал "Криворожсталь", перед компанией стояла задача опередить по уровню выплавки Arcelor. Они могли себе позволить такую сделку. У Лакшми Миталла было достаточно человеческих и финансовых ресурсов, чтобы даже на таком нестабильном, как у нас, рынке чувствовать себя нормально. Тем более у него был дополнительный фактор, который его стимулировал. В итоге Миталлу таки удалось поглотить Arcelor и стать владельцем крупнейшей металлургической компании мира.

Сейчас ситуация другая. Украинские активы интересуют преимущественно портфельных инвесторов среднего размера. Они куда более осторожны в своих действиях и особо не хотят вкладываться в рисковые активы. Потому мы сейчас и занимаемся продажей "дырок от бубликов" наподобие блокпакетов облэнерго. Мы показываем, что все происходит прозрачно, что украинский бизнес не боится инвестировать в активы дополнительные средства. А последние торги по Западэнерго и Днепрооблэнерго, где была реальная конкуренция, поднялась цена продажи, особенно по Днепрооблэнерго в два раза. Облэнерго — это тоже показатель и открытости продаж, и того, что внутренние инвесторы готовы платить за украинские объекты. Надо их только дать. В конечном итоге это должно привлечь и иностранных инвесторов.

Продажа блокпакетов, насколько я понимаю, была "пристрелкой" перед продажей контрольных пакетов облэнерго, остающихся в госсобственности. Когда можно ожидать их выставления на продажу?

— Мы дождались принятия законов, которых требовали наши европейские и американские партнеры, — "О нацкомиссии по регулированию энергетики и коммунальных услуг" и "О рынке электроэнергетики" и нормативной базы по стимулирующему тарифообразованию. Вопрос введения этих принципов — это компетенция правительства, регулятора. Оценивать пакеты будем уже с учетом всех этих факторов.

Кроме наших олигархов есть потенциальные покупатели?

— Спрос есть. Например, Mitsubishi активно интересуется Николаевом и смотрит на Хмельницкий.

Светлое будущее

Что в этом году реально продать?

— У премьера возник тот же вопрос. Мы наскребли на 4,5 млрд грн объектов, которые реально продать в этом году. Гройсман попросил еще поскрести по сусекам. Поискали, что еще бы продать. Нашли пару объектов. Добавили к этому само здание ФГИ. С учетом этого получилось 5,3 млрд грн. Это лучший показатель с 2012 года. Мы постоянно обновляем наши рабочие списки по продажам, постоянно показываем правительству.

А с учетом последних продаж 25% акций энергокомпаний в бюджете уже около 3,5 млрд. грн. Это лучший показатель с 2012 года. Мы постоянно обновляем наши рабочие списки по продажам, постоянно показываем правительству.

Если свой офис продадите, где Фонд работать будет?

— Мы же люди умные и мыслим по-европейски. В Европе это делается очень просто: условием продажи является заключение договора аренды сроком на 25 лет. Выгодно и покупателю, и нам, и государству. Вряд ли мы в этом году это будем делать. Но планируем, в списки включили, чтобы все видели, что мы не жадничаем, не сидим на своих кубышках.

Хотя если удастся продать три компании, которые технологически уже в этом году можем приватизировать, — Аграрный фонд, Государственную продовольственно-зерновую корпорацию (ГПЗКУ) и Объединенную горно-химическую компанию (ОГКХ), денег заработаем намного больше.

По нашим расчетам, ГПЗКУ стоит около 1,5 млрд грн. По Аграрному фонду в зависимости от того, выпускаем его облигации или не выпускаем, цена от 1 млрд грн до 5 млрд грн. А по ОГХК "старт" не меньше 2 млрд, и там конкурентов 10 точно есть, не только наших инвесторов. Там повышение цены будет существенное.

В Минэкономразвития утверждают, что ФГИ сознательно затягивает приватизацию, так как существует институциональный конфликт. После завершения крупной приватизации Фонд в его нынешнем виде будет не нужен.

— Сейчас мы ждем от Минэкономразвития как органа управления ту же ОГХК и еще множество активов, которые им достались в наследство от Минпрома. И намерены приватизировать их быстро и качественно. По ОГХК, а это по сути два титановых ГОКа, с момента принятия правительством постановления о приватизации прошло уже полгода, а в принципе надо передать объект ФГИ в течение месяца. Например, сейчас мы начали активно работать с НБУ и уже готовим к приватизации один из их непрофильных объектов — санаторий.

Что касается конфликта интересов... Да, он присутствует, но я бы не назвал его критичным. Я пришел в ФГИ в 1995 году. Тогда нам обещали, что нас разгонят через 5 лет. Понятно, что приватизацию придется когда-то закончить, определиться, что на продажу, что на ликвидацию, что остается госсобственностью. Без учета малой приватизации у нас около 1 тыс. объектов на продажу. В принципе, в случае стабильной политической и экономической ситуации это реально сделать за 5 лет.

• Читайте также: Лед тронулся. Фонд госимущества Украины начал продажу блокпакетов облэнерго

Мы это всегда понимали. Поэтому активно нарабатываем дополнительные функции, которые позволят трансформировать ФГИ после завершения большой приватизации. Например, в стране масса концессионных объектов. Для них нужен оператор на уровне государства. Сейчас о концессии каждый договаривается с профильным министерством, из-за этого везде разные правила. Создание единых правил игры более чем благоприятно скажется на инвестклимате.