Вынос мозга. Американский ученый разработал технологию бессмертия

О нейробиологе из Гарвардского университета Кеннете Хейворте пишут обычно так: "Самоотверженный ученый хочет убить себя ради науки", "Ученый совершит самоубийство ради бессмертия". Область, в которой работает Хейворт, непосвященными воспринимается как научная фантастика: исследователь надеется, что вместе с коллегами ему удастся разработать медицинскую процедуру, которая избавит человека от смерти. Для этого им нужно научиться сохранять мозг и его нейронные связи после клинической смерти, чтобы в будущем его можно было отсканировать и создать цифровую модель личности человека в виртуальном мире.

В Фонде сохранения мозга, который возглавляет Кеннет Хейворт, заявляют: медицинская процедура заморозки или химического "консервирования" головного мозга будет воплощена в реальность в ближайшие пять лет. Это открытие может стать настоящей революцией и положить начало новому биологическому виду — человеку бессмертному.

— Когда в прессе рассказывают о вас, то говорят, что этот странный ученый хочет умертвить себя ради науки. В чем на самом деле суть вашего исследования?
— Я часто слышу о себе невероятные истории (смеется). Мне пишут письма и спрашивают, действительно ли я готов себя заморозить? Но пока нет технологии, которая позволяла бы сохранить мозг в неповрежденном виде. Но уже через пять лет такая технология станет реальностью. Наша цель — дать право выбора тем, кто, к примеру, серьезно болен и умирает. Если такой пациент пожелает, к нему будет применена специальная хирургическая процедура, которая сохранит мозг и всю информацию в нем в течение хоть ста, хоть тысячи лет. Пока наконец не появится следующий этап — процедура сканирования всего мозга и создание его компьютерной модели.

— Что вам удалось уже сегодня?
— Пока мы можем брать только крошечные части мозга, меньше одного кубического миллиметра, сканировать их с помощью микроскопа с разрешением, которое позволяет отследить все нейронные связи этого участка. Но со временем мы сумеем сканировать весь мозг, а не только его маленькую часть.

Хранилище №13
В Фонде Хейворта сегодня работают две группы ученых. Одна из них, криогруппа, исследует возможности сохранять мозг кролика при низких температурах. Другая работает над процедурой сохранения мозга мыши с помощью химических препаратов. Если нейронные связи в мозге млекопитающего после этих манипуляций останутся неповрежденными, это будет означать, что технология работает. Пока ученые представляют себе процедуру сохранения мозга так: пациента в больнице будут помещать в анабиоз. Затем воду в тканях мозга заменят специальными пластичными смолами, которые защитят нервные клетки от распада. Их состояние будет зафиксировано и сможет быть прочитано с помощью микроскопа. Так появится карта коннектома, то есть полное описание структуры связей в нервной системе организма.

— Вы наверняка думали о том, что когда-нибудь согласитесь на процедуру сохранения своего мозга. Вам не страшно? Вдруг что-то пойдет не так?
— Отличный вопрос. Но, вы знаете, нет, меня это не пугает. Я несколько иначе смотрю на этот процесс. Представьте, что я работаю над лекарством от рака. И вдруг у меня самого обнаруживают эту болезнь, а я знаю, что через три года у меня точно будет лекарство. Я бы предпочел попробовать на себе потенциальное исцеляющее средство, а не сидеть и ждать смерти. Ведь когда речь идет о пересадке сердца, врачи не ждут, пока человек окажется на смертном одре, а его сердце остановится. Операция — это риск, но она дает шанс выжить. В скором времени процедура по сохранению мозга станет достаточно надежной, проверенной и доступной в обычных больницах. И я уж точно не буду ждать, пока мое сердце остановится, чтобы воспользоваться своим правом выжить.

– А если к тому моменту, когда технология появится, вы поймете, что ваш мозг уже не может сопротивляться старению и нет смысла сохранять его в таком виде. Что будете делать?
– Да, я понимаю, что такая вероятность существует. И оставляю за собой право не проходить такую процедуру. Но ведь я работаю над этим исследованием не из эгоистических соображений. Есть огромная вероятность того, что эта технология появится, пока я живу на этом белом свете. Я уверен, что уже через пять лет мы будем способны сохранять весь мозг целиком. Так что я в любом случае продолжу свою работу.

– Как коллеги относятся к вашим экспериментам?
– Наш Фонд не занимается академическими исследованиями. Мы – практики, работаем над технологией, которую можно применить уже сегодня. У нас также есть список научных советников, среди них немало скептиков, которые помогают трезво оценивать нашу работу. Мы сами на все смотрим очень скептично. Но если говорить о коннектомике, то все больше ученых занимаются этой частью неврологии. У каждого – свой взгляд. Но все сходятся в одном: мы, по сути – машины, которые очень похожи на компьютер. Все, что мы собой представляем – это синаптические связи наших нейронов. Многие ученые видят, на что способна коннектомика. Она дает нам новые, невероятные возможности. Люди когда-то мечтали о путешествиях в космос. А потом полетели на орбиту, на Луну, построили космические станции, и эти мечты стали реальностью.

– Вы встречались с футурологом Рэймондом Курцвайлем? Как считаете, он тоже скептично оценил бы ваш труд? Или стал бы одним из ваших союзников?
– Пока мы не встречались, я лишь читал его книги. Но надеюсь, в ближайшем будущем мы встретимся. Думаю, мы с ним движемся в одном направлении. Всех нас можно назвать этим новым словом – трансгуманисты. Это сообщество, в котором каждый видит мир будущего по-своему, многие из нас понимают, что именно сегодня наука делает все, чтобы ныне живущие люди увидели это будущее. Думаю, мы с Курцвайлем стали бы единомышленниками в этом вопросе.

— Это звучит как чистейшей воды научная фантастика, но как будет выглядеть жизнь после "оцифровки" и компьютерной загрузки? Люди будут получать тело киборга или "жить" в компьютере, как в голливудском фильме "Джонни-мнемоник"?
— Думаю, здесь возможны оба варианта. Уверен, лет через 100 мир станет просто фантастическим местом для жизни. Один из самых захватывающих моментов для меня — это возможность космических путешествий. Будет ли какой-то ресивер и, скажем, станция на Марсе, на которой уже есть роботы? Тогда мы смогли бы просто переправить себя туда в тело робота, исследовать планету и вернуться назад в тело земного киборга. И рассказать людям на какой-нибудь научной конференции о том, как выглядит Марс. Виртуальная реальность уже стала неотъемлемой частью нашей жизни, так что в будущем эта реальность станет для людей, прошедших процедуру "оцифровки" мозга, естественной средой обитания.

– Возможно, кто-то задумается над целесообразностью перехода в виртуальный мир и перспективой вечной жизни без, собственно, человеческого тела. Или вы думаете, что к тому времени технологии будут настолько развиты, что появятся симуляторы всех чувств – слуха, зрения, обоняния, осязания и вкуса?
– Именно так. Создать такой "симулятор" не так уж сложно. В определенном смысле мы уже это делаем. К примеру, есть кохлеарные импланты для людей с проблемами слуха. Все чувства можно довольно легко скопировать, если мы будем знать, как именно работает мозг. Но это, как раз, самая сложная часть работы.

— Как, по-вашему, мы заслуживаем бессмертия? Ведь многие наши научные достижения приводят к тому, что окружающая среда становится не самым приятным и здоровым местом ля жизни.
— Полагаю, с развитием технологий у нас будет достаточно систем, которые заботятся об экологии. Сегодня многие говорят: какое мне дело до того, что будет через 100 лет, я все равно к тому времени уже умру. Но если у них появится шанс вернуться в этот мир, то кто-то, возможно, задумается. Я бы не хотел очнуться в мире, который пережил экологическую катастрофу. Уверен, остальные тоже этого не хотели бы. Тогда люди будут думать по-другому и бережнее относиться ко всему, что их окружает, ведь у них появится шанс прожить еще одну, возможно, бессмертную жизнь в далеком будущем.

Яна Седова, Фокус