Последний русский главком киевлянин Николай Духонин

Семейная усыпальница
Впрочем, найти могилу Николая Николаевича довольно сложно: на ней нет и никогда не было надгробия. Генерала похоронили тайно — рядом с отцом и младшим братом.

На Лукьяновском кладбище, на 11-м участке, есть место захоронения семейства Духониных — русских военных, стяжавших себе славу во время Крымской, русско-турецкой и Первой мировой войны. Один из представителей рода Духониных, уроженец Смоленской губернии Николай Лаврентьевич (1835-1908), после русско-турецкой войны был переведен на службу в Киев. Здесь он командовал батареей, дивизионом, бригадой и дожил до преклонных лет. Собственно, он первый из Духониных, похороненных в Киеве. Рядом с ним покоится его младший сын, корнет 12-го гусарского Ахтырского полка Дмитрий. По окончании училища он вступил в знаменитый русский полк, стоявший в глухом захолустье — городе Меджибож Подольской губернии. Юноша не смог справиться с хандрой и депрессией и в результате пустил себе пулю в лоб.

Старший сын Николая Лаврентьевича — Николай Николаевич и стал последним главкомом русской армии. Он родился в Киеве 10 декабря 1876 года. Семь лет проучился во Владимирском кадетском корпусе, располагавшемся в красивом особняке на тогдашней окраине Киева (сейчас в этом здании находится Министерство обороны).

После окончания кадетского корпуса Духонин продолжил учебу в московском военном училище, а затем в императорской академии генерального штаба в Санкт-Петербурге. Но его тянуло на родину, и в 1902 году он вернулся в Киев. Некоторое время Николай Николаевич служил в одном из пехотных полков, расположенных на Печерске, а затем — на штабных должностях в Киевском военном округе. Кроме того, он преподавал в киевском военном училище (ныне в здании училища располагается Военный институт связи).

Когда началась Первая мировая война, 37-летнего Духонина назначили начальником оперативного отдела штаба 3-й русской армии, которая получила приказ наступать на Львов. Однако штабная работа угнетала Николая Николаевича, и в начале 1915 года он вступил в должность командира 165-го пехотного Луцкого полка, укомплектованного преимущественно уроженцами Киева и окрестных уездов. Кстати, комплекс казарм этого полка до сих пор существует в Киеве — на улице Большой Дорогожицкой, неподалеку от станции метро "Лукьяновская".

Кавалер трех георгиевских наград
В феврале 1915 года полк под командованием Духонина участвовал в сражениях с австрийцами под городком Любачев. За эти бои Николая Николаевича наградили орденом Святого Георгия IV степени.

В то время на фронте было затишье. Русские войска заняли почти всю Восточную Галицию и загнали врага в Карпаты. Но австро-венгерское командование жаждало реванша. 6 февраля 1915 года оно бросило свои войска в наступление на позиции 42-й пехотной дивизии, укомплектованной преимущественно киевлянами.

Основной удар пришелся на 165-й пехотный Луцкий полк, защищавший стратегически важную высоту, державшую под огнем все поле боя. Австрийцы засыпали позиции русских артиллерийскими снарядами, потом в атаку пошли густые цепи пехоты. Духонин подпустил противника на 50 метров — до самых проволочных заграждений, а затем приказал открыть огонь из всех орудий. Австрийцы бежали, оставляя убитых и раненых, но в 300 шагах от русских позиций были остановлены своими командирами.

Днем 6 февраля начался второй штурм высоты, которую защищал полк Духонина. Вражеская артиллерия уничтожила проволочные заграждения и смяла позиции русских. Многие солдаты погибли или были тяжело контужены. Тем не менее противнику не удалось прорваться. Как только австрийцы перемахнули через рогатки с колючей проволокой, их тут же атаковали солдаты доблестного Луцкого полка. Вечером австрийцы предприняли еще две атаки, но они также были отбиты.

Утренний штурм высоты, которую удерживал Луцкий полк, чуть не закончился трагедией. Австрийцам удалось захватить часть окопов. Резервов почти не оставалось. Духонин собрал связистов, обозников и нестроевых солдат и с этой горсткой людей пошел в штыковую атаку. Бой закончился победой: позиции были отбиты. Сам Николай Николаевич получил ранение, но отказался от госпитализации и остался командовать полком. Именно за эти подвиги его наградили орденом Святого Георгия IV степени.

Бессменно командуя 165-м Луцким полком на Юго-Западном фронте, полковник Духонин также был награжден Георгиевским оружием и орденом Святого Георгия III степени (этой награды за всю Первую мировую войну удостоены всего 65 русских военачальников).

Благодаря боевым заслугам карьера молодого полковника стремительно пошла вверх. Уже в мае 1916 года Духонин стал начальником штаба Юго-Западного фронта, войска которого сражались на территории Украины, а в сентябре 1917-го занял пост начальника штаба Верховного главнокомандующего русской армии (на тот момент Верховным главнокомандующим формально был Керенский).

Между тем для русской армии наступили тяжелые времена. На фронте и в тылу бушевала революция, которой сопутствовали упадок нравов и дисциплины, убийства, грабежи, мародерство и погромы. Солдаты отказывались выполнять приказы офицеров, не желая воевать, зато весьма охотно громили и грабили ближайшие к фронту деревни и города. Армия разваливалась и таяла на глазах.

"Я гражданскую войну не начну"
Последним актом трагедии русской армии, созданной еще Петром I, стал октябрьский большевистский переворот в Петрограде 1917 года. После того как Керенский бежал за границу, генерал-лейтенант Духонин принял командование армией на себя.

Генерал был очень популярен в войсках, поэтому Ленин попытался переманить его на свою сторону. Он решил оставить Духонина на должности главкома, но потребовал от него немедленно начать переговоры о мире с немецким и австро-венгерским командованием. Николай Николаевич категорически отказался. Тогда генералу приказали сдать должность прапорщику-большевику Крыленко (впоследствии он станет соорганизатором репрессий 1930-х годов и в конце концов будет уничтожен).

Вскоре Крыленко выехал из Петрограда в Могилев, где находилась ставка Верховного главнокомандующего. В подкрепление ему дали отряд революционных матросов и красногвардейцев — этой публики побаивался и сам Крыленко.

Незадолго до описываемых событий на помощь Духонину в Могилев, где находилась его ставка, прибыли ударные батальоны, готовые драться с большевиками. Николай Николаевич тепло по-благодарил солдат за готовность к самопожертвованию, но от помощи отказался. Именно тогда он произнес ставшую легендарной фразу: "Я не хочу братоубийственной войны: тысячи наших жизней будут нужны Родине. Я знаю, что меня арестуют, расстреляют, но это — смерть солдатская".

Была еще одна попытка спасти Духонина. Военный секретарь Центральной Рады Симон Петлюра связался с ним по телеграфу и предложил вместе со всей ставкой перебраться в Киев. Генерал отказался и от этого предложения. 19 ноября ударные батальоны выехали из ставки на Дон, а 20-го в Могилев прибыли отряды революционных матросов во главе с Крыленко. Сначала все было гладко: Духонин вошел в вагон Крыленко, и два часа они мирно беседовали. Генерал отказался переходить на сторону большевиков, но дал согласие без сопротивления передать свои полномочия ленинскому посланцу. И тут в вагон ворвались матросы и начали выталкивать Духонина. Генерал сопротивлялся, и тогда его стали бить по голове прикладами. Бездыханное тело человека, отказавшегося начать гражданскую войну, еще долго пинали у входа в вагон. Из окна за расправой равнодушно наблюдал Крыленко. С мертвого и обезображенного тела генерала матросы сорвали одежду, прилепили к губам сигарету и выставили на всеобщее обозрение — прямо у входа в вагон нового большевистского главкома. Лишь спустя два дня, когда матросы уехали из Могилева, супруге Духонина удалось выкупить тело и тайно перевезти в Киев. 26 ноября прах Николая Духонина был предан земле, его похоронили рядом с отцом и братом.

Имя последнего главкома до самой смерти Сталина было нарицательным. "Отправить в штаб Духонина" на сленге ЧК, ГПУ и НКВД означало "казнить".