Первый донецкий сепаратист

Во-первых, товарищ Артем, которого на самом деле звали Федор Андреевич Сергеев, имел весьма отдаленное отношение к рабочему классу. Во-вторых, такое же отдаленное отношение он имел и к харьковско-донецкому региону. Он родился в семье управляющего помещичьей экономией в селе Глебово Фатежского уезда Курской губернии 7 марта 1883 г. Получил хорошее образование в Екатеринославском реальном училище и поступил в Московское высшее техническое училище. Но очень скоро – в феврале 1902-го, был арестован и исключен из него – за революционную деятельность. Впрочем, юношу очень быстро выпустили и он сразу же укатил в Париж, где стал заведующим преуспевающим рестораном, а заодно – слушателем Русской общественной школы политических наук, созданной политэмигрантами.

Большевизм и кенгуру
В апреле 1903-го Сергеев вернулся на родину и был отправлен для революционной работы в Екатеринослав (ныне — Днепропетровск) – на железную дорогу. Устроился помощником машиниста, проводил агрессивную агитацию против царизма. Тогда же стал одним из первых членов Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков). По сути, именно работа помощником машиниста, весьма непродолжительная, была единственной ниточкой, связывавшей Сергеева с подлинным пролетариатом. Арест летом 1904-го вынудил его оставить работу и стать "профессиональным революционером".

В январе 1905-го Сергеев, принявший партийную кличку "Артем", организовал первую в Харькове большевистскую группу "Вперед", попытавшуюся в декабре того же года поднять вооруженное восстание в городе. Не удалось. Артема арестовали, он бежал, был отправлен партийцами на Урал, возглавлял Пермскую организацию РСДРП(б). Затем – новый арест. Сергеева приговорили к пожизненной ссылке в Киренском уезде Иркутской губернии. Оттуда он также бежал, но теперь – не на родину, а сначала в Корею, потом – в Китай, наконец – в Австралию…

Официальная биография нашего героя утверждает, что в Австралии он работал чернорабочим, грузчиком и батраком на тростниковых плантациях местных богатеев. Но это совершенно не вяжется с той жизнью на широкую ногу, которую он вел на родине сумчатых. Артем располагал средствами и организовал ряд русскоязычных большевистских изданий: "Австралийское эхо", "Известия Союза русских эмигрантов", "Известия Союза российских рабочих", "Жизнь рабочего". Товарищам по партии Артем систематически слал подробные отчеты о создании им среди аборигенов Австралии и Новой Зеландии ячеек пролетарской борьбы против империалистов-колонизаторов. Впрочем, догадывались ли об этих титанических потугах российского большевика жители Зеленого континента – мы вряд ли узнаем. Не смогли оценить вклада Артема в революционную борьбу охотников на кенгуру и его ближайшие соратники. Именно поэтому эмигрантская страничка упоминается далеко не во всех его биографиях.

"Мы – не Украина!"
В мае 1917 г. Артем вернулся в Россию. По распоряжению Ленина его тут же направили в Харьков – для руководства "Союза металлистов" и большевистской фракцией местного совета рабочих и солдат­ских депутатов. В городе он был встречен с триумфом – и как патриарх местной большевистской организации, и как руководитель вооруженного восстания 1905 г. За шесть лет своей австралийской эмиграции Артем накопил мощный нереализованный потенциал революционной энергии, который с жаром принялся тратить. Выступил инициатором создания Донецкого областного комитета РСДРП(б), а в ноябре 1917-го стал председателем Харьковского совета и местного военно-революционного комитета.

Харьковская, екатеринославская и одесская большевистские организации были самыми сильными и многочисленными в Украине. Зато в Киеве, Полтаве, Чернигове, Житомире и Виннице – остальных губернских городах – большевики были на третьестепенных ролях. Киевские ленинцы, среди коих почти не было признанных авторитетов, находились в постоянной вражде с харьковчанами и екатеринославцами, которых олицетворяли такие зубры революционной борьбы как Артем и Григорий Петровский. Ленин с Троцким требовали от них признания в Украине первостепенной роли киевских большевиков. Но харьковчане и екатеринославцы питали острую неприязнь к столичным однопартийцам. Расходились они и в национальном вопросе. Если киевские большевики хоть частично признавали право украинского народа на самоопределение, то Артем сотоварищи заняли позицию в стиле царского министра просвещения Валуева: "не было, нет и не может быть".

Когда в декабре 1917-го большевики были изгнаны из столицы Украины сторонниками Центральной Рады, харьковчане отказались их принять. Киевских лидеров РСДРП(б) приютил комиссар городской тюрьмы, который разместил их… прямо на холодном каменном полу одной из общих камер. Чуть позже изгнанники перешли в здание "присутственных мест", где спали в коридорах.

Если бы не грозный окрик В.И. Ленина, а также присутствие отрядов московских, питерских красногвардейцев и балтийских матросов, присланных в Харьков, Артем вообще бы выгнал однопартийцев из города. Ему пришлось смириться. Правда, лишь частично… Как писал один из большевистских публицистов того времени: "Одесса считала себя "вольным городом" и на правах такового предпочитала иметь дело с советским Питером, поскольку в Киеве вопрос о власти был еще не урегулирован. Донбасцы, харьковцы (так в оригинале — Фокус), а также екатеринославцы (даже и позже, после уроков германской оккупации) не желали признавать себя частью Украины, которую они ограничивали правобережьем, крестьянскими районами и тяготели к непосредственной связи с РСФСР, как донецко-криворожская самостоятельная областная организация".

По распоряжению Ленина в декабре 1917 г. Артем вошел в состав вновь созданного Центрального исполнительного комитета Совета Народных Комиссаров (СНК) Украины и даже был назначен наркомом по делам торговли и промышленности. Но работу в Совнаркоме он саботировал всеми силами.

Ленин против "наполеонов"
Донецко-Криворожская советская федеративная республика – гибридное коммунистическое полугосударственное образование – была провозглашена в Харькове по инициативе Артема и его сторонников в ходе IV областного съезда советов 27-30 января 1918 г. В состав республики вошли Харьковская, Екатеринославская и часть Херсонской губернии – нынешние Сумская, Харьковская, Днепропетровская, Донецкая, Луганская, Запорожская и Николаевская области. Руководители "республики" декларировали вхождение на федеративных началах в состав Советской России. Главой СНК республики стал, естественно, главный "сепаратист" Артем.

Центральный комитет РКП(б) от всех этих событий был в недоумении. Тем более, что Артем лично обещал Ленину, Сталину и Свердлову, что не будет провозглашать никаких республик и станет работать в составе СНК Украины. Руководителям большевистской России пришлось потратить полтора месяца, чтобы уговорить Артема и еще нескольких харьковских деятелей отказаться от наполеоновских планов в двух с половиной отдельно взятых губерниях и дать "задний ход". Впрочем, несколько комиссаров вновь образованной республики все же отказались подчиняться партийному большинству и вскоре были изгнаны из РКП(б). 17-19 марта 1918 г. на проведенном большевиками в Екатеринославе II Всеукраинском съезде советов при добровольно-принудительном согласии Артема было оформлено вхождение Донецко-Криворожской республики в состав Советской Украины.

ЦК РКП(б) простил всех покаявшихся автономистов. Остальных предали партийной анафеме. Артем на время смирился со своей ролью "второго в украинских делах" и в январе 1919 г. был назначен зампредседателя временного правительства УССР. В ноябре 1919 – марте 1920 гг., когда Украина была оккупирована белыми, Артем работал в Башкирии – как уполномоченный ЦК большевиков. В мае-июне 1920 г. он возглавлял донецкий губисполком, но быстро лишился этой должности – опять за сепаратистский уклон. С этого момента начался закат его карьеры. Артема отозвали в Москву, где он занимал второстепенные должности в профсоюзах.

Погиб Федор Андреевич Сергеев 24 июля 1921 г. на 104-м километре Курской железной дороги при испытании "аэровагона" – скоростного поезда. Артем был настолько яркой и незаурядной личностью, что в партии и стране сразу поползли слухи об умышленном убийстве. Но, скорее всего, это был все же несчастный случай.

О незаурядности этой личности говорит такой факт. После его смерти Иосиф Сталин усыновил и до 11 лет воспитывал в своей семье сына большевика — Артема Федоровича Сергеева.