Банкир и бюрократ

— Почему после продажи банка группе Raiffeisen было принято решение сохранить название "Аваль"?
— В течение нескольких месяцев после продажи банка международные консалтинговые компании исследовали, насколько узнаваемо название банка. В результате акционерам порекомендовали сохранить название "Аваль". С другой стороны, необходимо было показать, что банк входит в группу Raiffeisen, бренд которого очень известен и имеет высокую репутацию в Центральной Европе. Получился в итоге "Райффайзен Банк Аваль".

— Новые акционеры банка пересмотрели его стратегию?
— Он остался универсальным и работает во всех сегментах рынка. Это значит, что мы ориентируемся на большие корпорации, малый и средний бизнес, а также население. Кроме того, мы считаем своей сферой новые рынки. В сегменте обслуживания больших корпораций мы хотим быть одним из лидеров, малого бизнеса — лидером, населения — тоже лидером. Задача сложная, амбициозная, но реальная. При этом мы остаемся главным банком по кредитованию фермеров — мы намерены оставить за собой свою наибольшую долю в этом сегменте. Банк продолжит работать с селом и уже в условиях риск-менеджмента Raiffeisen International.

— "Аваль" развивался более десяти лет и получил высокую оценку при продаже. Сколько планируете потратить на продвижение нового бренда?
— Разработка технологий и продуктов, изменение внешнего вида отделений, обучение персонала — все это бюджет трех лет. 2007 г. потребует наибольших усилий. К 2010 г. перед нами стоит задача получить максимальную прибыль. Вот тогда я смогу сказать, что ребрендинг завершен, и "Райффайзен Банк Аваль" полностью отвечает стандартам на всех уровнях. Создание с нуля отделения банка, которое бы соответствовало международным стандартам, включая обучение персонала, стоит от 100 до 400 тыс. евро. Но нам много новых отделений не нужно, мы сейчас больше занимаемся адаптацией существующих.

— Прежний "Аваль" нередко критиковали за излишний бюрократизм. Будете с этим бороться?
— Ну, я еще тот бюрократ, и "Аваль" со мной посоревнуется! Я 25 лет работаю в банковской системе, из которых семь лет провел в государственном банке еще тогда, при Брежневе. Мне хорошо знаком опыт бюрократической работы, за исключением партийной и комсомольской школы, где я никогда не работал, поскольку я — человек киевских дворов и сторонник рыночных экономик. Я признаю, что бюрократии в банке слишком много. И западные банки, в которых я уже четыре года, работают значительно эффективнее. Но я с большим уважением отношусь к корпоративной культуре "Аваля", хотя и признаю, что она не совсем соответствует международным стандартам. Зато здесь есть то, что называется "семейным духом" (family spirit), на что западные банки потратили сотни лет.

— Вы сделали комплимент прежним владельцам банка, которым за 15 лет удалось его создать и выручить за него огромную сумму. А вам теперь не кажется, что ваша группа переплатила за банк "Аваль"?
— Я не специалист по ценам. Однако считаю, что сегодня банк стоит намного больше. Его цена выросла, поскольку рынок пошел вверх, а цена на украинские банки не падает. Очевидно, что не переплатили. После того как банк стал международным, тут уже год работают эксперты, которые проверили и перепроверили всю отчетность, активы и пассивы, внедрили новые решения и программные продукты. Каждый третий человек из управленческого персонала провел по несколько недель в венских офисах. У нас более 30 международных менеджеров, из восьми членов правления —— пять иностранцев из разных стран. Уже год 800 человек изучают английский язык. У банка серьезный человеческий потенциал.

— Всего в банке работает 17 тысяч человек. Не слишком ли раздут ваш штат? И что рекомендовали вам по этому поводу эксперты Boston Consulting Group?
— Компания Boston Consulting Group дала нам много авторитетных профессиональных советов, один из которых касается персонала. 17 тысяч человек — огромная армия. Обычно в западных банках на такое количество операций не требуется столько персонала. Это необходимо признать. Вопрос сокращений — это вопрос внедрения операционных систем и централизации работы бэк-офиса. Если данные технологии будут внедрены, тогда можно будет говорить о количественном сокращении штата. Скорей всего, на это уйдет более одного или даже двух лет. Но на данный момент не существует очевидных аргументов для уменьшения штата.

— Возможно, часть этих специалистов найдут себе место в других подразделениях банка?
— С большой вероятностью можно сказать, что не во всех случаях. Что касается новых подразделений банка, то у нас уже имеется вновь созданная лизинговая компания и два пенсионных фонда. И мы серьезно рассматриваем вопрос об открытии дочерних компаний, которые будут заниматься недвижимостью и ипотекой. Но между созданием компаний и сокращением штата в банке нет прямой зависимости. Наша главная задача на 2007 г. — увеличить количество фронт-офисных менеджеров (работающих с клиентами. — Фокус) на 25% и уменьшить бэк-офисных на 25%. Это значит, что мы сохраняем численность людей, но продавцов должно стать больше, а служащих — меньше. Цель — эффективность продаж, а не механическое сокращение.

— Иностранцы дорого платят за украинские банки и, судя по всему, рассчитывают на высокие прибыли. Значит ли это, что украинцам не стоит ожидать снижения цен на банковские услуги?
— Не стоит. Есть давление покупки. Если банк покупается с коэффициентом 5 или 7 (соотношение цены и активов — Фокус), эти деньги нужно отработать. Иностранные банки приходят в Украину вместе с другими инвесторами не для того, чтобы предоставлять дешевые услуги, а чтобы развивать эффективный бизнес и зарабатывать деньги. Ожидать, что все будет дешево — это неправда, равно как и то, что будет дорого. Они будут работать на рынке.

— Чего же ждать от иностранных банков?
— У них есть гарантии так называемых материнских компаний. Из-за маленького банка в Украине ни один банк с мировым именем не станет терять репутацию. Банк­ротство практически исключено. Но чтобы победить в конкуренции, процессы должны быть удобными. Думаю, в плоскости комиссионных и процентных ставок конкуренции между украинскими и иностранными банками не будет еще на протяжении двух-трех лет. Конкуренция будет строиться на качестве сервиса и удобстве обслуживании.

— Недавно принят закон, который разрешает деятельность филиалов иностранных банков на территории страны. Как это повлияет на рынок?
— Условия будут неравными. Я не знаю всех деталей, но очевидно, что отделение иностранного банка будет менее загружено работой с регулятивными органами (чем зарегистрированный в Украине банк — Фокус). Небольшие украинские банки тратят много усилий на отчеты перед Национальным банком. Сложно все это. Но с точки зрения конкуренции на рынках, крупнейшие банки забирают все большую долю. Первая десятка контролирует 56% рынка, первая тридцатка — 86%. Концентрация банковской системы и большой десятки будет увеличиваться. Если придут несколько десятков отделений банка из Прибалтики или Испании, это не изменит ситуацию принципиально.

— В одном из интервью вы говорили, что банковская работа для вас по-настоящему интересна. Остается время на другие жизненные интересы?
— Банковская работа — это классно. Но у меня есть и другие увлечения, если находится свободное время: зимой — горные лыжи, а летом — виндсерфинг. Если возникает два свободных дня между полетами и перелетами, то вместо отпуска с чемоданами предпочитаю смотаться в Карпаты, в Славское. Если отпуск дольше, тогда еду в Альпы, где накатаю ноги так, что потом месяц чувствую себя в спортивной форме. Летом легче, поскольку виндсерфингом можно заниматься на Киевском море. Я не профессиональный спортсмен, но чтобы привести ноги, руки и голову в порядок — это одно из лучших средств. Плюс когда-то я играл рок-н-ролл, поэтому продолжаю играть у себя на кухне. Самые критически настроенные слушатели — это семья, поэтому закрываю все двери и играю для себя.

— На чем играете?— Уже тридцать лет на гитаре.

— Вы как-то говорили, что менеджер "Райффайзен Банк Аваль" не может иметь интересов, кроме интересов банка. Речь об акциях и ценных бумагах?
— Да, это так. У меня нет акций и ценных бумаг, и мне так комфортно. Я стопроцентно сконцентрирован на проектах, которыми занимаюсь.

— Ваша зарплата больше, чем у менеджеров других украинских банков?
— Насколько я знаю, моя зарплата на уровне председателей правления банков первой пятерки.

— Вы уже стали миллионером?
— В гривнах — да, в долларах — нет.

— А недвижимостью в Украине или Европе владеете?
— В Европе — нет. У меня есть две квартиры в Киеве. Это не престижный дом, но улица очень хорошая, недалеко от пейзажной аллеи, старый киевский квартал. И это то, что мне нужно, поскольку я киевлянин и люблю такую среду.