Мама и жена без гламура

— Я так понимаю, вы в Канне работаете, а не наслаждаетесь кинематографом. Очередь интервью журналистам со всего мира, примерки у дизайнеров, фотосессии на "красной дорожке". Успели хоть один фильм посмотреть?
— К сожалению, в этот раз не сложилось. Я — лицо косметической компании, здесь у меня жесткий рекламный график. Приезжаю на Каннский фестиваль уже десятый год подряд и всегда мои дни расписаны по минутам, так что если удается посмотреть хотя бы одну-две премьеры — это уже победа, но в нынешнем году не видела ничего.

— Несколько дней назад сюда приехала Анджелина Джоли с Брэдом Питтом. Они привезли с собой детей. А вы не думали привезти детей в Канн? Ведь сейчас вы часто говорите в прессе, что готовы ради них отказаться от любой работы и не хотите с ними расставаться ни на минуту.
— Если бы я привезла своих малышей — это были бы "вырванные дни" для меня. С таким плотным графиком я не смогла бы им уделять достаточно внимания и разрывалась бы меж двух огней. Поэтому я решила, что лучше эти несколько дней им побыть дома с папой (кинорежиссер Мэтью Вон — Фокус).

—У вас нет няни?
— Конечно, есть, но это не исключает заботы родителей. Мы с мужем все равно очень много времени посвящаем детям.

— Вас можно назвать строгой мамой?
— Пожалуй, да. Но не во всем. К примеру, дома я очень строго слежу за питанием детей, ратую, чтобы они ели только здоровую пищу. Но когда они с друзьями на пикнике или на отдыхе в другой стране — даю им послабление.

— То есть в вашей семье вы — строгий родитель, а ваш супруг, Мэтью Вон, — добрый?
— Нет, мы с Мэтью очень похожи и чаще всего принимаем решения вместе. Например, говорим детям, что на этой неделе мы все исключаем из рациона сахар — Мэтью тоже следует этому правилу. Он тоже вместе с нами старается есть только органическую пищу. Но не думайте, что мы мучаем детей и делаем из них травоядных, они ведь совсем еще маленькие. Каспару — 4, а Клементине всего 2 года, так что все детские слабости, включая конфеты и мороженое, им не чужды.

— Каспар, наверное, уже ходит в садик?
— Да, мы отдали его в немецкий садик, но там воспитатели двуязычны, общаются с детьми еще и на английском.

— Несколько лет назад вы предприняли не одну попытку сыграть в кино. Собираетесь продолжать эти эксперименты?
— Знаете, кино никогда не было моей мечтой, я никогда не собиралась быть актрисой. Просто тогда у меня не было семьи, не было особой привязанности, я продолжала искать себя и пробовала играть в кино. Но сейчас точно понимаю, что это не мое.

— Неужели муж, кинорежиссер и продюсер, не приглашал вас в свои фильмы?
— А кто же тогда будет с детьми? Я избрала путь жены, которая остается дома и заботится о детях, когда муж работает. И Мэтью всегда подстраховывает меня и поддерживает, когда мне нужно поработать. Так что у нас поочередные домашние дежурства.

— Кстати о работе. Несколько месяцев назад вы заявили, что собираетесь создать новый fashion-проект. Что это будет? Дизайн одежды? Духи, как у Наоми Кэмпбелл?
— Знаете, у меня в этом году юбилей творческой деятельности — 20 лет как я работаю моделью. И я поняла, что мой колоссальный опыт в fashion-индустрии надо задействовать в чем-то еще. В чем конкретно — пока не скажу, задумок много, но я сейчас на стадии поиска партнеров по бизнесу.

— Как вы относитесь к теперешним модельным проблемам — нулевой размер груди, анорексия? Поддерживаете ли вы новую идею о том, что, вместо худышек должны быть женщины в теле?
— Природная худоба и "нулевой размер", если это дано природой, — совершенно нормально. Проблема — когда прибегают к насилию над собственным телом — а этим страдают многие девушки ради эфемерных стандартов. Худой ты человек или полный — главное, чтобы у тебя был здоровый организм. Я, например, худощава от природы. Даже слишком худощава, больше, чем мне хотелось бы. Но я питаюсь правильно, сбалансированно, ем только органическую пищу. И это хорошо, что про анорексию стали так много говорить — может, кого-то это убережет от истощения, ведь это в первую очередь психологическая проблема.

— Если бы вам сейчас было 16, вы бы начали модельную карьеру при нынешних стандартах?
— Честно говоря, модели всегда были слишком худыми — как сейчас, так и 20 лет назад. Во время моего первого дефиле для Channel никто и представить не мог на подиуме девушек с формами. Мы были худышки-тростиночки. Просто активно говорить об анорексии начали только сейчас.

— Вы в прекрасной форме. Сейчас вы весите столько же, сколько и 20 лет назад?
— Не поверите, но я сейчас худее, чем в юности. После первых родов я существенно потеряла в весе, хотя ела много, чтобы кормить ребенка. Стремительная потеря килограмма за килограммом пугала меня. Но, видно, такой уж у меня организм. Слава Богу, после вторых родов я почти вернулась в форму, еще бы 2 килограмма добавить — и вообще хорошо будет.

— А вы поддерживаете отношения со своими коллегами по модельной карьере — Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд, Линдой Евангелистой?
— Да, мы часто встречаемся в Нью-Йорке за чашечкой кофе, сплетничаем, вспоминаем прошлое. Но не ностальгируем, а просто говорим о том о сем…

— Сейчас нет такого места на земле, где не знают Клаудиу Шиффер. Как вы справляетесь со славой, от которой нигде нельзя укрыться?
— Вы правы, это действительно постоянный стресс, особенно в разгар карьеры мне это очень мешало жить. Ты хочешь просто спуститься в лифте в гостинице в какой-нибудь далекой Бразилии, без макияжа, без прически, в обычной домашней одежде — и все на тебя показывают пальцем, просят сфотографироваться. Это неприятно, чего уж тут.

— А ваши дети ощущают на себе вашу славу?
— Нет, они еще слишком малы и пока я стараюсь оградить их от гламура, славы, папарацци. А на мне дома слава никак не отражается — я для них просто любящая мама.

— Ваше имя до сих пор связывают с иллюзионистом Дэвидом Копперфилдом. Сейчас вы поддерживаете с ним приятельские отношения?
— Мы иногда созваниваемся, но у каждого из нас своя жизнь.

— Об этом в свое время столько говорили! Теперь-то вы уже можете сознаться, между вами был контракт с целью пиара или настоящий роман тоже имел место?
— Не понимаю, почему до сих пор это всех интересует. У меня есть семья, муж, дети, новая жизнь. А то — история, обычная история двух человек.