Почему русский язык не учат в украинских школах

Почему русский язык не является обязательным предметом в украинских школах? Подавляющее большинство жителей страны так или иначе знают русский. Он неизбежно присутствует в нашей повседневной жизни. Так почему не учить его системным образом и с детства? Почему не положить имеющиеся знания на прочную базу, развивая и совершенствуя до уровня уверенного пользователя?
И речь не о статусе языка в Украине. Проблема в грамотности. Примерно год назад после принятия скандального языкового закона Кивалова — Колесниченко общественность взволновало, что русский может стать вторым официальным и размыть правовой статус украинского. Но с тех пор мало что изменилось. Политики продолжают спекулировать на языковом вопросе, а уроков русского в школьных программах больше не стало.

Защитники украинского языка склонны впадать в две противоречивые крайности: либо "банзай!", либо игнор. То есть или эмоциональное сопротивление русскому, или попытки сделать вид, будто русского в Украине не существует

Билингвальная среда создает известные сложности для каждого из языков пары, тем более если они генетически предельно близки. Отсюда русизмы в украинском, украинизмы в русском и огромная по охвату зона использования суржика. И никакой искусственной сепарацией не добиться чистоты языкового пространства. Ни политически, ни технологически такое разделение невозможно.
А вот изучение обоих языков в их постоянном сравнении, вычленение особенностей, отличий, указание на типичные "русифицирующие" или "украинизирующие" ошибки возможно и крайне необходимо. Близкородственное двуязычие неизменно ставит участников коммуникации перед проблемой грамотного выбора средств общения. Разве не естественно их такой грамотностью вооружить? Сейчас на рынок труда вышло поколение, не изучавшее русский, и, например, в массмедиа стонут как работодатели, так и не получившие необходимых навыков работники. Выигравших нет, все в проигрыше.

В силу известных исторических, географических и прочих причин отношения в паре "русский — украинский" неравны — русский заметно поддавливает. Защитники украинского по этому поводу склонны впадать в две противоречивые крайности: либо "банзай!", либо игнор. То есть или эмоциональное сопротивление этому давлению, или попытки сделать вид, будто русского в Украине и рядом с ней не существует. В этом не было бы ничего страшного, мало ли у кого какие фобии, если бы не два "но".

Первое: политика неприятия не дает искомого результата. Русский никуда не девается. Может, становится менее качественным, не получая образовательной поддержки, но украинским не заменяется. Второе и, пожалуй, главное: речь ведь не о взаимоотношении лингвистических абстракций. При вытеснении или игнорировании русского языка теснятся и игнорируются русскоязычные соотечественники. А это уже проблема политического и этического характера.
Политические аспекты культурно-языкового раздвоения Украины бесстыдно, но вполне эффективно эксплуатируются уже которые выборы подряд, и о вреде, наносимом обществу таким образом, все знают. Если, вбив клин по линии какого-то условного размежевания, можно достичь результата, политики обязательно его вобьют. Соединять неизмеримо сложнее, чем разъединять.

А вот об этике языкового сосуществования говорится мало. Нынче никого не нужно убеждать в том, что украинский требует повышенного внимания и значительной поддержки. Статус государственного языка, причем единственного, оберегает его от маргинализации в родной стране. Русский в такой защите не нуждается. Но это вовсе не означает, что в русском не испытывают потребности жители страны.

Удивительно, как украинцы, пережившие русификацию, нечувствительны сейчас к тому, что миллионы их соотечественников, чтобы обучить своих детей родному русскому языку, вынуждены полагаться на личную инициативу, а не на государственный стандарт образования. Неужели введение русского в школьные программы наряду с украинским — непосильная цена за то, чтобы политики лишились наконец возможности делить граждан на первый-второй сорт и стричь с этого дивиденды?

Но до политики взаимного языкового приятия нам безнадежно далеко. В этой сфере у нас царят Фарион да Табачник с его попыткой продавить русский в школы как второй иностранный. Мы для них иностранцы, чужие, на каком бы языке нам не было сподручнее говорить. У них свой язык. Вот с ним-то сосуществование невозможно.

Леонид Швец
журналист