Красные директора. Эпоха Кучмы прощается, но не уходит

Страна хоронит Владимира Бойко, директора Мариупольского металлургического комбината им. Ильича, "хозяина" Мариуполя. Бойко — фигура знаковая, один из главнейших фигурантов эпохи "красных директоров", друг Леонида Кучмы. Казалось бы, постсоветская эпоха уходит. Но нет, не все так просто — созданная красными директорами "система Кучмы" никуда пока не собирается.

Красный директор — постсоветский феномен. В учебниках было написано, что если предприятие приватизировать, то оно начнет работать на потребителя, будет конкурировать, улучшать продукцию и так далее. Красные директора — это те ребята, которые вместо того, чтобы заниматься этими глупостями, поехали в Кабмин. Зачем? Затем, чтобы Кабмин обеспечил им поставки комплектующих и договорился с покупателями.

Красные директора не верили в законы экономики. Они считали их очередной темой для политинформации пропагандистских болтунов, к которым они привыкли в СССР. Политика партии изменилась, теперь она оказались "за рынок". Ну ладно, все это ширма, подумали красные директора, а нам дело надо делать. Дело же состояло в том, чтобы днями пропадать в Кабмине, "решая вопросы". Кабмин эпохи Кучмы напоминал штаб революции: все куда-то бежали, выпучив глаза, с какими-то бумагами, а на подоконниках усталые ходоки обедали яйцом вкрутую и куриной ногой.

Директора хотели обеспечить поставки, сбыт и финансирование для своих предприятий, ничего не меняя в самих этих предприятиях, поскольку они так привыкли и им казалось, что так и надо. Кроме того, советское воспитание предполагало самоценность предприятия и его продукции.

Была и местная специфика. Практически вся украинская тяжелая промышленность оказалась "завязанной" на Москву. В СССР ценился только хард-кор, только тяжелый металл. В Москве была настоящая жизнь, а ее героями были сталевары из Мариуполя, которых показывали по центральному телевидению. Правобережная Украина блистала отсутствием тяжелой промышленности и для этой публики не представляла никакой ценности. Так, огурчики-помидорчики. Все "настоящее" было на востоке. Большинство будущих красных директоров никогда и в Киеве-то не было, и тут на тебе: Киев — столица. Огуречники теперь стали для них начальниками, это было унизительно. Директора "промышленных регионов" считали независимость временным явлением и ждали, пока она сама пройдет.

А пока ждали, целью их был новый Госплан. Именно красные директора (в союзе с красными аграриями) разогнали гиперинфляцию. Но законы природы не обманешь, и уже к середине 90-х красные директора начали исчезать как класс, так и не поняв, что централизованный Госплан, которого они хотели, невозможен без ЦК КПСС и без "партбилет положишь!".

В наследство нам осталась "система Кучмы". Суть ее — зависимость от начальства и неоформленность этой зависимости. Эти принципы вы найдете на любом уровне нашего политэкономического механизма. Вот вы работаете на каком-то предприятии. А потом раз — и не работаете. И предприятия больше нет. "Вдруг" с ним что-то случилось, и это "что-то" никак не связано с результатами его работы. И никто не знает, когда и почему и с кем такое может случиться. И ничего не сделать без "разрешения" сверху. Вот это и есть "система Кучмы".

Директора приходят к Кучме (в данном случае это уже имя нарицательное), Кучма раздает им льготы и преференции. Но потом приходят другие директора и он отбирает льготы у предыдущих. Затем старые возвращаются и все повторяется. И так без конца. Профит Кучмы — он всем нужен. Всегда. Профит директоров — они все-таки могут какое-то время работать, чтобы скопить на домик в Лондоне. Почему система держится? Чтобы работать, нужно благословение начальства. Плюс все верят в возможность "решения вопроса", получения от самого главного "окончательной бумаги". Нужно просто лучше показывать свою лояльность.

А такой себе Госплан таки был создан, но не единый и централизованный, а распределенный и децентрализованый. Большой Кучма наверху переставляет с места на место большие фигуры. Кучмы размером поменьше переставляют фигуры поменьше, ну а маленькие Кучмы в самом низу переставляют маленькие такие фигурочки. Все это живет, пыхтит и даже бурлит, борется друг с другом и ругается у Шустера. Но кое-кто там все-таки немного процветает.

Система оказалась устойчивой. После Леонида Даниловича в президентах ходит третий человек, а система прощается, теряя своих участников, но не уходит. Все по-прежнему держится на неопределенности прав собственности. Я бы даже сказал, на отсутствии этих прав. Соответственно, никакого "закона" в этих условиях быть просто не может. Может быть только произвол разной степени тяжести.