Гражданин поэт и гражданин режиссер. Почему мы не можем сегодня забыть о России

Эта удивительная история произошла в 1990 году. Утром 18 апреля поэт Игорь Калугин сел в пассажирский самолет Ту-134, отправлявшийся из Москвы в Ленинград. Перед посадкой в аэропорту он эмоционально пообщался с музыкантами из Прибалтики о кознях, которые советская власть строит прибалтам в отместку за их стремление отделиться от Союза. Советские десантники удерживали ряд зданий в Вильнюсе, а как раз 18 апреля началась энергетическая блокада Литвы, посмевшей в марте заявить о своей независимости.

Решение возникло спонтанно. Через девять минут после взлета Игорь Калугин тихо, чтобы не перепугать пассажиров, сообщил экипажу о якобы имеющейся у него пластиковой бомбе и попросил экипаж лететь в Литву — там он намеревался сделать громкое политическое заявление с критикой горбачевской политики. Требование у Калугина было одно: личная встреча с Витаутасом Ландсбергисом, председателем Верховного Совета Литвы. К Литве у поэта Калугина были давние теплые чувства.

Все было бы так, как хотел поэт, да Ландсбергис решил, что это провокация КГБ. Калугина выдали Москве. В этом ничего необычного нет, как и в возбужденном деле об угоне воздушного судна с применением насилия и особо опасными последствиями. Борцу за свободу и независимость народов грозил срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Хотя какое имущество у поэта?

А вот закончилась история необычно. Посидев в "Матросской тишине", в Бутырке и пройдя психиатрическую экспертизу в Институте Сербского, 3 августа того же 1990 года, то есть спустя два с лишним месяца, Игорь Калугин был освобожден "за неимением состава преступления". Чем и сам был немало обескуражен, ведь при всей своей поэтической безобидности самолет-то он и вправду угнал.

Сравнивая это дело двадцатипятилетней давности с нынешним делом режиссера Олега Сенцова или процессом над Надей Савченко, понимаешь, в какую дикую пропасть скатилась за это время Россия. Подыхающий Советский Союз еще натворил преступлений: в том же Вильнюсе в январе 1991 года при попытке вернуть республику под власть Москвы были убиты 15 человек и сотни ранены. Но от чудиков-романтиков вроде Калугина система уже иногда просто отмахивалась. Нынешняя Россия не отмахивается ни от кого, наоборот, загребает пошире и пытается зарыть поглубже. Прокурор потребовал дать Олегу 23 года за несовершенные преступления. Знатоки вспомнили, что 23 года получил Алексей Шерстобитов — Леша-солдат, киллер медведковской группировки, за 12 доказанных убийств и покушений.

За Игоря Калугина не вступались коллеги по всему миру, не был он мировой величиной. Да что там! Никто не вступался. Освобождения Сенцова требуют мировые знаменитости — плевать, даже раж появляется у подонков. Вдохновенно подрисовывают картинку для будущего суда над Надей Савченко, тащат ее специально в приграничный российский Донецк: символика же названия.

Усталость от России, переполнившей собой наш мир и принесшей в него столько беды, вызывает у многих желание никогда не видеть и не слышать больше ничего об этой стране, а если и слышать, так только то, как она сгорит или утонет к чертовой матери. Давайте придержим эмоции. Там наши Надя и Олег, другие заложники. Пока их не вытащим, мы не имеем права отворачивать свой взгляд от России.

А Игорь Калугин умер в 2005 году, он нынешнего позорища уже не застал. Сейчас из России тоже летят, но не спасая. Спасаясь.