Мамочки. Как политика становится женским делом

Нынче удивить кого-то государственным лидером-женщиной невозможно, примеров было сколько угодно. Да что политика, если даже генеральным секретарем Международной федерации футбола (ФИФА) с мая работает сенегалка Фатма Самура. Но все же будущее назначение Терезы Мэй новым британским премьером — событие незаурядное.

То, что Великобритания, выбравшая автономное плавание, быстро определилась с выбором лидера, который будет осуществлять Brexit, уже важно, ведь на всю внутрипартийную процедуру соревнования между преемниками Дэвида Кэмерона отводилось два месяца. При этом каждый день неопределенности нес стране все новые убытки. Необходимо было поторопиться.

А то, что лидером стала Тереза Мэй, а не авторитетные спикеры кампании по выходу страны из Евросоюза Борис Джонсон и Майкл Гоув, весьма показательно: сразу после референдума они разругались и лишились шансов возглавить процесс. Мэй сторонницей выхода не была. Но теперь, когда на ее плечи легло бремя ответственности за страну, заявила: Brexit — так Brexit, другого референдума не будет, постараемся избежать неприятностей и превратить поражение в победу. Эта решительность не может не внушать уважения, особенно на фоне исчезновения из поля зрения вчера еще таких активных затейников развода с ЕС.

Какую-то попытку составить альтернативу Терезе Мэй, правда, предпринимала другая женщина-политик, Андреа Лидсом, сторонница выхода, которая на этом и пыталась построить свои доводы: логично проводить Brexit тому, кто за него выступал. Но по ходу Лидсом не удержалась и задела бездетную соперницу за больное: "Возможно, у Мэй есть племянницы, племянники, другие родственники, но у меня есть дети, у которых будут дети, которые станут участниками того, что произойдет дальше". Этого ей пресса простить не смогла, и Лидсом вышла из борьбы, почувствовав на себе, что такое неодобрение британских изданий. Так Тереза Мэй, министр внутренних дел и, кстати, бывший министр по делам женщин и равных возможностей, стала безальтернативным кандидатом в лидеры правящей Консервативной партии и, соответственно, на пост премьер-министра Великобритании.

Ее, конечно, сравнивают с единственной предшественницей — Маргарет Тэтчер, но демонстративной поклонницей Тэтчер была как раз Лидсом, а Мэй несколько другой типаж, хотя, по свидетельству коллег, тоже женщина с тем еще характером. Есть опасения, хватит ли ей внутреннего масштаба, чтобы справиться с одним из острейших кризисов в стране. Говорят, это проблемы уровня Черчилля. Но Уинстона Черчилля в нынешней Британии нет, а Тереза Мэй есть.

В следующем году мы можем стать свидетелями уникальной ситуации, когда во главе трех стран — лидеров западного мира будут стоять женщины, для этого нужно лишь, чтобы Хиллари Клинтон устояла в борьбе против Дональда Трампа, известного грубыми сексистскими заявлениями. Очевидно, на парламентских выборах осенью 2017 года Ангела Меркель продлит свои полномочия, и если Тереза Мэй не будет вынуждена пойти на досрочные выборы, у женского лидерского триумвирата окажется минимум несколько лет, чтобы окончательно приучить всех к тому, что женское лидерство — такая же норма, как и мужское.

Конечно, они при этом остаются женщинами, и немцы, например, иногда с иронией, а чаще с уважением зовут фрау Меркель "мутти" — мамочкой, несмотря на то, что она, как и Тереза Мэй, не имеет своих детей. За этим — высокое признание ее исключительной политической эффективности. И вот такой отклик, нужно отметить, мужчинам-политикам недоступен. Согласитесь, "папочка" звучит как форменное издевательство.