Ротшильды или Путин? Кто кого в борьбе за Францию

Удивительные наши люди, подсевшие на сериал французских президентских выборов, мрачно ожидают победу во втором туре националистки Марин Ле Пен. Никакая социология, фиксирующая преимущество Эммануэля Макрона в финале над соперницей не меньше, чем в 20%, никого ни в чем не убеждает. Потому что "Брексит и выборы Трампа нас научили", потому что "социологии верить нельзя", потому что хакеры и Путин.

Потрясающее сочетание глубокой убежденности в том, что в политике возможно все и в то же время невозможно изменить ничего, поскольку решают деньги и политические технологии. Спорить бесполезно, Брексит и выборы Трампа их научили, вы имеете дело с тертыми, многое повидавшими экспертами, которым смешна ваша наивность.

В том, что люди следят за выборами в одной из ключевых стран Европы, нет ничего странного и тем более плохого. Никому еще не помешало знание о том, что творится на белом свете. На фоне тотального провала украинской политики, где просто отсутствуют политики и партии, за которыми интересно следить, не то что им симпатизировать, зарубежный политический театр хоть как-то насыщает нехватку в общественном организме настоящего политического. Еще он может многому научить, и, возможно, полученное знание когда-то даст результаты.

Больше всего впечатляет отвага молодого Эммануэля Макрона, ринувшегося в разрыв между республиканцами и социалистами. Эта парочка, казалось, будет вечно сменять друг друга у власти, и ничто не пошатнет сложившийся порядок. Макрон его не просто пошатнул, а отменил, нарастив, пользуясь ошибками конкурентов, свою центристскую площадку и превратив ее в привлекательный для избирателей выбор. От момента создания Макроном движения "Вперед!" до победы в первом туре президентских выборов и призывов лидеров республиканцев и социалистов поддержать неожиданного фаворита миновал всего лишь год. И это в обстановке жесткой конкуренции с очень опытными оппонентами: лидера отделило от четвертого по результату участника всего 4%.

На нашем безрыбье политики с общим рейтингом в 4–5% считают возможным предлагать свои услуги по управлению страной вместо того, чтобы сменить род занятий или от стыда застрелиться. И ни одного здорового амбициозного лидера, кто бы бросил настоящий вызов этим инвалидам политического труда. Кажется, ему и делать ничего не пришлось бы, лишь показаться на люди. Не показывается никто.

Именно от этого проистекает разочарование украинцев политикой, их неверие в то, что можно что-то изменить, и в то же время уверенность, что крайне непопулярное начальство, обладая доступом к деньгам, админресурсу и СМИ, нарисует любой результат: возможно все и в то же время невозможно ничего. Разница с россиянами, которые считают точно так же, только в рейтингах начальства: там они заоблачные, у нас несуществующие. Для народа, два раза вынесшего руководство с трона, кажется, легче вынести его в третий раз, чем наладить нормальный соревновательный процесс, обеспечивающий отбор лучших и отсев худших.

Если чему-то и учат случаи с Брексит и Трампом, так только тому, что нельзя полагаться на привычный ход вещей, он воспроизводит прошлое и мало говорит о будущем. В конечном итоге побеждает тот, кто лучше владеет главными приемами политики — напором, расчетом и убеждением. Равных Эммануэлю Макрону во Франции не оказалось. Впрочем, всегда найдутся "эксперты", которые вам объяснят, что его победа — не заслуга рискнувшего рискнуть, а такова была воля французских олигархов, американских империалистов или Ротшильдов. Ни в коем случае не спорьте. Этим людям легче поверить в могущественные внешние силы, чем в себя и свою возможность менять этот мир. За маской циничного всепонимания кроются бессилие и беспомощность. Не заразитесь.