Взорвать снобизм. Как теракт в Брюсселе возродил солидарность

20 июня. 23:00 по брюссельскому времени. Холл отеля Warwickhotel заполнен гостями, которые не спешат расходиться по своим номерам или идти в уютные летние кафе, где в приятной компании можно выпить брюссельского пива. Здесь же постояльцы и другого отеля — Hilton, расположенного по соседству. Незнакомые люди оживленно обсуждают случившееся. Два часа назад в 200 метрах от этого отеля, на центральном вокзале произошел теракт. Террорист-смертник с поясом шахида организовал взрыв. К счастью, обошлось без жертв.

Как все начиналось

Главная площадь Брюсселя. После конференции в Европарламенте, где обсуждалась тема ценности человеческой жизни и необходимость создания в Украине центра, посвященного трагедии Бабьего Яра, мы с украинскими коллегами-журналистами отправились на центральную площадь Grand Place. По дороге темнокожий гражданин с голым торсом и со спущенными ниже пятой точки штанами громко выругался на одного из украинских журналистов — ему взгляд не понравился. Буквально через 100 метров другой человек, тоже родом из африканской страны, что-то громко кричал проходящим мимо о демократии и свободе. Тут же сновали японские и китайские туристы.

По невозмутимому виду европейцев, неспешно прогуливающимся по улицам, сложно было что-то понять. К громким выкрикам эмигрантов они относились немного свысока, воспринимая их как комариные укусы — неприятно, но приходится терпеть, поскольку это часть окружающей среды. В этой атмосфере этнического и социального разнообразия, наверное, и заключается европейский колорит. К непохожим по статусу или уровню образования здесь, при внешней вежливости и учтивости, отношение скорее дистанцированное. Поэтому то, что стало происходить дальше, стало для меня неожиданностью.

Паническая атака

На площади, заполненной сотнями туристов, сначала раздался громкий гул, а затем с противоположной стороны из переулка выбежали люди. Все они стали словно единым организмом, которым двигал один и тот же первобытный инстинктивный страх за собственную безопасность. Гул нарастал. И вот уже человек двести двигались на нас с криками "Быстрее! Убегайте!". Пробегающие мимо люди не знали, что происходит. Они просто бежали. Это была настоящая массовая паника.

Наконец кто-то из нас услышал, как кричат, что где-то стреляют. В этот момент базовый инстинкт возобладал и в нас. Мы побежали вместе с остальными.

Объединенные одной целью

Брюссельские переулки напоминали лабиринт. Вслед за группой французов мы забежали в кафе, в котором официанты терпеливо объясняли испуганным людям, как они могут пройти через кафе и выйти через заднюю дверь в другом переулке. Последовав указаниям официанта, мы выбежали в другой переулок и выдохнули. Здесь было тихо. Наконец узнали, что теракт произошел на центральном вокзале. Соизмерив примерно расстояние от него до площади, рассчитали, что бежали люди метров 700. Полицейские уже начали оцеплять периметр вокруг вокзала. Уличные кафе, которые недавно были заполнены туристами, опустели. В переулках хозяева кафе и местные бродяги исполняли роль волонтеров, говоря проходящим мимо зевакам, чтобы те покинули оцепленный полицейскими участок.

Наш отель также оказался на территории, где, по мнению правоохранителей, лучше было не находиться. Тем не менее через некоторое время нас, как и вернувшихся с прогулок гостей, проводили до входа в гостиницу. Один из полицейских, спросив у администратора, есть ли у них охранники, получил неожиданный ответ, который даже его, судя по выражению лица, удивил. В пятизвездочном отеле со стеклянными витринами вместо окон, располагающемся в самом центре города, не оказалось охраны. К слову, днем на улицах города также было мало полицейских. Правда, уже после теракта прошла информация, что основные силы правопорядка были брошены на охрану станций метро. Видимо, они знали, что могло что-то случиться. Это и объясняет то, что террорист был застрелен брюссельским военнослужащим, находившимся поблизости почти сразу после того, как произошел взрыв.

Феникс солидарности

Так или иначе, брюссельские органы правопорядка сработали оперативно. Терпеливо объясняли прохожим, куда нужно идти и что произошло.

Но показательным была и быстрота сарафанного радио, то есть того, с какой скоростью распространялись новости о теракте в самом обществе. Поражало то, как люди, которые совсем недавно воротили нос от людей более низкого социального статуса, помогали друг другу. Все же, как ни крути, но трагедии, призванные организаторами разъединять людей и испытывать больше подозрительности друг к другу, на деле лишь еще больше сплачивают, доказывая, что, какие бы мы ни были разными, появляется готовность помогать, когда в этом нуждаются, — то, что и делает любое общество человечным.

Наверное, об этом и говорили европарламентарии, когда объясняли, что значит европейская прививка человечности.

Вот только бы активизировали ее не только в часы трагедий. Тогда, возможно, и иммигранты, приезжающие из стран третьего мира в Европу, постеснялись бы кричать на всех подряд за взгляды, которые, как они считают, их оскорбляют. Уважение и порождает солидарность.