Диванная сотня. Почему за тебя должен воевать другой

Ленка, у меня двое маленьких детей. Ты не понимаешь? Как я его отпущу? Я что буду растить их сама? Что я скажу детям, если его убьют или покалечат? Что я лишила их отца и отправила на войну? Я молчу. Я в ступоре. Я не знаю, что сказать.

Ленка, за кого мой сын должен воевать? За этих "услышьте Донбасс"? Которые обзывали нас бандеровцами и фашистами? Которые и сейчас продолжают нас "мочить"? Я не отпущу его. Я опять молчу и не знаю, что ответить. Но это уже не ступор, а состояние закипающей ненависти.

Ленка, да не собираюсь я возвращать тебе Крым. И воевать я не пойду. Я что – крайний? Не собираюсь я становиться пушечным мясом. Ты хочешь, чтобы меня убили? Я уже не молчу. Уже не ступор. Ненависть и непонимание взрывают мой мозг.

И мне есть, что сказать, и той, у кого маленькие дети, и той, у кого взрослый сын, и тому, который бывший военный.

Ты, подруга любимая с маленькими детьми, как ты будешь смотреть в глаза своему мужчине, как ты будешь спать и жить с ним после того, как ты не пустила его на войну? Как ты будешь смотреть в глаза тем, кто отправил воевать своих мужей и не впал в истерику, а делает все, чтобы ее родной человек выжил в этой бойне? Не ноет – верните его обратно, а закупает каски, прицелы и берцы и возит, возит, возит все это добро на фронт тоннами Чтобы ее муж выжил. Чтобы те, кто с ним рядом, выжили. Чтобы вернулись живыми. Сейчас другие отцы маленьких и больших детей защищают твою землю, твой дом, твою квартиру, чтобы у тебя было где жить, а твой муж в это время просто лежит, спрятавшись, под кроватью или в шкафу, чтобы его не нашли и не забрали.

Ты, дорогая моя коллега, мать взрослого мальчика двадцати двух лет, неужели ты не понимаешь, что если сегодня твой сын не будет воевать за Донбасс, то завтра у тебя не будет Киева, Полтавы и Львова? Вот как у меня сейчас нет Крыма. Потому что за него никто не воевал. Сколько той Украины – 1000 км с севера на юг, 1000 км с востока на запад. Один час лету самолетом. Один удар авиации и завтра у тебя не будет твоего города, дома, квартиры и удобного дивана. Ничего не будет. И будущего у твоего взрослого сына не будет. Как и у моего. Потому что уезжать нам будет некуда. Другой страны у нас нет.

А теперь ты, мой дорогой друг, бывший военный. Это ты давал присягу много лет назад, ты учился в военном училище и обещал защищать свою землю до последней капли крови. Ты и еще минимум двенадцать таких же как ты, в твоей группе. Каждого из вас я знаю лично. И я позвонила каждому, чтобы спросить – вы вернете мне Крым? Через месяц я позвонила и спросила еще раз – вы спасете мою страну? Знаешь сколько из твоих бывших однокашников ответило "да"? Из вас тринадцати? Один. ОДИН. Вы, дорогие мои, бывшие военные, двенадцать человек из тринадцати, сказали мне – "нет, Лена, это не наша война". Все, что я слышала от вас двенадцати из многочисленной диванной сотни нашей страны – это возмущение властью, генералами, коррупцией и бойней. Но ни один из вас не взял в руки оружие. И не возьмет. А мой сын возьмет и пойдет воевать. Вместо вас. Потому, что это его и моя война.

Я вас только очень прошу об одном - потом, когда все закончится, когда мы победим в этой войне, в том числе за вас и вместо вас, и вы будете мирно жить в своих домах и квартирах в своих городах, если вдруг вам понадобится моя помощь, доброе слово, деньги или поддержка, не пишите мне и не звоните. Я навсегда запомнила ваше равнодушие, бесчеловечность и предательство. Для вас меня больше нет.