Что советуют послы? Откуда у украинцев нелюбовь к политикам из прошлого

Александр Григорьевич Лукашенко правит Беларусью с 1994 года. Осенью он выиграл очередные, пятые президентские выборы и еще на пять лет обеспечил страну своим чутким руководством. Александру Григорьевичу 61 год, он регулярно занимается спортом. С него на днях сняли санкции. Беларусь ждут еще долгие годы его президентства. Подрастает Коля.

Живут вокруг люди, десятки лет наблюдая на трибунах, на экранах и на полосах СМИ одни и те же лица. Даже на третьестепенных позициях все те же, как Явлинский, Жириновский и Зюганов в России. Малейшие оттенки их голоса, повадки, походку за это время можно изучить досконально, как у близких родственников.

В Украине иначе, нам свежих подавай. И не сказать, что прежние успевают за это время сильно испортиться, то есть успевают, конечно, но в обычном темпе. Но нам надо новых.

Дело тут в первую очередь в быстро меняющейся обстановке и быстро меняющихся нас. Это еще при том, что мы меняемся ой как недостаточно быстро.

И вот этот фактор предпочтения нового, очень характерный для украинцев и отличающий их от соседей, наши политики категорически не хотят учитывать. У нас легендарный факт биографии о том, как некто носил бревно вместе с Лениным, служит однозначно отрицательным маркером, и даже не потому, что с Лениным, а потому что столько в политике не живут, нечего тут плесень разводить.

Еще один момент, сильно влияющий на восприятие лиц в украинской политике, это имеющаяся в ней точка разрыва преемственности. Политика до выстрелов на Грушевского и Институтской и после — это две принципиально разные политики. Когда Путин утверждает, что у нас зимой 2014 года произошел переворот, он правильно говорит, своей шкурой гэбэшной чувствует. К сожалению, не все это чувствуют у нас. И какие-то фигуры буквально из прошлой жизни в этой жизни выглядят чудовищно нелепо и просто вызывающе. Речь даже не о затертости конкретных персон, а о раздражающей узнаваемости старых приемов даже в исполнении новичков.

Проблема нынешнего руководства, за исключением горстки министров, в том, что оно все оттуда, из-за точки. Нам бы хотелось их там оставить, да не вышло, проскочили они со своей инициативой помочь построить новую страну. Может, и хотят, и стараются, но эта нездешность сквозит во всем, как ее ни маскируй правильными словами, но и слова же не слушаются, выдают.

Вот что делать, если и премьер, и президент, и парламент, сам не так давно обновившийся на 56%, вызывают острое желание больше никогда их не видеть? Это не политический кризис, это гораздо больше — психологическое неприятие.

Можно, конечно, отправить в отставку специально на этот случай припасенного и явно передержанного Виктора Шокина. Но такими театральными жестами голод на новое не утолить.

Что на этот случай в Конституции записано? А что советуют послы?