Александр Данилюк: Наши войска готовятся к вторжению РФ

Насколько велик риск российского вторжения в Украину под видом пресловутого "гуманитарного конвоя"?

Он высок, это правда. Только это не связано с конвоем. Очевидно, что террористы на Востоке Украины без полномасштабной поддержки Российской Федерации удержаться не смогут. И провокация для оправдания вторжения может быть сделана в любой момент. Но я думаю, что окончательное решение относительно вторжения еще не принято.

Что украинские военные будут делать с конвоем, если он все же проникнет на территорию Украины?

Ответственность за груз еще может взять на себя Красный крест. И пока все это еще обсуждается, это работа дипломатов, а не военных. Так или иначе, все будет происходить согласно украинским законам. Конвой должен получить разрешение на въезд и будет принят только в этом случае. О том, что речь идет именно о попытке военной агрессии, говорить пока рано. У нас нет для этого доказательств. Но если будет подтверждение того, что там находится оружие или боеприпасы для террористов, тогда уже будут включаться военные.

Насколько мы готовы к полномасштабному вторжению со стороны России?

Мы рассматривали такую возможность с самого начала, так что ведомство имеет для этого определенные наработки.

После Боинга

Много говорили, что на грани полноценной войны с Россией мы находились также накануне трагедии с рейсом MH-17. Это правда?

Бесспорно. Накануне мы фиксировали достаточно серьезные перемещения военнослужащих со стороны Российской Федерации. Они уже были в униформе без опознавательных знаков и без шевронов. Хотя это вопрос условный. Вторжение уже началось – о наемниках, танках, градах и зенитно-ракетных комплексах, которые забрасываются к нам из России, мы говорили еще тогда. После катастрофы с малазийским самолетом количество таких переходов существенно уменьшилось, но на границах все так же стоят колонны с бронетехникой и они готовы к вторжению.

По последним данным НАТО, речь шла о 15 тыс. военных. Это объективные показатели, и достаточно ли такого количества войск для вторжения?

Если говорить про восточную границу, которая непосредственно примыкает к Луганской и Донецкой областям, то действительно можно говорить про такой порядок цифр. Для полномасштабного вторжения и продвижения вглубь континентальной Украины этого недостаточно. Но этого хватит, чтобы законсервировать конфликт и сделать невозможным завершение операции по уничтожению террористических бандформирований. Операция с самого начала планировалась с учетом того, что Россия все-таки не будет совершать те шаги, на которые она уже пошла, – применение своих военных самолетов, реактивной артиллерии и так далее. Но, несмотря на это прямое вмешательство со стороны Российской Федерации, АТО пока более или менее продвигается по плану. Каждый день кольцо вокруг террористов сжимается, и территория, которую они контролируют, становится меньше.

Значит, танкового марша на Киев пока ждать не стоит?

Тут не вопрос военных возможностей России. Все так же важным остается восприятие российской агрессии со стороны мирового сообщества. После ситуации со сбитым мирным самолетом любое вторжение будет означать, что Кремль, несомненно, несет полную ответственность за этот террористический акт, а также готов на все, чтобы поддержать террористов на востоке Украины. Важно и то, что россияне в своем большинстве пока не готовы поддержать открытое вторжение. Российские пропагандисты не могут аргументированно объяснить, ради чего стоит воевать с какой-то непонятной фашистской хунтой в Киеве. И за "правильное" восприятие со стороны населения в Кремле борются намного больше, чем за любое международное мнение, которое явно не на их стороне.

Уже можно подвести некоторые итоги. Стала ли трагедия с Боингом переломным моментом в этой войне?

Я не думаю, что стоит говорить про какой-то перелом. Но это, несомненно, серьезный поворот в отношениях западных политиков с Владимиром Путиным. После этой ситуации Ангела Меркель вряд ли позволит себе публично обниматься с лидером Российской Федерации.

Одна из самых популярных тем наших переговоров с Западом – это военно-техническая помощь. У нас есть шанс получить что-то существеннее аптечек и пайков? Может быть, мы чего-то не сделали со своей стороны?

Это не тот рынок, где ты можешь выйти и скупиться до вечера. Но я думаю, что в самое ближайшее время Украина может рассчитывать на закупку в разных странах мира высокотехнологических, нужных для нас инструментов. Это позволит переоснастить Вооруженные силы Украины и изменить нашу тактику и стратегию ведения войны.

Все для фронта

Как же все-таки изменятся тактика и стратегия ВСУ?

Мы будем готовиться как к той ассиметричной войне, которую мы сейчас ведем против псевдоповстанцев, так и полномасштабному вторжению Российской Федерации. Это два абсолютно разных направления. Поэтому костяк Вооруженных Сил Украины сегодня должен готовиться к продолжению войны с террористическими армиями. В это же время от 2 до 2,5 млн. резервистов должны стать платформой для будущих партизанских отрядов и подпольных сетей сопротивления.

Мы изначально готовимся к партизанской войне? Это не выглядит так, словно мы готовы проигрывать с самого начала?

Мы не готовимся проигрывать. Если будут организованы эшелонированные партизанские структуры, способные организовывать диверсии в во время наступления российской регулярной армии, ни про какие марш-броски на Киев не будет даже речи. Вражеские колонны будут уничтожаться. Это просто часть военного щита Украины. При этом очевидно, что нет резона использовать ту тактику, которую используют террористы в Донбассе – пытаться концентрироваться в городах. Как показывает опыт Грозного, никого в России не будет останавливать то, что подразделения будут находиться в жилых домах. Города будут уничтожаться вместе с теми подразделениями, которые там есть. Поэтому тактика должна быть другой. Более похожей на ту, что описана в известном швейцарском учебнике партизанской войны "Тотальное сопротивление".

Насколько я понимаю, нас в ближайшее время ожидает смена военной доктрины?

Она уже меняется. Это не вопрос ее формализации, а того, каким образом ставятся приоритеты для департамента мобилизации, и как меняется программа подготовки резервистов. Сегодня очень важно, чтобы общество осознало – альтернативы мобилизации нет. Кто-то должен пополнить ряды Вооруженных сил. Нам нужно сейчас, как минимум, 200-250 тыс. военнослужащих в регулярной армии. Тотальная милитаризация не обязательно означает, что каждый гражданин должен взять в руки автомат. Каждый должен найти свое место в милитаризованном обществе. Человек умеет ремонтировать автотранспорт – его нужно научить ремонтировать танки, человек разбирается в информационных технологиях – ему нужно найти место в кибервойне. Врачи должны получить опыт парамедицинской помощи. К сожалению, на сегодняшний день у нас очень мало хороших парамедиков и инструкторов, которые могли бы научить наших военных оперативно спасать жизнь человека на поле боя. Многих ребят можно было бы спасти, если бы их соратники понимали, как оказывать необходимую помощь.

Возвращаясь к теме военной помощи Запада, какие виды вооружений нам сейчас нужны больше всего?

Нам нужны средства обнаружения противника, радиолокационные системы, которые должны быть на вооружении у каждого подразделения. Это все необходимо, чтобы при передвижении армейская колонна четко понимала, есть ли впереди засада. Подобные системы можно было бы разработать и производить в Украине. Но у нас сейчас для этого просто нет времени. Лучше найти хорошие образцы за границей и закупить их в достаточном количестве. Военные, которые доставляют боеприпасы, еду, медикаменты подразделениям, прикрывающим границу, проходят под плотным огнем противника. Если бы наша разведка могла выявлять места дислокации противника с помощью чего-то более современного, чем средневековые методы визуального наблюдения и поиска следов бронетехники и грузовых автомобилей, это бы спасло много жизней и ресурсов. Ту территорию, которую мы сейчас контролируем, можно было бы обстреливать только с российской стороны границы.

Негражданская война

Что делается для того, чтобы привлечь на свою сторону население Донбасса, которое далеко не едино в своей лояльности к украинскому государству?

В освобожденных населенных пунктах у нас нет проблем с местным населением. Количество нелояльных к нам людей, не имеет критического количества. К тому же они неактивны и не готовы даже для мелкого вредительства. Нападений на наших солдат в этих городах практически не было. Даже если они начнутся, будет очевидно, что речь идет о работе рейдовых диверсионных групп, но не местного населения. Представить себе операцию в Славянске или Краматорске в том виде, в котором она проходила, было бы невозможно, если бы это действительно была гражданская война. Если бы это было так, наша группа из 70 человек, которая вошла в город первой, не смогла бы продержаться там полтора часа, пока вошли десантники, – нас бы уничтожили. Мы бы имели дело не с одним человеком, который выпрыгнул с РПГ-18 – таких людей там были бы сотни. И удержаться на центральной площади с заминированным Райисполкомом у нас не было бы ни единого шанса.

Каким образом вы стали советником Министра обороны? Многие политики обвиняли вас в провокациях во время Майдана.

У высшего руководства государства есть вся информация про то, кто сотрудничал с режимом, а кто нет. Есть возможность анализировать, на что были направлены те или иные действия. На сегодняшний день для высшего руководства государства нет другой позиции, чем та, которая озвучивалась лично мной и нашей организацией (ГО "Спильна Справа"). Наши действия с 2010 года были направлены на сохранение государства, на остановку российской спецоперации по ее расчленению. Наши захваты министерств были направлены, прежде всего, на деэскалацию конфликта, а также на демонстрацию неспособности Януковича контролировать ситуацию в стране. И честно говоря, было удивительно слышать такие обвинения после мирного наступления, которое закончилось кровавой резней в Киеве. И слышать их именно от тех людей, которые были апологетами этого мирного наступления.

Через какую границу вы тогда покинули Украину?

Через молдавскую, которой, кстати, фактически нет. У нас имеется дыра на границе с Приднестровьем, где находится большая группировка российских войск. И оттуда по нам могут ударить в направлении на Одессу, Винницу, Черновцы.