На чужом поле. За какую Украину воюют иностранцы в Донбассе

"Легионеров" в Донбассе около тысячи человек, подсчитали в Генштабе (в зоне АТО воюют до 70 тыс. бойцов). У них разный опыт боевых действий: кто-то прошел пять войн, у кого-то за плечами только университетская военная кафедра. У каждого из них были свои мотивы бросить мирную жизнь — счеты с путинской Россией, чувство благодарности и желание помочь Украине, авантюризм.

Адам Осмаев, 33 года

Командир Международного миротворческого батальона имени Джохара Дудаева

Родился в Грозном. Изучал экономику в Букингемском университете. Дважды обвинялся в покушении на высших должностных лиц РФ. В 2007 году — на президента Чечни Рамзана Кадырова, в 2012-м — на тогдашнего премьер-министра Владимира Путина. По данным СМИ, Осмаев был задержан в Одессе после взрыва в квартире на улице Тираспольской. Кроме обвинения в подготовке теракта на российского президента, ему инкриминировали изготовление взрывчатки и использование фальшивых документов. Позже "террористические" статьи из обвинения исключили. В ноябре 2014-го Осмаева приговорили к двум годам и девяти месяцам лишения свободы по оставшимся статьям. Он был освобожден из зала суда, так как отбыл этот срок в СИЗО.

Фокус поговорил с Адамом за несколько дней до гибели Исы Мунаева, командира батальона имени Джохара Дудаева.

Я гражданин России. В Украину переехал в 2008 году — меня преследовали российские власти. У моего отца (Асланбека Осмаева, бывшего гендиректора компании "Чеченнефтепродукт". — Фокус) был конфликт с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым. Он возник из-за бизнеса. Была и большая личная неприязнь: Кадыров не умеет общаться, любит унижать людей. Российские спецслужбы сфабриковали уголовное дело, обвиняя в том, что я собирался организовать покушение на Кадырова. Несмотря на беспочвенность обвинений мне пришлось уехать из России.

Поселился в Одессе. Позже познакомился с будущей супругой Аминой. Организовал бизнес. После Москвы Одесса показалась мне неспешной, а украинцы — добродушными и толерантными. Я продолжал критиковать режим Путина и общаться с единомышленниками. В феврале 2012 года в Одессу при­ехали мои знакомые, земляки. Попросили показать город и помочь снять жилье. Позже в квартире, которую они сняли, случился пожар. Меня обвинили в изготовлении взрывчатки, а также в том, что, находясь в Украине, я готовил покушение на Владимира Путина. Под давлением я признался в попытке организации теракта, но потом отказался от своих слов.

В СИЗО я провел более двух лет. Вышел в ноябре 2014 года и сразу записался в Международный батальон имени Джохара Дудаева. Сделал это потому, что чувствовал себя в безопасности с оружием и среди вооруженных людей — в Украине до сих пор сильна российская агентурная сеть.

То, что происходит сейчас с украинским народом, — огромная несправедливость. Мы все это уже пережили во время войн в Чечне. Но если чеченцы периодически устраивали диверсии, украинцы всегда были терпеливыми и миролюбивыми.

Наш комбат Иса Мунаев приехал в Украину из Европы, чтобы поддержать украинцев. В советские времена он служил в Афганистане, потом в российском ОМОНе. Когда началась первая чеченская война, оставил работу и уехал воевать за Ичкерию. Дослужился до генерала, был министром внутренних дел республики. Последние шесть лет жил в Дании, лечился и проходил реабилитацию после ранений, полученных во время войн. Летом 2014 года он оставил устроенную жизнь, хорошую работу. У Исы Мунаева огромный опыт участия в военных противостояниях с россиянами. Он посчитал, что этот опыт будет ценным в АТО.

В составе батальона имени Джохара Дудаева большинство бойцов — украинцы. Есть чеченцы, грузины, татары, кабардинцы, молдаване. Многие хотят попасть в батальон, но берем мы не всех желающих. Главный критерий отбора — мотивация, боевой дух. Военный опыт и физическая форма — дело наживное.

Мы воюем трофейным оружием, одеждой и питанием батальон обеспечивают волонтеры. На стороне противника тоже воюют чеченцы, кадыровцы. Их не так много, как принято считать, — около ста. Но благодаря роликам в интернете, они хорошо "раскручены". Этими людьми движет или страх, или жажда наживы. Если народ находится под оккупацией, всегда найдутся люди, которые перейдут на сторону оккупанта. Чеченцы не исключение.

Я не вернусь ни в Чечню, ни в Россию. Буду жить в Западной Европе или Украине. Украинцы очень добродушные и толерантные люди. Я столкнулся с антисемитизмом только однажды, находясь в СИЗО.

Давид Мартиашвили, 42 года

Помощник командира 46-го батальона Вооруженных сил Украины

Родом из Тбилиси. Подполковник Национальной гвардии Грузии. Прошел все войны, случившиеся в его стране за время независимости. Считает Украину своим вторым домом. Пять лет назад приехал в гости к другу-киевлянину и познакомился со своей будущей женой. Последние два года вместе с семьей жил в Турции — работал в департаменте продаж по странам СНГ одной из турецких компаний. В июне 2014-го, сразу после возвращения в Украину, записался в добровольческий батальон "Донбасс". Считает себя патриотом Грузии, но готов отказаться от гражданства своей страны, чтобы воевать в составе Вооруженных сил Украины. Фокус поговорил с Давидом Мартиашвили накануне его отъезда в зону АТО и узнал, что он посоветовал своему сыну, который тоже намерен воевать в Донбассе.

Украина поддержала Грузию во время гражданской войны начала 1990-х. В каждом грузинском батальоне воевали украинцы, в моем было пять человек из Мариуполя. Когда пала Абхазия, 300 тысяч беженцев уходили через горы — другой дороги не было. Люди замерзали в пути. Тогда Украина прислала 30 вертолетов, благодаря чему 8 тысяч человек удалось спасти. Я и мои соотечественники воюем на востоке Украины, чтобы отдать этот долг.

Несмотря на то что АТО — моя пятая война, я записался в батальон "Донбасс" рядовым солдатом, разведчиком. Пошел с пустыми руками: если украинцам выдавали хоть какое-то оружие, иностранцам приходилось добывать его в бою. Первое время я наблюдал за неразберихой, халатностью в действиях командования. Думал, ребята никогда не воевали, со временем научатся. Но время шло, ничего не менялось, а потери были огромными. При этом, что бы ни случилось, комбату нельзя было звонить после шести. Но мы ведь на войне. Если подразделение не единое целое, оно теряет боеспособность. Я не молчал и стал неугодным. Спустя полгода меня вычеркнули из списков батальона.

Халатность и непрофессионализм — проблема не только "Донбасса", но и многих в Генштабе. Ночью 25 августа мы с группой бойцов успели выйти из Иловайска за два часа до того, как кольцо сомкнулось. Я часто спрашиваю себя: куда уходило столько докладов от разведки? Утром 24 августа мы наткнулись на российские войска в городе Еленовка. Было известно, что 7–9 августа русские находились в окрестностях Иловайска. Они занимали высоты, но никак не проявляли себя. Многое знали заранее, но никто не позаботился о тактическом отходе, который мог бы уберечь сотни жизней.

Меня исключили из батальона, но я не отказался от намерений воевать. В конце августа прошлого года вернулся в Киев, чтобы начать процедуру оформления украинского гражданства: имея только вид на жительство, я не могу воевать в составе Вооруженных сил Украины. Пока процедура оформления еще не окончена, но меня взяли помощником командира в 46-й батальон ВСУ. Когда вопрос с гражданством будет решен, моя семья получит хоть какую-то социальную защиту.

Первые месяцы моего пребывания в зоне АТО жена и двое детей жили на сбережения. Потом помогали волонтеры. Моей супруге сейчас очень непросто. Недавно наш сын сообщил о том, что тоже хочет воевать в Донбассе. На мой вопрос: "Что тобой движет?" он ответил: "Я иду на войну, чтобы понять для себя, что такое родина". Больше у меня к нему вопросов не было.

Сейчас сын проходит обучение на полигонах. В ноябре ему исполнилось девятнадцать, как и мне, когда я впервые взял в руки оружие. Мне кажется, Донбасс уже повторил судьбу Абхазии, когда минскими соглашениями было объявлено перемирие. У меня перед глазами возникла картина 23-летней давности: тогда перемирие объявили на десять дней. За это время российские войска перевооружились и перегруппировались. Я думаю, сценарий, который был написан Генштабом России для Грузии, с некоторыми поправками теперь реализовывается в Украине.

Роман Железнов, 27 лет

Менеджер по рекламе

Родился в Москве. Изучал прикладную политологию в Высшей школе экономики. Участвовал в националистическом движении. По данным российских СМИ, был осужден на четыре года колонии-поселения за нападение на представителя движения "Антифа". Военного опыта нет. Фигурант первого в России уголовного дела по статье "Наемничество" за участие в боевых действиях в Донбассе. Его имя в списке 65 человек, которых Следственный комитет России подозревает в военных преступлениях на территории Украины. Сам Железнов не уверен в том, что в списке именно он, а не его однофамилец. В беседе с Фокусом Роман попросил не упоминать должность, которую он занимает в батальоне.

В Украине я с начала июля 2014-го. Уехал из Москвы по идеологическим причинам. В России идут жесточайшие репрессии против оппозиции в целом, и в первую очередь против националистов. Моих друзей арестовывали под абсурдными предлогами.

Решение о переезде далось нелегко: дома осталась семья, а в Киеве — ни родных, ни близких друзей. Кроме того, мой военный опыт более чем скромный: познания в этой области ограничиваются военной кафедрой при университете.

Как и все, у кого нет украинского гражданства, я вступил в один из добровольческих батальонов. В Донбассе я оказался во время так называемого "перемирия", поэтому ничего экстраординарного не увидел. Мне запомнилось одно из первых дежурств. В километре от нас был населенный пункт, захваченный террористами. В этом месте сейчас идут ожесточенные бои. К нашему посту нужно было идти ночью, по краю холма, используя минимум света — мог "работать" вражеский снайпер. При этом вокруг были гранатные растяжки. Передвигаться приходилось аккуратно, но быстро. Находясь в зоне АТО, труднее всего сохранять постоянную концентрацию внимания. На войне хуже расслабленности может быть только паника.

За что конкретно я воюю? Хочу поддержать украинцев. Если Украина победит в этой войне, россияне тоже осознают необходимость перемен. У меня нет великорусского шовинизма по отношению к другим славянским народам, в отличие от моих соотечественников, которые воюют за "Новороссию". В большинстве своем они тоже националисты, только империалистических воззрений. Поверив пропаганде, они считают, что в Украине притесняют русских. Это ложь.

Мы находимся по разные стороны конфликта, но это не мешает мне общаться с некоторыми из тех россиян, которые воюют в Донбассе, без эмоций и оскорблений. Я не принимаю их идей, но они у них есть и они их отстаивают. За это я уважаю их больше, чем "диванный фронт".

На родину я не вернусь в ближайшем будущем: меня там ждет арест и показательный судебный процесс. У моих родных проходили обыски. Они подверглись утомительным многочасовым допросам в Главном следственном управлении. "Ватники" публикуют в своих сообществах в социальных сетях мой московский адрес и сопровождают эту информацию угрозами. Самое забавное, что эта информация была известна им еще на момент моего пребывания в столице, но никто не рискнул наведаться.

Власти превратили столицу России в мультирасовую помойку, где некомфортно жить коренному населению. Это еще одна причина, по которой я не хочу возвращаться домой, несмотря на то, что очень скучаю по Москве.

Я не отказываюсь от своей русской идентичности, но родина и государство — это не одно и то же. Не скрою, я хочу получить украинское гражданство. Хотел бы стать военным корреспондентом.

Фото: Укринформ, УНИАН, из личных архивов