Мат Коломойского и отморозки Путина. Интервью с финансистом и блогером Славой Рабиновичем

С управляющим инвестиционной компанией Diamond Age Capital Advisors Славой Рабиновичем мы встретились в киевском Доме учителя, где проходила дискуссия "Украинская экономика: сценарии 2015 года". Российский финансист самым важным считает создание условий, при которых украинцы "выйдут из тени" и станут вести бизнес − прозрачно и открыто. "Но этот бизнес не должен подвергаться существующему в Украине налогообложению, − предупреждает Слава Рабинович. − Потому что такого уровня налогов в мире не существует, даже в Африке он лучше".

Мы разговаривали за несколько часов до отставки на тот момент главы Днепропетровской ОГА Игоря Коломойского − в разгар связанного с ним скандала. Потому беседа, само собой, началась с темы олигархов во власти.

− Когда публичный политик, занимающий высокую должность, начинает изъясняться с журналистами матом – это, конечно, не лучшая визитная карточка государства или бизнес-сообщества, – говорит Слава Рабинович. – И для меня не важно, кто это – супер-мега-талантливый бизнесмен Коломойский, или отвратительный политический клоун Жириновский, который тоже оскорблял журналистку. Если бы в США произошло такое, человек просто был бы арестован и отбывал тюремное заключение. Соответственно, если у господина Коломойского есть выдающиеся способности государственного управленца, ему необходимо держать себя в руках. Потому что он имеет дело с моментальным распространением информации. Выпады такого рода становятся достоянием общественности в любом уголке мира за считанные минуты.

Государственный олигархат

Как вы считаете, олигархи-чиновники – удачное приобретение для государства? Есть мнение, что в таком случае они просто воспринимают его как личный бизнес.

− Я не вижу причин, почему олигарх не может быть чиновником, если у него есть выдающиеся управленческие навыки и опыт. Например, Дональд Трамп в США хотел быть президентом. Он не был избран, но там нет законов, по которым он не смог бы стать президентом.

В Нью-Йорке одним из самых популярных мэров за всю историю города был мультимиллиардер Майкл Блумберг. Разве его следовало ограничить в гражданских правах, не разрешив избираться? Тем более, он оказался одним из лучших.

Точно так же и с украинскими бизнесменами, которых вы называете олигархами – ведь они могут быть эффективными в государственном управлении, если будут избраны или назначены. Но они должны быть ограничены в своих бизнес-интересах на период, пока занимают государственные должности.

В Украине набирает обороты война за передел собственности и влияние на госактивы. Насколько это рискованно для государства с учетом агрессии России?

− Любая борьба с олигархами должна заключаться в выстраивании законов и подчинении олигархов законам, касающихся всех граждан. Любая попытка так называемого раскулачивания олигархов, это не что иное как большевизм. С большевизмом вы не построите свободной, процветающей Украины.

Капитал этих людей является таким же капиталом, как и любой другой – Сороса, фонда "Темплтон" и так далее. Никаких противоправных действий со стороны государства против этих людей совершать нельзя, потому что они такие же инвесторы. При этом необходимо подчинить их общим правилам.

Что касается вопроса об экономических или финансовых преступлений олигархов, это должно решаться в суде, а не на телевизионных ток-шоу. Причем, решаться не по ретроактивным законам, имеющим обратную силу, а согласно законам, по которым они действовали.

Что о подобных войнах говорит российский опыт?

− В России в 2003 году ЮКОС (российская нефтяная компания, существовавшая в 1993—2007 годах. – Фокус) отобрали у тысяч акционеров, а не только у главных – Ходорковского, Лебедева, Невзлина. И закатали Ходорковского в асфальт − на 10 лет в тюрьму, притом что абсолютно все нефтяные и нефтегазовые компании России тех лет использовали идентичные схемы налоговой оптимизации. Мы в России создали прецедент существования в государстве выборочного права. Украина не может так рисковать и повторять этот путь.

Дворцовый переворот в Кремле

С прошлого года самые непримиримые оппоненты Путина стали внезапно умирать: Березовский, Новодворская. Недавно был расстрелян Борис Немцов. Цепь случайностей?

− Это дикий политический терроризм, который может прервать лишь уход Путина и его клики. Я не знаю, как с этим бороться… Я не призываю к этому, но во вялотекущей шизофрении, которая сейчас стала массовой, власть Путина − это крепость, которая в теории может быть взята только дворцовым переворотом. Других способов я не вижу.

Хотя, здесь я должен уточнить. Никто до конца не знает, в какую бетонную стену воткнется российская экономика, и что будет после этого удара. Что будет с Путиным и его друзьями, тоже неизвестно.

Последствия удара в бетонную стену – это социальная напряженность, социальные взрывы, потенциальное перерастание этих взрывов в "отвал" регионов, сепаратизм и гражданскую войну. И моря крови в качестве реакции Москвы на такие процессы. Это очень опасно, и куда это приведет страну, никто не знает.

Есть ли вероятность того, что убийцы Бориса Немцова предстанут перед судом?

− Немцова убивали под Кремлем, чтобы убийство осталось нераскрытым. И как ни странно, для этой цели была выбрана правильная локация. Потому что это периметр ответственности ФСО (Федеральная служба охраны. - Фокус). И если принято решение засекретить видеоматериалы с 30 видеокамер – они в таком высоком разрешении, что наверняка можно сделать спектральный анализ сетчатки глаза мыши, которая там пробежала - вполне возможно, что доступа к этим видеоматериалам нет даже Федеральной службы безопасности.

Политический террор проходит с невероятным саботажем следствия – это за пределами сценариев, которые можно было предположить несколько месяцев назад, год, два назад. Это просто невероятно.

А вам лично страшно?

− Я, скорее всего, не буду мишенью такого рода, в таких обстоятельствах. Но я больше боюсь отморозков. Под это определение можно подвести любую группу маргиналов, которые меня, например, могут читать в соцсетях. Я видел таких людей на траурном шествии 1 марта, они несли транспарант маргинальной партии – то ли фашисты, то ли еще кто-то. Меня тут же узнали и сказали: "Слава Рабинович? Герои не умирают…". Это было произнесено с довольно пугающей интонацией.