Путин впервые пытался захватить украинскую территорию еще в 2003 году, - глава Госпогранслужбы Украины

У генерал-лейтенанта Виктора Назаренко, возглавившего в октябре прошлого года Госпогранслужбу, немало наград. Но больше других он ценит три: орден Красной Звезды и медаль "За боевые заслуги", полученные в Афганистане, а еще орден Богдана Хмельницкого III степени — за "организацию охраны и обороны острова Коса Тузла". С Тузлы мы и начали разговор.

КТО ОН

Генерал-лейтенант, глава Государственной пограничной службы

ПОЧЕМУ ОН

Знает, что происходит на границе

"Гуманитарный" вопрос

Связаны ли события 2003 года на Тузле и прошлогодние — в Крыму?

— Безусловно. Тузла была первой попыткой Владимира Путина физически захватить украинскую территорию. Россияне тогда начали строить дамбу от Таманского полуострова в сторону Керчи якобы для того, чтобы предотвратить размывание береговой полосы. Когда до линии границы оставалось около 150 метров, мне как начальнику Азово-Черноморского регионального управления позвонил президент Леонид Кучма и спросил, что я намерен делать. Ответил: "Если россияне пересекут нашу границу, по ним откроют огонь". Такая жесткая позиция позволила отстоять Тузлу. Путин долго готовился и, выбрав удобный момент, начал новый, гораздо более масштабный захват украинских территорий.

В конце прошлого года вы заявили, что российские войска отходят с части полуострова Ад, из поселка Чонгар и части Арабатской стрелки. Как удалось этого добиться?

— Мы провели с россиянами переговоры, заняли выгодные позиции, и они были вынуждены уйти. Российское командование, видимо, посчитало несвоевременной эскалацию вооруженного конфликта в невыгодных для себя условиях уже не в Крыму, а в Херсонской области. Уверен, что со временем мы сможем вернуть Крым и Донбасс так же, как вернули эти земли Херсонщины.

Тогда вы встречались с первым заместителем погранслужбы ФСБ России. О чем говорили?

— О возврате украинской стороне контроля над государственной границей на основании действующих межгосударственных договоров. Российская сторона пока не пошла нам навстречу. Хотя в российском пограничном городе Донецке (не путать с Донецком — областным центром. — Фокус) и сейчас есть группа украинских таможенников и пограничников, осуществляющих внешнее наблюдение за пунктом пропуска и проводящих визуальный досмотр грузов. Эта группа в любой момент готова начать оформление грузов согласно украинскому и международному законодательству, в том числе и так называемых гуманитарных конвоев.

Досматривают ли украинские пограничники эти конвои?

— Досматривают, но не оформляют, поскольку конвои следуют в Украину незаконно, без согласования с Международным Красным Крестом. Не выполняются и другие требования. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, мы проводим визуальный досмотр грузов. На деле наши пограничники просто фиксируют наличие запрещенных вещей.

Много оружия и боеприпасов выявили?

— Ни оружия, ни боеприпасов ни разу не находили. За все время вой­ны лишь раз выявили средства защиты: 99 бронежилетов и 99 кевларовых шлемов. Из запрещенного перечня грузов в конвоях чаще всего фиксируют топливо, являющееся под­акцизным товаром, который нужно оформлять по специальной процедуре. Россиянам нет никакого смысла провозить оружие и боеприпасы в гуманитарных конвоях, к которым привлечено столько внимания. Рядом с пунктами пропуска есть множество проселочных дорог, по которым можно провезти все что угодно. Зачем им рисковать?

Линия разграничения

За время войны в Украине появились границы, де-факто ставшие линией фронта. Как пограничники защищают их?

— Из-за сепаратизма, терроризма и враждебных действий соседнего государства мы сейчас не контролируем 409,3 км государственной границы Украины. Однако пограничники выполняют свои задачи на 415 км линии разграничения. Мы следим за движением на 6 действующих контрольных пунктах въезда-выезда, через которые ежедневно проезжают до 10 тыс. человек и до 4 тыс. транспортных средств. Но к обычным задачам добавились боевые оборонительные действия и борьба с диверсионно-разведывательными группами. Мы ежедневно выставляем до 25 контрольных постов и до 200 нарядов различных конфигураций.

До войны таким нарядам могли попадаться только контрабандисты и нелегальные мигранты. Теперь они участвуют в боевых действиях?

— Конечно. Только в нынешнем году в пределах зоны АТО пограничники задержали более 200 человек, причастных к деятельности незаконных вооруженных формирований, обнаружили 25 единиц оружия, более 2700 единиц боеприпасов, более 11 млн грн, которые скрыто провозились через линию разграничения. На линии разграничения мы воспрепятствовали незаконному перемещению товаров на сумму почти 200 млн грн.

СМИ пестрят рассказами о том, что люди, занимающиеся пропуском грузов в зону АТО, обогащаются на контрабанде. Как с этим бороться?

— Что касается мирных границ, там все зависит только от нас. Но в зоне АТО мы действуем согласно общему замыслу штаба АТО. Мы не отрицаем: злоупотребления в нашей службе бывают, и мы боремся с ними совместно с МВД и СБУ. В первом квартале нынешнего года в зоне АТО в подразделениях Госпогранслужбы зафиксировано 24 уголовных правонарушения — в основном по коррупционным статьям. К административной ответственности за совершение коррупционных действий привлечено 5 должностных лиц. Кроме того, наши подразделения внутренней безопасности инициировали 440 расследований, по результатам которых к дисциплинарной ответственности привлечено почти 600 человек. Мы готовы бороться на два фронта — против внешних врагов и против внутренних.

Пограничная армия

До войны пограничники были экипированы лучше других силовиков благодаря помощи США и Евросоюза. Поступает ли эта помощь сейчас?

— Да. Более того, наши партнеры даже увеличили объемы этой помощи, понимая, как важен для нас каждый тепловизор, каждая рация или пара тактических очков. В прошлом году мы получили из США и Евросоюза помощь на общую сумму свыше 313 млн грн. Нам прислали 151 автомобиль, из них 64 бронированных; почти 2 тыс. средств автономного обеспечения; 2 тыс. приборов наблюдения, из которых более 50 тепловизоров; около 500 средств связи; более 700 средств радиационного контроля и 24 единицы инженерной техники.

Если все так замечательно, как вы говорите, возможно, следовало бы отказываться от помощи хотя бы волонтеров? Пусть они помогают ВСУ.

— В марте прошлого года во всей погранслужбе было только 524 бронежилета, а кевларовые шлемы считались роскошью. Сегодня, в том числе благодаря волонтерам, у нас более 15,5 тыс. бронежилетов не ниже четвертого класса защиты и более 9 тыс. кевларовых шлемов. Однако возможности государства небезграничны, и я считаю, что от помощи волонтеров отказываться рано. Хотя основные проблемы обеспечения мы уже решаем сами.

GOODBYE, USSR. На замену уазикам на границу приходят фольксвагены и форды

Вернули ли пограничной службе тяжелую технику, которая была у нее до 2003 года?

— Слово "вернули" здесь не совсем уместно. Более десяти лет мы развивались как правоохранительное, но не военное ведомство. По тогдашним нормам боевая техника и оружие оставались у нас в минимальном количестве. К началу прошлого года в Госпогранслужбе было всего около 20 БТР. Сегодня их сотни. У нас есть зенитные, противотанковые, снайперские подразделения. Полтора месяца назад президент вручил нам более 300 единиц различной техники, а на днях мы получили еще около 400 единиц. Это БТРы, КрАЗы, пикапы Volkswagen Amarok и микроавтобусы Volkswagen Т5. Кроме этого, получили средства связи, минометы и прочее вооружение.

За время АТО Украина потеряла 63 пограничника, хотя участия в наступательных операциях они не принимали. Что это за потери?

— В начале войны пограничники приняли на себя главный удар. Наши подразделения оказались практически в окружении: российские войска били по ним с территории России, а незаконные вооруженные формирования — с территории Украины. Основные потери относятся как раз к тому периоду. Кроме того, наши бойцы по специфике своей работы всегда на переднем крае. Они были и в Дебальцево, и под Иловайском. Сейчас стоят в Широкино, Песках, в Счастье — во всех горячих точках.

Заботится ли Госпогранслужба о семьях погибших?

— Всего у нас около 200 членов семей погибших, большинству из которых уже назначены пенсии. Другие начнут получать выплаты в ближайшее время. Также из 19 семей погибших, имевших право на получение жилья от Госпогранслужбы, 11 его уже получили. По остальным соответствующие документы направлены в Минэкономразвития. Мы надеемся, что этот вопрос будет решен в ближайшее время.

"Стена" и сорок генералов

Надо строить стену на границе с Россией, например "Европейский вал"?

— И "Европейский вал", и "Стена" это условные названия. Ведь никакие стены не препятствуют артиллерии, без особых проблем пробивающей коридор где угодно. По поручению Кабмина мы разработали план инженерного обустройства государственной границы Украины, последний вариант которого утвержден 14 мая. Согласно этому проекту, в 2015 году на всех опасных участках границы должны быть построены укрытия и опорные пункты обороны. В следующем году будет увеличена плотность наших подразделений и установлены средства выявления и поражения нарушителей. Это боевые модули, работающие автоматически и с помощью операторов, они будут как стационарными, так и передвижными. Общая стоимость проекта — более 4,1 млрд грн. Он будет финансироваться за счет международной помощи, из бюджета Украины, а также из спецфонда Кабмина. В нынешнем году мы уже получили 42 млн грн из запланированных 300 млн грн.

Проект подешевел вдвое, ведь изначально говорили о 8 млрд грн?

— Мы отказались от строительства сигнализационной системы вдоль всего участка российско-украинской границы. После проведения консультаций решили, что стены и заборы в век высоких технологий — это вчерашний день. По новому проекту "заборы" будут только около пунктов пропуска. А в случае военной агрессии удержать противника на границе помогут три линии высокотехнологичной маневренной обороны.

В ноябре прошлого года вы заявили, что из погранслужбы уволились 15 генералов, еще 10 — в процессе увольнения. Сколько же их было и сколько осталось?

— В этом вопросе не может быть тайн. 1 января 2014 года в Госпогранслужбе насчитывалось 64 генерала, через год — 24. Думаю, это оптимальное количество, если учесть, что по штату у нас уже более 50 тыс. человек.

Как вы оцениваете результаты четвертой волны мобилизации?

— В ходе этой волны мы приняли около 5 тыс. человек, 650 из которых офицеры. Около трети этих людей пришли к нам добровольно. Началась пятая волна мобилизации, план выполняется и, что особенно приятно, количество добровольцев не уменьшается.

Фото: УНИАН