Прокурор специального назначения. Сергей Горбатюк о том, когда дело о преступлениях против Майдана уйдет в суд

Спустя два года после победы Революции достоинства расследование многочисленных преступлений против участников акций протеста далеко от завершения. В декабре 2014-го в структуре Генпрокуратуры появилось отдельное Управление специальных расследований, в ведение которого передали большинство дел, связанных с Майданом и узурпацией власти во время президентства Виктора Януковича. Начальник этого управления Сергей Горбатюк, сотрудник прокуратуры с 20-летним стажем, объясняет Фокусу, почему расследование идет слишком медленно. Среди главных причин называет несовершенство законодательства и саботаж правоохранителей, причастных к преступлениям против Майдана.

Кто он

Замначальника Главного следственного управления ГПУ — начальник управления специальных расследований

Почему он

Руководит расследованием преступлений против Майдана и узурпации власти Януковичем

Не надо спешки

Как вы сами оцениваете прогресс прокуратуры в расследовании преступлений против Майдана?

— Не совсем правильно ставить себе оценки. Но если оценить все сложности и наличествующий прогресс, то по пятибалльной системе я бы поставил четверку. Есть довольно существенные результаты, но сделали не все, что могли бы сделать.

Почему?

— Мы исходим из тех ресурсов, которые имеем, в том числе человеческих. Пытались в первую очередь браться за расследование самых резонансных событий, в частности убийств. И сейчас практически по каждому из них есть подозреваемые, установлены исполнители, организаторы, обвинительные акты уходят в суд. Например, по событиям 20 февраля, самого трагического дня Майдана, мы фактически раскрыли убийство 48 майдановцев, установили весь состав отряда "Беркута", который там находился, привлекли к ответственности (выдвинуты подозрения) 31 человека, как исполнителей, так и организаторов, пять из них арестованы, а их дела слушают в суде.

Сколько всего подозреваемых, сколько из них под арестом, сколько приговоров вынесено?

— В целом по Украине на данный момент 282 лицам вручены сообщения о подозрении. Из них в суд направлено 150 обвинительных заключений относительно 162 человек. Есть 26 приговоров, пятеро приговорены к реальным срокам заключения, остальные получили условные сроки. 13 сидят под арестом, в розыске — до 120 человек. Конечно, общество дает сигнал, что результаты недостаточны. Но мы не ставим цель как можно быстрее отправить дела в суд и потом на него переложить всю ответственность. Хотим подготовить дело так, чтобы по нему был вынесен справедливый обвинительный приговор. Есть процедура, которой следует придерживаться, и если мы какой-то этап пропустим, в суде некоторые доказательства могут быть признаны недействительными, дело может рассыпаться или в нашем суде, или потом его обжалуют в Европейском суде по правам человека.

Поиск доказательств

На каком этапе дела против топ-чиновников прошлой власти, обвиняемых в преступлениях против Майдана?

— Мы в том числе расследуем экономические преступления, совершенные представителями предыдущей власти. По версии следствия, именно страх потерять незаконно нажитое имущество, боязнь быть привлеченным к ответственности стали причиной такой жестокости и желания подавить протестные акции любой ценой, не идя на уступки. Экс-президенту Виктору Януковичу, экс-главе МВД Виталию Захарченко и другим чиновникам вменяем создание преступной организации, которая занималась системным противодействием протестным акциям, организацией убийств и прочими преступлениями. Мы сообщили о подозрении высоким милицейским функционерам, экс-руководителю СБУ Александру Якименко, его первому заму — руководителю антитеррористического центра Владимиру Тоцкому. Эсбэушникам инкриминируется незаконная организация штурма Майдана под видом антитеррористической операции, так как следствие установило, что оснований для проведения АТО не было. Среди других громких имен — бывший глава СНБО Андрей Клюев, его заместитель Владимир Сивкович, экс-глава КГГА Александр Попов (они извещены о подозрении в причастности к разгону студенческого митинга 30.11.2013).

В чем именно подозревают участников преступной организации?

— Это препятствование проведению мирных собраний, организация умышленных убийств и покушений на умышленное убийство, нанесение телесных повреждений, которые классифицируются как превышение правоохранителями власти и служебных полномочий. Самая тяжелая статья — это, конечно, умышленное убийство, тут максимальное наказание — пожизненное заключение. На Институтской открыто применяли огнестрельное оружие против протестующих, причем не выборочно. Следствие видит здесь террористический акт с целью запугать граждан и отвадить их от участия в протестах.

Из системы прокуратуры кто является фигурантом дела?

— Непосредственно объявлено о подозрении экс-генпрокурору Виктору Пшонке, по отдельному эпизоду противодействия протестным акциям, к которому причастен и бывший премьер Николай Азаров. Правительство еще в конце января разрешило применять против протестующих средства усиленного действия, которые под видом гуманитарной помощи были завезены из России. Перед тем как разрешить их использование в Украине, Минздрав должен был провести исследования, чего не было сделано. А генпрокурору инкриминируется то, что ГПУ незаконно предоставила письмо с разрешением на использование таких спецсредств, и невмешательство в принятие этих нормативных актов. Вследствие этого пострадало множество людей. Кроме того, прокуратура никак не реагировала на факты незаконных решений, вынесенных в отношении протестующих.

Какие факторы мешают расследованию?

— Много проблем с доказательствами. Если брать тех милиционеров, кто был на передовой и совершал насилие, как, например, "Беркут", то должны составляться документы о месте их пребывания и задачах. И по каждому факту совершения насилия или применения оружия они должны были писать рапорты, по которым потом проводится проверка. С 20-х чисел января такие документы перестали составлять — бойцов просто привозили на площадь Конституции (перед Верховной Радой. — Фокус) и в устном порядке распределяли по локациям. Документация, которая касалась применения оружия, была уничтожена полностью, само оружие тоже было вывезено. Многие фигуранты дел просто сбежали из Украины. Масса нужной следствию информации по убийствам осталась неисследованной на месте событий, ведь убитых и раненых тогда осматривали только в морге или карете скорой помощи, а не на месте самого преступления.

Также большая часть правоохранителей, МВД, СБУ, Генпрокуратура в той или иной степени участвовали в противодействии протестам, кто-то зафиксирован на видео, кто-то не был на месте противостояний, но активно им способствовал. Многие остаются на своих должностях до сих пор. Они сопротивляются расследованию: либо предоставляют неполную информацию, либо пытаются увести следствие по ложному следу. Мы на допросах постоянно слышим ответы "не видел, не слышал, не знаю, не помню". Единицы сотрудничают со следствием. Неправдивость показаний доказать очень сложно, но даже когда нам это удается, силовиков не отстраняют и тем более не увольняют с должностей. По эпизоду о разгоне студентов экс-командир "Беркута" и его замы работали на своих должностях, несмотря на то, что дела по ним уже находились в суде.

Адвокат семей Небесной сотни Евгения Закревская рассказывала Фокусу, что управление, которое занимается расследованием случаев противодействия расследованию преступлений против Майдана, только мешает процессу — следователей вызывают на бессмысленные допросы, оказывают давление и отвлекают от работы.

— В ее словах есть смысл. Имеются факты противодействия расследованию, но они не доведены до ума на протяжении длительного времени. В то же время многих наших следователей неоднократно вызывали на непонятные допросы. Лично меня вызывали дважды, но так и нет понимания, что именно расследует это управление и кого подозревает.

Резонансное интервью Ивана Бубенчика, в котором он признался в убийстве беркутовцев, будет изу­чено?

— Конечно, мы его приглашали, он не явился, и еще отправили повестку на допрос. Если он не явится, приведем по решению суда. Его показания проверяются в ходе следствия с учетом той информации об убийствах и ранениях правоохранителей, которую мы собрали. Но поскольку ВР приняла в феврале 2014 года закон об общей амнистии по преступлениям в отношении правоохранителей, мы не можем расследовать именно по таким фактам. Поэтому, чтобы расследовать обстоятельства этих событий и установить объективную картину, мы осуществляем следствие в производстве по 115-й статье УК "Убийство". В настоящее время у следствия недостаточно данных, чтобы выдвигать подозрение по этим фактам (и в отношении Бубенчика в том числе), но, в принципе, исходя из требований закона об амнистии, это затруднительно.

Вернуть награбленное

Какого прогресса вы добились по аресту средств, украденных топ-чиновниками времен Януковича?

— Януковичу, кроме причастности к расстрелу Майдана, предъявлены подозрения еще в пяти делах, связанных с коррупцией и разворовыванием имущества. Аналогичные подозрения выдвинуты и экс-главе Миндоходов Александру Клименко, экс-министру АПК Николаю Присяжнюку, экс-главе Минобразования Дмитрию Табачнику, экс-министрам юстиции (Елене Лукаш и Александру Лавриновичу. — Фокус). По двум последним дела приближаются к завершению следствия и последующей передаче в суд.

Сергей Горбатюк: "Экс-президенту Виктору Януковичу, экс-главе МВД Виталию Захарченко и другим чиновникам вменяем создание преступной организа­ции, которая занималась системным противо­действием протестным акциям, организа­цией убийств и прочими преступл­е­ниями"

Почему Янукович сейчас не в розыске Интерпола?

— Он в розыске по делу о растрате средств, связанных с приватизацией Укртелекома, но там Интерпол приостановил публикацию "красной карточки" из-за жалобы адвокатов Януковича. В целом персональные санкции со стороны ЕС введены против 17 функционеров прошлой власти, решение об их продлении или непродлении должно быть принято до 6 марта. Из этих 17 средства за рубежом выявлены у восьми, из них по бывшему народному депутату Юрию Иванющенко и экс-вице-премьеру Сергею Арбузову есть решения украинских и иностранных судов об аресте средств уже в рамках уголовного процесса.

О каких суммах идет речь?

— Суммарно заблокировано свыше $250 млн, в частности, арестовано судами $80 млн Иванющенко и Арбузова. Но результаты следствия говорят, что большая часть украденных государственных средств была выведена через фирмы, конечные бенефициары которых спрятаны очень глубоко, через офшоры, на подставных лиц. Доказать быстро очень сложно — все упирается в получение информации из-за рубежа, а ответы на наши запросы мы ждем по году-два.

Каковы перспективы возвращения в Украину этих средств?

— Согласно закону, должен быть приговор украинского суда о конфискации средств, потом он направляется за рубеж, например, в Швейцарию, и там они тоже принимают решение, передавать ли средства. Очень долгий процесс. Например, средства экс-премьера Павла Лазаренко, около $270 млн, арестованы более 17 лет назад, но до сих пор мы их не увидели.

Популизм и реформы

По закону с 1 марта следователи прокуратуры утратят полномочия, а Госбюро расследований, куда должны будут передать дела, еще не запущено. Это может привести к развалу дел по Майдану?

— С ноября я постоянно говорю об этой проблеме в СМИ, пишу докладные руководству ГПУ, сообщаю о ситуации в Администрацию президента, народным депутатам и т. д. Если депутаты что-то принимают, они должны это делать так, чтобы не нарушать беспрерывный процесс следствия. У меня такое впечатление, что они даже не читали критические выводы парламентского научно-экспертного управления, которое дает оценку законопроекта до его принятия.

Если решить этот вопрос не получится, то следствие останавливается — следователи генпрокуратуры с 1 марта будут неполномочны проводить следственные действия. Все, что они сделают в этот период, будет потом отброшено судом. Наши прокуроры вправе проводить определенные следственные действия, но в штате у нас 80 следователей, а прокуроров — только 25, и они смогут перекрыть лишь самые горящие темы. Но и в этом случае есть нюансы относительно легитимности их действий.

Как создание новых правоохранительных органов повлияет на расследование преступлений?

— Реформирование в этой сфере идет довольно бессистемно, на общих лозунгах. В частности, у прокуратуры забрали функцию общего надзора, хотя это прописано в Конституции. И ни одному органу эту функцию не передали. Теперь прокуроры лишены права опротестовывать решения органов местного самоуправления, хотя это очень важная, полезная и демократичная функция. Под видом борьбы с коррупцией уничтожаются действенные инструменты защиты прав граждан. Вместо того чтобы убрать нарушения в работе прокуроров.

Экс-замгенпрокурора Виталий Касько в интервью Фокусу завил, что рассредоточение полномочий между разными правоохранительными органами уменьшит коррупционные риски, вы с этим согласны?

— Это один из путей преодоления коррупции, но не определяющий. Главное, чтобы была создана система сдержек и противовесов между правоохранительными органами, а также система контроля над решениями и действенная система ответственности за допущенные нарушения. Прокуратуру так остро критикуют, и часто справедливо, потому что над прокуратурой ранее не было органа, который мог бы расследовать коррупционные дела прокуроров без участия прокуратуры, хотя бы на начальном этапе. В итоге получалось, что прокуратура контролирует сама себя, потому что все процессуальные решения по делам против прокуроров проходили через саму же прокуратуру. А все вопросы по коррупции в прокуратуре должен был расследовать независимый орган, за этим органом должен был следить другой, и так далее по кругу. А сейчас расследовать совершенные, к примеру, сотрудниками Национального антикоррупционного бюро преступления на начальном этапе будет служба внутреннего контроля самого НАБУ, и другие органы туда не имеют права вмешиваться. Я не уверен, что это правильно. Хотя однозначно желаю НАБУ успехов.

Попытка обновить кадровый состав прокуратуры особыми успехами не увенчалась, ведь на руководящих должностях остались люди из той же системы. Почему?

— Нельзя сказать, что любой функционер из действующей системы — априори коррупционер. Если бы получилось так, что сотни независимых претендентов со стороны остались за бортом в пользу "своих", был бы другой разговор. Должен быть очень жесткий подбор кадров на руководящие должности, и эти люди будут ответственны за назначение своих подчиненных.

Высокий уровень недоверия к прокуратуре вызван тем, что, по сути, за два последних года ни одно резонансное дело не было доведено до логичного конца.

— Результаты есть, в том числе приговоры. Многие дела рассматриваются в судах. Если говорить об отсутствии приговоров именно по резонансным эпизодам, то тут по каждому делу надо смотреть отдельно, но есть общие проблемы. Во-первых, все они очень объемны и многоэпизодны, что предполагает проведение большого числа следственных действий, во-вторых, Уголовный процессуальный кодекс выписан так, что надо проводить кучу лишней работы, чтобы добраться до суда. В-третьих, есть большие претензии к работе самих судов. К примеру, дело по голосованию за "законы 16 января", по которому проходит экс-глава фракции ПР Александр Ефремов, мы больше полугода назад отправили в суд, но его рассмотрение по сути так и не началось. Бесконечные передачи дел из суда в суд, отводы и самоотводы не приближают установление истины, а лишь затягивают процесс. Хотя объективно нагрузка на украинских судей очень большая.

С 2011 года подозреваемых в экономических преступлениях можно не брать под стражу, и коррупционеры часто выходят под залог или под домашний арест. Может, стоит отменить эту норму?

— Надо прописать в УПК по делам, не связанным с преступлениями против личности, возможность для суда при наличии соответствующих оснований избирать арест как безальтернативную меру пресечения, а не как сейчас, с обязательным определением суммы залога. С другой стороны, надо как-то регламентировать определение размера залога, четче прописать критерии. Например, привязывать залог к сумме причиненного вреда. Сейчас возникают парадоксальные ситуации: по делу об ущербе в два миллиона назначают залог в пять миллионов, а по делу на 68 миллионов — залог 100 тысяч гривен. Логика принятия таких решения непонятна, а нужно, чтобы она была.

• Читайте также: Прокурорские войны. К чему приведет отставка Касько и анонсированная отставка Шокина

Как повлияет вероятный уход Виктора Шокина с должности генпрокурора на расследование тех дел, которые ведете вы?

— Мне лично Шокин каких-либо препятствий не создавал. Другое дело, что помощь, возможно, была недостаточной. Имелись некоторые проблемы с координацией расследований, не сразу расширили штат следователей, не предоставляли нужную оргтехнику, помещения, например, уже месяц не можем найти кабинеты следователям, которых недавно набрали в штат.