Человек системы. Глава Нацполиции Сергей Князев о том, как избавиться от титушек и кто победит янтарную мафию

9 мая в Днепре колонна Оппозиционного блока во время шествия развернула красные флаги. Проукраинские активисты и участники АТО потребовали убрать запрещенную символику. Перепалка закончилась столкновениями атошников с титушками, охранявшими шествие. Нескольким бойцам молодые люди характерной спортивной внешности разбили головы. Ответственность за это активисты возложили на полицию, которая, по их словам, и не думала приструнять титушек.

Руководство МВД отреагировало незамедлительно — глав областной и городской полиции Днепра уволили в тот же день. Однако к кандидатуре нового начальника облуправления Виталию Глуховере у общественности также немало вопросов. Во время спецпроверки Днепропетровского облуправления МВД по событиям Майдана именно он возглавлял ведомство, но никаких данных о сотрудничестве милиции с титушками тогда почему-то не обнаружил. И это при том, что во время Революции достоинства майдановцы массово жаловались на милицию, которая не реагировала на нападавших на них титушек.

Впрочем, начальника Нацполиции Сергея Князева это не смущает. Проработав в МВД более 25 лет, он убежден, что кадровый вопрос — дело неблагодарное, а ошибки совершают даже первоклассные специалисты.

Нераскрытые дела

Девятого мая в Днепре титушки подрались с воинами АТО. Почему полиция не предотвратила столкновения?

— Мы хотим объективно разобраться, кто виноват и почему так произошло. Нужно выяснить, была ли это цепь ошибок полицейских или умышленное действие/бездействие кого-то из их руководителей. Будем смотреть на две стороны медали: первая — противостояние титушек и атошников, вторая — как повела себя полиция.

Новым начальником полиции Днепропетровской области назначен Виталий Глуховеря. Но разве вы не знали о служебном расследовании в полиции Днепра по событиям Майдана? Никаких данных о сотрудничестве местной милиции с титушками во время Революции достоинства оно не выявило, хотя майдановцы массово жаловались, что милиция никак не реагировала на нападавших на них титушек. Во время этой проверки днепропетровской милицией руководил как раз Глуховеря.

— Кадровая работа — неблагодарное дело. Сотрудник может быть прекрасным человеком, специалистом, а когда становится руководителем, совершает ошибки, по незнанию или сознательно. Я бы не хотел комментировать ход служебного расследования, которое было несколько лет назад. Если Глуховеря не справится с работой, решение по нему будет принято быстро. Но он опытный сотрудник, хорошо знает Днепропетровскую область. Нельзя забывать, что больше всего добробатов сформировалось в Днепре. Тогда в городе командовал Глуховеря.

Назначение Глуховери — ваша инициатива или министра Арсена Авакова?

— Законом предусмотрено, что приказ о назначении и всю ответственность берет на себя глава Национальной полиции. Но такие назначения согласовываются в письменном виде с министром.

Многие титушки действуют в полулегальном поле, оформляясь сотрудниками охранных фирм. Почему это до сих пор происходит?

— Это серьезная проблема для нашей страны. У нас легко найти лазейки в законах. Вот есть термин "рейдерство", он четко обозначен. Но термина "титушка" в Уголовном кодексе нет. Есть лишь такое социальное явление. Когда у него появляются последствия — получается судебное заседание, как в Днепре.

Приказы титушкам в Днепре отдавал человек в форме. По всей видимости, полицейский.

— А вы смотрели вариант видео с раскадровкой, тот момент, где титушками якобы руководит полицейский? — Князев достает смартфон, включает видео. — Гляньте, вот он, вдалеке, а все обращают внимание на передний план, где полицейские пытаются развести дерущихся в стороны.

Вы уже ознакомились с журналистским расследованием Слидства.инфо, в котором обнародованы новые детали убийства журналиста Павла Шеремета?

— Да, посмотрел, с раскадровкой. Режиссерская работа прекрасная, отличный экшен.

А расследовательская работа журналистов? Вы ведь оперативник, что о ней скажете?

— Очень позитивно. С учетом отсутствия специфического образования — молодцы. Что могли, то показали. Наша же задача не думать о картинке, а раскрыть дело. У нас был гораздо больший объем профессиональной работы. Но мы этому учились. Сможет ли фильм помочь следствию — дайте время.

Почему не допросили свидетелей, в частности, бывшего сотрудника СБУ Игоря Устименко?

— Вы уверены, что не допрашивали? После просмотра фильма я пригласил всю съемочную группу к себе, у нас был конструктивный разговор по приведенным фактам. (Устименко явился на допрос после интервью. — Фокус.)

Допущены ли, по-вашему, ошибки в расследовании этого убийства?

— Не исключено, учитывая, что преступление не раскрыто. С 10 ноября прошлого года я несу ответственность за это дело, но не хочу на нем спекулировать, потому что люди от меня как руководителя ждут позитивного месседжа. Прошу прощения, но следствие пока не вышло на финишную прямую.

Что касается убийства бывшего депутата Госдумы РФ Дениса Вороненкова, установлен ли заказчик?

— Сегодня у меня был руководитель департамента уголовного розыска, общались с ним по этому делу. Расследование в активной фазе.

Озвучивались разные версии заказчиков убийства — от генерала ФСБ Феоктистова до некоего криминального авторитета, занимающегося обналом. Какая версия в приоритете?

— Комментировать не могу, потому что расследование идет очень интенсивно, каждый день проводится большое количество следственных действий.

А финиш виден?

— Если на стометровке, то видно со старта. Если на марафоне — глаз не видит. Все зависит от того, какой забег. В данном случае явно не стометровка.

Реформы на ходу

В послевоенной Японии полицию увольняли и создавали заново три раза. Есть ли у нас необходимость в такой процедуре или в новой переаттестации?

— Если бы у нас была социально плохая ситуация, а не война, конечно, можно было бы пойти по пути японского правительства. Но на востоке Украины военные действия. У нас 100 тыс. полицейских. Допустим, сказали им в один день: "Спасибо, до свидания". Но будут ли на следующий день 100 тыс. желающих прийти на их место? Очевидно, что нет.

Многие активисты утверждают, что переаттестация полиции провалилась и система в целом не очистилась от людей с сомнительной репутацией. Каково ваше мнение?

— Переаттестация — фундаментальный сдвиг. Ее можно критиковать или хвалить, но она состоялась. Процедура вскрыла ряд проблем, и мы не смогли доказать, что оставшиеся 100 тыс. полицейских — это лучшее, что у нас есть. Каждый день мы своими силами собираем материалы на сотрудников-правонарушителей, на пьяниц, коррупционеров, мошенников. Конечно, общество с пристальным вниманием относится к правоохранителям-нарушителям. Надеюсь, что повышение зарплат и уровня социальной защиты сыграет большую роль в борьбе с коррупцией среди сотрудников Нацполиции, но и мы в свою очередь будем продолжать процесс очищения изнутри.

У вас есть видение того, что вы хотите получить в результате реформы полиции?

— Мобильный, высокоинтеллектуальный, высокоэффективный орган. Мы подхватили реформаторский порыв предыдущего руководителя. Я не скрываю позитивного отношения к роли Хатии Деканоидзе. Что бы она ни сделала, в глазах общественности все выглядело бы плохо, потому что она — первая. Мне же надо сделать еще лучше. По контракту у меня 5 лет, а в реальности неизвестно, сколько осталось.

Складывается ощущение, что полиция — тонущий корабль, где пытаются залатать множество пробоин. Системных же изменений, которые бы удержали корабль на плаву, не наблюдается. Почему?

— Это не так. Основной месседж в этом году — продолжение реформы полиции превенции (предупреждения правонарушений. – Фокус), а также старт реформы криминальной полиции и полиции следствия. Прежде всего будем внедрять криминальный анализ — одну из форм вспомогательной работы для оперативника, следователя, позволяющую собрать и проанализировать информацию, минимизировав затраты времени. Так мы уйдем от советской практики тотальной агентуры, где везде должны быть свои агенты — это уже неэффективно и слишком дорого. Очень хорошо криминальный анализ работает у пограничников, его применяют и в Национальном агентстве по борьбе с коррупцией.

Кроме того, у нас восемь областей участвуют в проекте "Детектив". Мы также запускаем программу нового европейского отдела полиции, большого, на 700 человек личного состава, в Голосеевском районе столицы. Еще мы начали реформировать один из самых коррумпированных департаментов — по борьбе с оборотом наркотиков. Молодых патрульных с двухлетним стажем работы на улице назначили оперативниками — документировать сбыт наркотиков уличными торговцами они научатся быстро. Для борьбы с коррупцией замами руководителей всех региональных подразделений назначили сотрудников внутренней безопасности, с которыми провели собеседования и которые прошли фильтрацию. Сказали им, что нужно контролировать молодежь, не дать попасть под дурное влияние. А в это время часть опытных полицейских сможет заняться более серьезными нарушениями — наркотрафиком и лабораториями, массово изготовляющими наркотики.

По всему Киеву висит реклама с призывом идти служить в Нацполицию. Сколько людей вам не хватает?

— Некомплект — 20 тыс. человек, то есть не хватает каждого шестого сотрудника. Недавно мне один правозащитник написал: "Почему сотрудники работают больше 8 часов?" Я крайне сожалел, что они работают больше 8 часов, — минуты три, когда читал это письмо.

С чем связан такой дефицит?

— С переаттестацией, ситуацией реформирования и неопределенности. Не очень быстро растет социальная составляющая, мы подняли зарплату участковым лишь в прошлом месяце, а всем остальным будем пробовать в мае. Немногочисленные, но важные подразделения — сотрудники изоляторов временного содержания, конвойных подразделений, ювенальной полиции — только сейчас получат выровненную зарплату путем премирования. В этом году минимальная зарплата составит 7 тыс. грн.

Почему от вас уходят молодые новые сотрудники?

— Это естественная ситуация, а также качество отбора. При отборе применяли самые современные методы, но все равно сломался человек или после того, как он поработал в полиции, романтический ореол, навеянный роликами и государственным порывом, у него пропал. Молодые люди, 72% которых с высшим образованием, вышли на рутинную работу на улицы, где их не встречают с улыбкой, где их бьют по лицу, где рвут погоны, обрывают рукава, дышат перегаром, где больны СПИДом и туберкулезом, где кричат матом, а ты им улыбаешься и говоришь: "Вам помочь? Вы пьяны?". Конечно, люди не выдерживают, не хотят до 62 лет торчать с резиновой дубинкой на улице. Какой-то части неинтересны 10 тыс. грн зарплаты, а для тех, кто приехал из области, койко-мест в полиции нет, и они понимают, что не получат квартиры в Киеве.

Одним из аргументов, почему они уходят, называют и то, что переаттестацию прошли многие коррумпированные сотрудники из старой системы.

— Вполне возможно. Но есть такая старая пословица: обиделся мужик на базар, а базар этого не знал. В СМИ и соцсетях часто говорят, мол, старые менты во всем виноваты. Так тебя же звали! Тебе предлагали — иди, ломай систему! Или придешь на блюдечко с голубой каемочкой? Такого не будет. Борись. Переживай за страну. Они, что, ушли из полиции и в армию записались, пошли на фронт?

Возможно, кто-то ушел. Но ведь из полиции люди уходят, остаются некомпетентные.

— Так точно. Вспомните, насколько эффективен был отбор патрульных, но и в их, казалось бы, идеальной среде тоже есть процент брака. А тут, в старой организации, со старыми правилами, эффективный менеджер "собирал рубли на дороге" и "сдавал кассу", теперь ему общество говорит: "Ты — подлец". На что он отвечает: "Я понял, но я не хотел этого делать". Если он смог перестроиться, смог уйти "с дороги", с "разливайки" или не делал этого, не успел заразиться этим — пожалуйста, служи. Хотя да, есть и люди-прилипалы, приспособленцы. Но в какой профессии их нет? У космонавтов разве что.

Янтарная лихорадка

Вы были руководителем Нацполиции в Ровенской области в период, когда по делу о крышевании незаконной добычи янтаря там задержали ряд высокопоставленных силовиков. После этого проблема никуда не делась.

— Конечно. И она останется.

Странно такое слышать от главы полиции.

— Так я вменяемый человек. Я же не Леонид Ильич Брежнев, чтобы заявлять, что послезавтра настанет счастье. Мы еще не умеем решать такие проблемы. Украина до сих пор имеет несколько проблем с недрами — это лес, рыбные запасы, угольные копанки и относительно недавно возникшая проблема янтаря. Официально наша страна в год добывает всего 5 тонн янтаря. На Гданьской же бирже в день продается 10 тонн! 99% этих продаж — нелегальный украинский янтарь.

Неужели эту проблему никак не решить?

— Вот представьте. Полесье. Село. В семьях по 5–8 детей. Просыпается несколько тысяч людей утром, берут лопаты, помпы — все, кроме двух человек, — участкового и какого-нибудь немощного. Тут копнул, в кулек положил — вечером деньги. Не можешь копать, иди стоять в карауле, "на фишке", как они говорят. Или воду подавай, двигатели чини. Можно и бригадиром, если опыт есть. В любом случае деньги получишь вечером. Больше, чем зарплата участкового за месяц, которого пинают, мол, он и есть коррупционер. А он сидит и думает, "Господи, зачем мне все это надо?" К нему приходит его родной брат и говорит: "На, возьми деньги, семья-то у нас общая, я накопал". Участковый отвечает: "Нет, я честный, не возьму". А тот возьмет и жене деньги отдаст. Конечно, утрирую я, но скажите мне, что такой ситуации нет. Здесь правительство должно создать формулу — тогда будет нормально, а не примет решение — будет, как на Аляске во времена золотой лихорадки.

Неужели полиция в этой ситуации бессильна?

— Приведу пример. На Белом озере полиция нашла 25 помп. Начали их вывозить, поднялось все село, окружили. Полицейским машинам колеса прокалывают быстрее, чем их успевают менять. Стоит 100 крестьян, а полицейских четверо. И что дальше?

Главное — ситуацию изменить, а не противопоставить полицию обществу. Противопоставление заканчивается стрельбой. Меня почему туда назначили? Потому что цепь обстоятельств при прошлом очень опытном руководителе привела к противостоянию полиции и населения. Ранены около 10 полицейских, сожжены машины, еле-еле пособирали оружие, люди сами принесли. Вот такой неудобный ответ.

То есть решение в руках парламента и правительства?

— Да. Так считают все цивилизованные люди, в первую очередь сами жители Полесья. Они говорят: "Дайте нам возможность работать легально". Спецоперация 2016 года, когда в Ровенской области арестовали высокопоставленных правоохранителей, сломала коррупционную силовую вертикаль. Тогда прилетели вертолеты, забрали самых одиозных, улетели. Но проблема осталось. Крестьяне продолжают добывать янтарь, только уже без покровительства силовиков. По моей просьбе ведомственная авиация регулярно облетает Житомирскую, Ровенскую, Волынскую области в районах янтарных залежей. Последний облет был 10 мая, мы знаем, где новые разработки, где заброшенные, где сколько помп стоит, автомобилей и т. д.

В марте резко увеличилось количество зарегистрированных преступлений. С чем это связано?

— Такой скачок происходит каждую весну из-за того, что люди массово выбираются на дачи и обнаруживают, что зимой их обокрали. Но граждан больше волнуют тяжкие преступления — убийства, разбои, насилие над детьми, грабежи, квартирные кражи. Их доля уменьшается. Мы только за первые три месяца этого года закрыли в КПЗ больше бандитов, чем за весь 2016-й, — усиливаем превентивные задержания. Раньше как было? Шел грабитель, ударил человека, забрал телефон, потерпевший только в больницу доедет, а бандита уже отпустят, потому что он объяснения дал. Мы же хотим, чтобы было по-другому: украл, выпил, на три дня за решетку сел. А за это время следователи доказательства соберут и обратятся в суд для избрания меры пресечения.

Поймите, мы не нанятые легионеры, живем, как правило, в том же районе, где несем службу, мы неотъемлемая часть общества, все нас знают. Так что мы как никто другой заинтересованы в обеспечении правопорядка и безопасности наших жителей. Но если общество скажет, что не справляемся, тогда уйдем. Пусть придут те, кто лучше, мы готовы.

Вы в правоохранительных органах с момента независимости. Что изменилось за это время для рядового сотрудника органов?

— В принципе все. Помню начало 1990-х. Иду с работы в галифе, в сапогах, в портупее, шинели, фуражке с красным околышем, несу первую зарплату. У нас микрорайон интересный был — жили комсомольцы и зэки, которые строили шинный завод. Есть рынок, один из первых, и там тетя Валя. Смотрит на меня и говорит: "У-у-у, Сережа, а ты, оказывается, мент. Чего такой довольный?" А я же зарплату первую получил, озвучиваю сумму. Она: "Это $15, могу поменять". Ответил ей, что $15 никогда не видел и первую зарплату понесу домой.

• Читайте также: Прокурорская тайна. Назар Холодницкий о том, когда "воры будут сидеть в тюрьме" и кто этому сопротивляется

Сегодня полицейский в начале карьеры получает чуть больше $200, но для молодого парня этого недостаточно. В полицию ведь в большинстве идут романтики, мало кто специально. Потом их затягивает.

Фото: УНИАН, Александр Чекменев