"Нам было нечего читать". Как киевские студенты создали единственный в Украине научно-популярный журнал

По всем правилам этого издания не может быть. Во-первых, оно печатное и украиноязычное, что уже намекает на нерентабельность. Во-вторых, его ниша — научно-популярная журналистика — не обещает массовой аудитории. В-третьих, у него нет владельца-магната, а первый выпуск был отпечатан на деньги, которые основатели журнала взяли в долг. Наконец, сами издатели — это студенты киевского вуза, не имевшие опыта в журналистике, тем более в журналистике научно-популярной.

Тем не менее "Куншт" выходит уже больше двух лет. Энтузиазма и креативной энергии у его основателей-редакторов не убавилось. Им все еще недостает средств, штатных сотрудников как таковых нет, а редакторы продолжают трудиться бесплатно. Сегодня они готовят уже девятый выпуск единственного в Украине профессионального научно-популярного издания.

О том, с какими вызовами приходится сталкиваться и чего ожидают от будущего, Фокусу рассказали редакторы "Куншта" Кирилл Бескоровайный и Дарья Кузява.

Знаете, когда я впервые купила "Куншт", было немного страшно его читать. Думала, что раз делают его студенты, то это некое подобие стенгазеты. А оказалось — отличный, профессионально сделанный журнал. Как вам удалось?

К. Б. : В институте мы изучаем международные коммуникации — в принципе, это связанная с журналистикой специальность. Но в научно-популярной журналистике, которой мы интересовались, которую очень любили читать, мы не разбирались. К каждому выпуску присоединялись новые люди, профессионалы. Например, после третьего номера Николай Ковальчук, который преподает в Могилянской школе журналистики, подтянул нам верстку, а на этапе шестого выпуска "Куншт" взяла как кейс школа дизайна Projector. Под руководством Антона Колотило она разобрала журнал по косточкам и потом собрала назад, с комплексом советов, как улучшить издание. Ученых наша идея тоже заинтересовала. Но до того как вышел первый номер, они критично оценивали наши возможности. Ученый и популяризатор науки Антон Сененко, поддержавший нас на этапе идеи, на презентации первого выпуска признался, что думал это будет какая-то стенгазета. Сейчас же у нас есть унифицированные стандарты.

Д. К. : Каждый выпуск — это эволюция. Учимся на своих ошибках, на том, что говорят профессионалы, на отзывах читателей. "Куншт" приятно листать. У него креативный дизайн, каждая статья с авторскими иллюстрациями. Нам часто указывают на то, что мы начали издавать журнал в эру тотальной диджитализации, что это неправильно. Мы же считаем, что какие бы новые медиа ни возникали, старые не пропадут. Интернет не заменит тех тактильных ощущений, которые дает хорошая бумага. Текст в интернете живет, как правило, несколько дней. А "Куншт" — это журнал-книга. К нему можно возвращаться, его можно читать неделями. Тем более что в нем тексты на сложные темы.

К. Б. : Ищем такие форматы, которые было бы сложно воспринимать онлайн, например, научные комиксы. Мы сделали — во всяком случае хотим так думать — первый украинский научно-популярный комикс. Сценарий написала сценаристка ICTV Елена Кравченко, а мы с учеными добавили в него научную информацию. Это было об интернете на международной космической станции. Сложная тема, но мы подали ее легко и развлекательно.

Что давало вам основания полагать, что украинской аудитории действительно нужен научно-популярный журнал?

Д. К. : В конце 2014 года закрылась украинская редакция National Geographic. Мы его читали, и в какой-то момент нам стало нечего читать. У нас очень много общественно-политических изданий, модных, лайфстайл, а научно-популярных не осталось. Решили сделать такой журнал для себя.

К. Б. : Мы все одногруппники. Сдружились, решили делать журнал в связи с нашей общей проблемой, как это часто случается. Оказалось, что это нужно и другим. Пока это проект, который держится на нашем энтузиазме, но мы хотим развиваться, превратить его в бизнес. Учеба закончится, волонтерские ресурсы исчерпаются, поэтому перед нами стоит задача сделать "Куншт" самоокупаемым, прибыльным медиа, с постоянным штатом сотрудников. Потенциал для развития неограниченный, идей у нас очень много. Были бы только люди, которые помогали бы нам воплощать их в жизнь.

Романтики с четкой целью

Вы выбрали самую сложную сферу. В Украине нет даже традиции научной журналистики.

К. Б. : Мы были такими романтиками… Это сейчас чуть лучше понимаем, как работает медиабизнес. А изначально была просто идея, и нам хотелось реализовать ее, так что абсолютно не боялись.

Д. К. : Мы не знали, чего бояться.

К. Б. : Да, а когда узнали это дело глубже, то испугались.

Это интригующий момент, когда собирается группа студентов, которая чего-то сильно хочет. Как воплощали идею в жизнь?

К. Б. : Первый выпуск готовили полгода, долго собирали материалы. Я попутно учился верстке, первый номер верстал сам, это видно (смеется). Мы не организовывали фандрейзинга, хотели сначала иметь готовый продукт, чтобы показывать его как бета-версию. Деньги на первый выпуск взяли в долг и вскоре вернули. 20% тиража выкупило издательство "Саммит-книга". Дальше мы просто проводили презентации. Это вызвало интерес, было много положительных отзывов. Недавно я достал первый выпуск и схватился за голову: как вообще он мог кому-то нравиться?! Мне реально за него стыдно (смеется).

Что оказалось самым сложным?

К. Б. : Дедлайны. Мы очень хотели выпускать журнал вовремя, раз в три месяца, но это не всегда получалось. В первую очередь потому, что у нас нет штата. Многие пишут для нас бесплатно, и требовать от них оперативности мы не имеем права. У нас был длительный перерыв, потому что соосновательница проекта Ангелина Безнесюк переехала жить в другой город, журнал пришлось выпускать без нее.

Д. К. : Роли в команде были распределены, каждый занимался своим делом. Когда же Ангелина ушла, налаженный процесс расстроился. Понадобилось много времени, чтобы его возобновить.

К. Б. : Но мы очень рады, что вернулись в прежний ритм. Сейчас у нас все структурировано, есть видение, как хотим развиваться. Повезло, что нас поддерживают ученые. Без них было бы очень тяжело.

Д. К. : Научно-популярный формат предполагает большую ответственность. Прежде всего перед учеными, потому что, если ты опубликуешь текст с ошибками, этого не станут замалчивать. Это приведет к тому, что тебя перестанут уважать, доверия больше не будет.

К. Б. : У нас была рубрика "Дискуссии", но мы перестали ее делать, потому что в тех вопросах, которые для нее отбирали, есть научный консенсус. Мы не можем поставить рядом, например, креациониста и эволюциониста. Если бы мы дали каждой позиции по полосе, это создавало бы впечатление, что ученые все еще сомневаются относительно происхождения человека. Есть авторитетные научные рецензированные журналы, есть индекс цитируемости исследователя — научный мир очень строг в этом плане. Для того чтобы подать суть научных поисков в доступной форме, каждое предложение тщательно проверяется. Кроме нас есть еще четыре редактора, и все равно время от времени что-то упускаем. Но поскольку хотим показать, что мы хорошая редакция, в следующем номере публикуем список исправлений. Все это делаем благодаря ученым, которые нам помогают.

Охота на авторов

Есть ли какая-то разница в сотрудничестве с учеными на Западе и в Украине?

К. Б. : Раньше многие опасались принимать наши предложения, потому что журналисты допускают искажения. При мизерных зарплатах наших ученых их единственный капитал — репутация. Потому мы стараемся выстраивать доверие. Считаем, что то, чем мы занимаемся, имеет для них смысл: если общество будет понимать важность работы ученых, у них будет больше возможностей для такой работы.

Д. К. : Чаще обращаемся к украинским ученым, чем к иностранным, потому что у них есть ответственность перед обществом. Однажды я участвовала в Kyiv Mini Maker Fair, и многие, кто подходил ко мне, спрашивали: "А что, в Украине есть наука?" Мне было так досадно, так хотелось защитить украинских ученых. Просто оглянитесь. Все есть. Вопреки всем препятствиям. В Украине есть всемирно признанные ученые, и за границей удивляются, что в таких условиях — финансовых, политических — есть люди, которые делают такие феноменальные открытия, как Марина Вязовская, решившая задачу, над которой c XVII века бились математики всего мира.

К. Б. : У нас в журнале есть рубрика "Персона", в ней мы как раз хотим показать читателям, что если они думают, что все разработки и вся наука — в развитых странах, то ошибаются. Еще у нас есть рубрика "Иностранный опыт", в которой рассказываем, что делают другие страны для того, чтобы у них процветала наука.

От чего вы отталкиваетесь в подготовке выпуска? У вас есть тема, вы ищете под нее авторов, или к вам поступают предложения и вы решаете, как их сгруппировать по темам?

К. Б. : По-разному, но в основном тему выбираем редакцией, обсудив. Бывает и так, что находим очень интересного автора и начинаем на него "охотиться". В первых пяти черновых планах у нас стояла Линда Бак, нобелевский лауреат (смеется), которая исследовала обоняние. Мы использовали все возможные способы до нее достучаться, но такие ученые — как селебрити, с ними очень сложно выйти на связь, так что в итоге отказались от этой идеи. Хотя очень радуемся, когда нам отвечают. Бывает страшно писать каким-то "звездным" авторам. Но им все-таки хочется с кем-то делиться своими знаниями.

Д. К. : У нас был материал о теории струн. Это очень сложная физическая гипотеза, материал я перечитывала три раза, чтобы понять. Из-за ее сложности долго не могли найти автора.

К. Б. : Мы написали столько e-mail, чтобы найти автора, но когда есть идея, можем отправить миллион писем (смеется). Тем более когда верим, что нашим читателям это будет интересно. Ведь данная гипотеза меняет мировосприятие.

Когда вы получаете сложный текст на сложную тему, как сделаете его более доступным?

Д. К. : Есть ученые, а есть популяризаторы науки. Приятно, когда эти два типа совмещаются в одном человеке. Как правило, такие люди активны в повседневной жизни, с ними очень приятно иметь дело. Но чаще мы работаем с людьми, которые пишут нам о своих исследованиях так, как пишут для научных журналов. Конечно, такие тексты приходится редактировать либо переписывать с помощью автора. Это большая работа, некоторые материалы готовятся до трех недель.

Как справляетесь с англоязычными текстами?

К. Б. : У нас есть переводчики, они же — наши редакторы. Их переводы тоже проходят проверку. Иногда мы отправляем материалы одних ученых другим, чтобы кто-то мог, например, указать на то, что какое-то слово переведено неправильно.

Мы запустили рубрику "Научная фантастика", потому что считаем, что это важно: научная фантастика предвидит будущее. В одном из выпусков у нас был текст Этгара Керета, израильского автора, чьи книги являются бестселлерами The New York Times. Он дал нам право на публикацию перевода с английского, но перевод перевода — это недопустимо для уважающей себя редакции. Наши ответственные и скрупулезные редакторы отыскали этот текст на иврите, нашли переводчика с этого языка. Он просматривал и корректировал перевод текста Керета.

Д. К. : У наших редакторов очень современный подход к текстам. В материале о бозоне Хиггса у нас "бозон Гіґґса", а Эйнштейн — "Айнштайн".

К. Б. : Львовяне Марта Льода и Максим Плевако после выхода первого номера выслали нам на e-mail список правок, написав, что в таком классном журнале не должно быть так много ошибок. Мы попросили: "А давайте вы будете нашими редакторами" Они согласились. С еще одним редактором мы познакомились на презентации "Куншта". То есть все складывается как бы само собой. У нас не было почти никакой поддержки, когда мы начинали, а теперь есть так много людей, которые нас поддерживают.

Журнал-книга

В чем секрет этой поддержки, по-вашему?

Д. К. : Только в том, что у нас хорошая идея, а не потому, что это финансово перспективный проект и мы можем щедро вознаградить работу. Люди вкладывают в "Куншт" время, за которое им обычно хорошо платят. Мы им очень благодарны.

К. Б. : Это мотивирует нас сделать действительно финансово состоятельный проект. Чтобы эти люди были нашими штатными сотрудниками.

В настоящее время вам удается кому-то платить?

К. Б. : Платим гонорары, но их нельзя назвать высокими.

Д. К. : Мы с Кириллом работаем бесплатно.

Какой тираж у "Куншта"?

К. Б. : Две тысячи. Мы рассматриваем его как журнал-книгу. С некоторых пор договорились даже не писать на выпуске дату, потому что пытаемся подбирать фундаментальные темы, актуальные на много лет. Не списали ни одного журнала и продаем все выпуски. Сейчас мы нишевый журнал, а мне бы хотелось, чтобы наука была интересна более широкой аудитории. Чтобы как политику, которая касается каждого, в троллейбусе обсуждали результаты новых исследований.