Товар – деньги – вокзал. Куда подевались челноки

"Макдоналдс" в Москве. Лосины и легинсы. "Поле чудес". Ламбада. Турецкий чай. "Табачные" бунты. Нельсон Мандела на свободе. Челноки". Так обозначил главные события 1990 года в документальном телепроекте "Намедни" Леонид Парфенов. Пока будущие олигархи открывали кооперативы по производству игрушек (Роман Абрамович) или джинсов-варенок (Михаил Прохоров), миллионы инженеров, учителей и научных сотрудников бросились на борьбу с отсутствием всего и вся – от туалетной бумаги и косметики до детского питания. Благодаря их прыти, уже через несколько лет главным дефицитом в бывших республиках Союза стали деньги, а умирающие рынки заполнил ширпотреб из Бангкока, Стамбула и Урумчи.

Достань – купи – продай

Главный закон челночного бизнеса задолго до 90-х озвучил герой мультфильма "Трое из Простоквашино" – кот Матроскин: "Чтобы продать что-то ненужное, надо сначала купить что-то ненужное". Этим "ненужным" могло стать все, что удавалось добыть в борьбе с советской торговлей. Вычистив кладовки, подвалы и антресоли друзей и родственников, челноку удавалось собрать джентльменский набор для продажи за границей. Кроме механических часов, фотоаппаратов, подзорных труб и электроприборов, сигарет и алкоголя в ход шел и более экзотический скарб. Г-жа Скопенко показывает корреспонденту Фокуса свои коллекции товаров "made in USSR", которые она возила в Польшу, Венгрию и Румынию. Предмет ее особой гордости – пингвины на батарейках, бьющие в барабаны. В 1990-м Татьяна продала полякам несколько тысяч пластмассовых уродцев, заработав на них круглую сумму. "Перед поездками я одалживала у знакомых валюту под 5–7% в месяц, – рассказывает она. – Но всегда оставалась в плюсе". Самым неприятным моментом в ее челночной биографии стал таможенный досмотр, когда в одной из сумок "ожили" десятки пингвинов. Их дебош обошелся Татьяне в 300 долларов – серьезная по тем временам взятка.

Менее беспокойный товар сбывал в те годы братьям-полякам "юный орел" Михаил Поплавский. Не довольствуясь тогдашней зарплатой декана, по выходным он загружал машину алкоголем и хозтоварами и гнал за границу. Подняться, однако, сумел на утепленном мужском белье. Скупая по дешевке в киевских магазинах кальсоны, оптом сдавал их польским перекупщикам – по 15 долларов за пару. Когда же запасы в столице подошли к концу, предприимчивый декан разыскал этот ходовой товар в Нижневартовске, откуда самолетами перебрасывал его в Борисполь. По словам г-на Поплавского, благодаря "кальсонному" бизнесу за несколько лет ему удалось купить третью модель "Жигулей" и обставить квартиру. Затронули веяния времени и других известных сегодня украинцев. Например, студент-юрист Черновицкого университета Арсений Яценюк в начале 90-х немало времени провел на местном рынке, торгуя автомобилями. А бывшая заммэра Киева Ирена Кильчицкая возила в Украину одежду из Европы.

Грабь накупленное

43-летний одессит Сергей – любимый режиссерами типаж в фильмах о беспределе 90-х. Косая сажень в плечах, квадратный затылок, не изнуренное рефлексиями лицо. Обо всех нюансах труда челноков знает не по книгам: три года – с 1990-го по 1993-й – вместе с приятелями промышлял рэкетом в поездах дальнего следования, возивших коммерсантов через всю Россию в Китай и обратно. Отсидев, выучился на скульптора. Речь на редкость правильная, разве что время от времени проскакивает странный юморок. "Почему стал скульптором? Наверное, много общего с прошлым занятием: берешь глыбу, чтобы отсекать лишнее".

Лишнее Сергей со товарищи отсекали виртуозно – без шума, пыли и мокрухи, которой часто не брезговали их коллеги по цеху. Все зависело от того, в каком направлении двигался знаменитый экспресс Москва – Пекин. Если в сторону Поднебесной, работать было проще: пассажиры в основном везли контрабандные доллары для закупки товара. Для того чтобы их изъять, кто-то из компании Сергея садился в поезд на станции отправления и присматривался к спутникам. Утомленные долгой дорогой и бездельем челноки с удовольствием развлекались тем, что кто-то прятал сверток с валютой в купе, а остальные пытались его найти. Чаще всего валютные тайники устраивали в банках с растворимым кофе, тюбиках с зубной пастой, прикрепляли скотчем к тыльной стороны зеркал и за панелями обшивки стен. Встречались и оригиналы. Сергею запомнился мужчина, поместивший свернутые в трубку доллары в пасть большой вяленой рыбы. Разузнав за время пути места тайников, незадолго до китайской границы мошенники аккуратно опустошали их и покидали поезд. Учитывая то, что в среднем челнок брал в поездку 700–1000 долларов, занятие было сверхприбыльным.

Ко второму варианту экспроприации прибегали, когда под завязку набитый баулами с товаром поезд возвращался на родину. В этом случае робингуды не гнушались взломанными купе и разбитыми окнами, в которые вылетал груз – параллельно поезду обычно следовали микроавтобусы, аккуратно подбирающие нажитое непосильным трудом.

О челноках первого призыва Сергей вспоминает с заметной ностальгией: "Это были романтики и авантюристы, получавшие удовольствие от процесса. Барыги пришли потом".

Сделал дело

Визовый режим с Польшей, случаи избиения торговцев за границей, запрет на беспошлинный ввоз товаров на сумму более тысячи долларов к концу 90-х сделали челночный бизнес экономически невыгодным. Челнок растворился, уступив место крупным оптовикам, но оставил после себя историю чудесного избавления от дефицита – наш ответ "американской мечте".

На память от единственного челночного рейда киевскому дизайнеру мебели Александру Даниленко досталась футболка Lacoste и гараж. Началась эта история в 90-м, когда он, работая художником-графиком на авиазаводе, записался на турпоездку в Польшу. Коммерческий успех предприятию сулила сумка, наполненная паровозиками, добытыми в "Детском мире" с помощью знакомой. В паузах между поездкой в Освенцим и другими экскурсиями туристов отвезли на рынок, где они по классической формуле товар – деньги – товар обменяли свой скарб на злотые, а те, в свою очередь, на дефицитный у нас ширпотреб. Александр соблазнился двухкассетным аудиомагнитофоном International, футболкой, свистулькой для четырехлетней дочери и еще некоторым количеством безделушек для дома для семьи. Спустя какое-то время двухкассетник превратился в модный видеомагнитофон "Электроника ВМ-12". Его способность выбрасывать кассету, даже если отключался свет, делало ВМ-12 популярным среди владельцев видеосалонов: во время облав всегда можно было извлечь кассету с порно. В конце концов, Александр обменял видеомагнитофон по объявлению – покупатель готов был отдать за него финский сборной домик, но без проблем нашел и гараж.

О коммерческом буме 90-х сегодня напоминают памятники челнокам, польские клетчатые сумки, байки, героическая сюита "Челноки" композитора Ежи Брыля и фантастическая повесть Марии Галиной "Гиви и Шендерович". Ее герои – два одесских челнока, которые, отправившись в Турцию за партией воздушных шаров, в конце концов попадают в кишащий магами и джиннами волшебный мир.

Михаил Кригель, Фокус