Когда срастется язык

От Донбасса до Закарпатья заговорят по-украински лет через семьдесят или через двести, или никогда – в зависимости от политической конъюнктуры.

Несколько лет назад Благотворительный фонд "Украина 3000" проводил конференцию в Таврийском национальном университете в Симферополе.
– Среди гостей было много россиян, и, чтобы они чувствовали себя комфортно, рабочим языком конференции решили сделать русский, – рассказывает Фокусу Мирослав Попович, директор Института философии им. Сковороды. – Меня попросили выступить с лекцией. Я, естественно, начал читать по-русски, но тут студенты зашумели, начали требовать: "Давайте по-украински!" Вы представляете, и это в Крыму! После этого случая я осознал, что языковая проблема в нашей стране во многом надуманна.

Кино и русский
Надуманна проблема или нет, но пока она существует. Например, ее очередное обострение случилось, когда Госслужба кинематографии своим знаменитым решением обязала переводить фильмы.

– Недавно пошел с дочкой-первоклассницей в кинотеатр, и нигде даже сказано не было, что фильм на украинском языке. Я ребенка оставил смотреть, а сам вышел, – рассказывает Константин Шаблин, директор компании "Демар" из Краматорска. – Поймите, я ведь украинский язык не из вредности не изучал, так сложилось – отец военный. У меня и жена язык знает, и дочь. Школа хоть и русская, но украинский в ней изучают. В 1991 году 90% высказались за независимость от России. Я – русскоязычный патриот Украины, и таких очень много. Все придет, заговорит страна по-украински, только не давите. Если бы язык был основной проблемой! Разве с остальным у нас все в порядке?

Как рассказывает г-н Шаблин, решение об обязательных переводах кино наносит вполне ощутимый экономический ущерб: "У меня друзья в Артемовске открыли лучший кинотеатр в городе. И уже несколько месяцев несут убытки: посещаемость нулевая". Бизнесу самого Константина языковой барьер не мешает:
– Мы занимаемся оптовой торговлей цементом, у нас много партнеров на западе Украины. Когда доходит до денег – никаких проблем, переходят на русский.

Академик Мирослав Попович уверен, что подоплека шумихи вокруг фильмов – коммерческая.
– Дублироваться должны не российские фильмы, а западные. Но кинопрокатчикам, продюсерам, вместо того чтобы тратиться на украинский перевод, вкладывать в это деньги, выгоднее купить какой-нибудь "голливуд" в России, уже с готовым переводом, и показывать его – люди ведь все равно поймут. В итоге акция киночиновников превратилась в политическую, – говорит философ.

Тени прошлого
Дизайнер из Севастополя Дмитрий Барздун владеет украинским языком и понимает, что учить его необходимо всем. Таковы реалии: без знания украинского ни нормального образования не получишь, ни приличной работы. Тем не менее он возмущен поспешной и грубой, по его мнению, украинизацией:
– Происходит отторжение. Третий закон Ньютона: действие равно противодействию. В Севастополе подавляющее большинство русскоязычных. И если к ним обратиться по-украински, то люди, хоть и понимают язык, отвечать не будут, пока с ними на русском не заговоришь. Мы упустили момент, когда украинизация прошла бы безболезненно. Спасибо центральной власти – она сильно постаралась, чтобы отбить в Севастополе охоту к украинскому языку.

Выходец из Тернопольской области писатель Борис Гуменюк также считает, что корни проблемы – в действиях власти, по его мнению, чересчур затянувшихся и нерешительных:
– Ситуация с языковым вопросом была законсервирована еще при Кравчуке. Языковая проблема могла быть решена в XX веке. Нужно было действовать так, как в Прибалтике, когда все чиновники обязаны были сдать экзамен на знание государственного языка. Но у нас на это не пошли, у власти остались "совки" с их менталитетом. И украинцев, живущих на востоке и юге, фактически сделали россиянами. Обратный процесс будет болезненным, но он неизбежен.

Рука Москвы
Такое решение языковой проблемы, как придание русскому языку статуса государственного, мало кто рассматривает всерьез.
– У каждой страны должна быть своя атрибутика: герб, флаг, а также собственные гимн и государственный язык. В Конституции четко сказано, что государственный язык – украинский, и никто ее менять не будет. Лично я бы долго думал, ставить ли свою подпись под изменениями в Конституции, – говорит русскоязычный Константин Шаблин.

Дмитрий Барздун полагает, что равноправие украинского и русского языков должно заключаться лишь в том, что при поступлении на госслужбу, в армию, милицию нужно ввести экзамены как по одному, так и по другому языку:
– А хочешь работать дворником – без проблем. Говори себе только на русском, – считает житель Севастополя.

– Выход из болезненности двуязычия прост: не обострять эту тему, позволить естественный ход, – говорит выпускающий редактор Киевского медиахолдинга Андрей Петров, россиянин, приехавший в Киев почти три года назад. – Если же очень хочется поставить в языковом вопросе точку, стоит ввести русский в качестве второго государственного. Думаю, что ни к каким кровопролитным конфликтам это не приведет. Насколько мне известно, в Канаде франкоязычные и англоязычные провинции мирно сосуществуют.

Выпускник филфака Харьковского университета Сергей, бывший преподаватель русского языка и литературы, а ныне майор СБУ, по роду службы крайне категоричен и вопрос официального двуязычия не рассматривает в принципе:
– Язык – один из главных факторов формирования государственности. У нас носители языка нетитульной нации, испытывая сложности с украинским, претендуют на право говорить на своем языке. Пожалуйста, но на бытовом уровне. Так, как говорят на румынском в Одесской области, на белорусском – в Полесье, на венгерском – в Закарпатье, польском – во Львове. Но придание русскому языку статуса государственного – предпосылка к автономизации территорий. А это первый шаг к сепаратизму, нарушению целостности страны, что является уголовным деянием.

Замечание, что имеются страны, где несколько государственных языков, Сергей парирует:
– Швейцарии, например, некуда стремиться, ее регионы не ассоциируют себя с какой-либо империей. А у нас есть центробежные силы, которым не дает покоя великая Россия.

За партами
Харьковчанин Сергей Моисеев, глава общественной организации "Русь Триединая", относится как раз к такой силе. Он хочет построить на границе России, Украины и Белоруссии храм, перенести туда Шапку Мономаха и короновать ею на царство президентов трех стран. Г-н Моисеев считает Украину политическим проектом Австро-Венгерской империи и не желает, чтобы его 15-летняя дочь продолжала учебу "на мове, которую придумал Грушевский":
– Скорее всего, она будет учиться в Питере. Да и какое тут может быть образование, когда преподаватели у нас сами украинского языка не знают?

Надо отметить, что многие русскоязычные граждане Украины вполне осознанно искореняют в себе свою русскоязычность. Например, владелец интернет-магазина Дмитрий Стаховский, родившийся в Донецке, выросший во Владивостоке и учившийся в Ровно, у которого по украинскому всегда была твердая тройка.
– Но потом я приехал в Киев, попал в хорошую среду: меня окружали очень патриотичные студенты изо всех регионов, и я перешел на украинский, – вспоминает Дмитрий.

Когда придет час "У"
По мнению Мирослава Поповича, для того чтобы языковой вопрос перестал нервировать соотечественников, требуется десять лет нормального развития. Константин Шаблин смотрит на это по-другому: "Если не рубить шашкой, то лет тридцать. Когда мои дети родят своих". С ним согласен Дмитрий Барздун: "Должны вырасти дети этих детей". "Я реалист, – говорит Борис Гуменюк. – Русификация проходила более 300 лет, и дай Бог, чтобы Украина стала одноязычной к концу столетия".
– Должно смениться 2–3 поколения, – считает завкафедрой украинского языка Киево-Могилянской академии Лариса Масенко, проводившая исследования на эту тему.

Доктор филологических наук в своих изысканиях опиралась на опыт стран, которые пережили нелегкое языковое прошлое. Например, в конце XIX века катастрофическая ситуация сложилась в Чехии: там на чешском говорили только в селах, а господствующим языком был немецкий.
– Чехам повезло с первым президентом – Томашем Масариком, – рассказывает Лариса Масенко. – Он был демократом, но в вопросе языка проводил жесткую политику. Для администрации и военных он ввел экзамен по чешскому, и скоро все главные должности заняли чехи.

За два-три поколения вернул себе достойные позиции финский язык. Если в середине XIX века в Хельсинки на шведском говорило 60% населения, а на финском – 20%, то через 50 лет ситуация изменилась в противоположную сторону.

Настоящее чудо в области языка произошло в середине прошлого века в Израиле. На основе почти забытого древнего языка иудейских религиозных текстов за 20 лет был воссоздан полноценный иврит, на котором сейчас говорят израильские евреи. Впрочем, тут не стоит сбрасывать со счетов единый народный порыв: в сотворении и освоении языка участвовали не только лингвисты, но и все остальные.

По мнению Ларисы Масенко, опыт тех стран, где официально принято двуязычие, для Украины неприемлем: Швейцария – это конфедерация, где в соответствующих кантонах говорят по-немецки, по-французски, по-итальянски. А в Канаде жители франкоязычного Квебека не особо жалуют англоязычных сограждан, и наоборот.
– Наиболее печальный пример того, как два языка разделили одну страну, – это Бельгия, – говорит профессор Могилянки. – Эксперты сходятся во мнении, что страна, которую населяют говорящие на диалекте голландского фламандцы и франкоговорящие валлонцы, в скором времени распадется на два государства.

Раздвоение языка, которое мы наблюдаем у себя дома, – еще не раздвоение сознания. И если язык раздвоен, это еще не означает, что в дополнение полагаются хвост и копыта. Но они появятся, если глаз будет наливаться кровью при звуках "чужой" речи: то ли украинской, то ли русской.

Доктор филологических наук взял с нас обещание, что его рассуждения будут опубликованы на украинском языке

– Проблема мови сьогодні – насамперед політична. Коли у нас буде чесна політика в міру можливостей, оскільки взагалі політика не є чесним видом занять, тоді не будуть виникати питання україномовності України. Дико уявити, скажімо, Францію, в якій велися б такі розмови.

Наша держава не є двомовна. Є просто частина людей, які принципово не бажають говорити українською, або ті, кого життєві обставини не спонукають її знати. Але дивно чомусь: якщо така людина вирішує поїхати на заробітки до Америки, наприклад, або до Європи, вона моментально вивчає потрібну мову. Виявляється, що вивчити англійську значно простіше, ніж державну мову країни, в якій ти живеш зараз.

Кажучи про багатомовність країни, прихильником якої я є, то чим більше мов ми будемо знати, тим краще. Це стосується і російської мови, яку теж, безперечно, треба знати. Але непогано було б знати ще польську, угорську, словацьку мови, кримськотатарську і, безумовно, англійську, оскільки це мова міжнаціонального спілкування у світі.

Коли ведуться розмови про можливість визнання другої державної мови, то тут мається на увазі позиція "дайте нам розмовляти російською, і, якщо ми не будемо знати української, ніхто не зможе нам нічого сказати". Якщо політично не будуть роздуватися такі проблеми, через одне покоління люди знатимуть українську, і ніхто при цьому не забуде своєї рідної мови.

Роль держави в питаннях мови має бути чи не вирішальною. Наприклад, один з існуючих на сьогодні законів я вважаю нелогічним та антиукраїнським. Це закон про україномовність реклами. Не можна примушувати людей давати оголошення суто державною мовою. Виходить ситуація, коли закон не діє. Наприклад, у Франції непогано відпрацьована система, за якої рекламодавець або рекламіст може публікувати рекламні об"яви будь-якою мовою, але якщо вона не державна, він має сплатити певний податок на користь фонду розвитку державної мови. Такий нескладний прийом одразу вирішив би всі грошові питання. По-перше, з"явилися б гроші на розвиток української мови, по-друге, аби не платити податки, всі намагалися б друкувати рекламу українською.

Почему в Украине не заинтересованы в украиноязычной прессе>>>