Стихи по-черному. Африканские поэты рассказали, что у них общего с украинцами

На литературный фестиваль во Львове в этом году съехалось более 250 писателей из 25 стран. И если к гостям из Польши, Австрии и Великобритании, не говоря уже о своих в доску россиянах и белорусах, здесь давно привыкли, то появление поэтов из Нигерии и Демократической Республики Конго стало маленькой сенсацией.

Отличить Реми Раджи и Фистона Мванза от других участников фестиваля смог бы даже человек, не прочитавший за свою жизнь ни одного стихотворения. Спутать нигерийца с конголезцем, несмотря на общий радикально черный цвет их кожи, тоже трудно: первый – внушительного вида мужчина с пристальным взглядом и крепким рукопожатием, второй – хрупкий, слегка угловатый молодой человек с длинными нервными пальцами, словно постоянно отбивающими причудливые ритмы.

Африканские поэты в Украине – безусловная экзотика. Как и Украина для африканских поэтов. Все, что до поездки во Львов знал об Украине Фистон, – это фамилию Шевченко. И если кто-то подумал, что речь идет о поэте, тот глубоко заблуждается.

В отличие от Фистона, Реми знает о существовании Украины уже лет десять, с тех пор как на украинский язык перевели несколько его стихотворений.

Язык до Львова довел

В печатном виде тексты Раджи и Мванза вряд ли можно идентифицировать как африканские. Нерифмованные стихи – верлибры вполне могут писать и испанцы, и румыны, и даже скандинавы. Другое дело – увидеть их выступления вживую. Особенно эффектно выглядит конголезец, читающий свои тексты в манере, напоминающей рэп, и вставляющий в них специфические припевы, поцокивания и причмокивания.

Раджи пишет стихи на английском. Мванза – в основном по-французски, изредка на суахили. Возникает резонный вопрос: как же быть с корнями и нацио­нальной идентичностью?

"В Нигерии более 350 языков. Нет-нет, не диалектов, а именно языков. Лингвисты вам подтвердят, что это отдельные языки, часто не имеющие ничего общего, – рассказывает Реми Раджи. – Те, кто пишут на йоруба, самом распространенном в Нигерии, могут приобрести популярность внутри страны и даже некоторую международную известность. Но путь к мировому признанию открывает только английский". Кстати, именно английский является в Нигерии един­ственным официальным языком.

В Конго языков тоже хватает – более 250. Как утверждает Фистон Мванза, писать только на родном языке для конголезского поэта с амбициями невозможно, это закрытая дорога. При этом в Конго нет издательств, выпускающих стихи на мест­ных языках, нет переводчиков с одного языка на другой и с местных языков на европейские. "Я не считаю французский чужим языком, при этом в моих стихах много вставок на суахили, африканских ритмических и мелодических фрагментов, – рассказывает Фистон. – Я создаю собственный язык, как пекарь, который работает с тестом и придает ему нужную форму. В Конго я читал стихи где только возможно – на улицах, вокзалах, рынках, в парикмахерских. Так неграмотные люди могли узнать о моей поэзии".

Переехав из Конго в Австрию, Фистон переключился с вокзалов и парикмахерских на тюрьмы. В рамках одного из проектов в Граце, где Мванза живет уже три года, поэты читали стихи заключенным, те писали собственные вирши, и все это вышло отдельным сборником. Фистон признается, что в Австрии нередко чувствует себя одиноко, но возвращаться домой пока не собирается – в Конго тяжелая экономическая ситуация и проблемы со свободой слова, причем не только поэтического.

У Реми все наоборот. Как преподавателя африканской и афроамериканской литературы, а также литературного мастерства его часто приглашали в Европу и США, но, отработав международные гранты (в частности, это были программы ООН и Фонда Форда), он всегда возвращался в Нигерию. Реми уверен, что трудиться на родине – его миссия, здесь он может принести больше пользы, чем на благополучном Западе.

Он и в Африке Пушкин

Говоря с африканскими поэтами, нельзя не задать очевидный вопрос: известно ли вам, дорогие Фистон и Реми, что самый-самый главный русский поэт имеет отчасти африканское происхождение?

– Нет, я об этом не знаю. Но думаю, что у всех поэтов есть нечто общее. На каком бы языке ни выражали свои чувства, они всегда говорят на языке поэзии, – чистосердечно признается Мванза.

Поэт и преподаватель литературы Раджи оказывается более информированным: "Пушкин? Конечно, известно. Это не просто один из моих любимых поэтов, это еще и мой, можно сказать, святой покровитель. Русский Александр Пушкин, чилиец Пабло Неруда и поляк Чеслав Милош для меня главные фигуры мировой поэзии. В университете преподавали в основном англо-саксонскую поэзию, и стихи Пушкина я открыл для себя сам". Любимая китайская пословица нигерийца утверждает, что, даже если двери открыты, ты должен сделать шаг, чтобы в них войти. "Поэзия Пушкина не включена в курс моих лекций, но я часто на него ссылаюсь и радуюсь, когда студенты обращаются к его стихам", –говорит он.

Во Львове африканцам понравилось. Например, Реми порадовала погода. Украина оказалась пусть и не такой жаркой, как Нигерия, но гораздо более теплой, чем он мог предположить.

Фистона приятно удивили три вещи. Во-первых, украинцы оказались гораздо более жизнерадостными и открытыми, чем австрийцы. Кто бы мог подумать, что здесь гуляют, веселятся и поют, почти как в Африке! Во-вторых, Львов – очень христианский город, в храмах много народу, в том числе молодежи. Наконец, Мванза в восторге от украинской поэзии. И хотя, слушая наших поэтов, он ничего не понимал, зато мелодика и ритм украинской речи произвели на него сильное впечатление. Теперь конголезский поэт обязательно попробует написать стихи в украинском духе. По крайней мере так, как он его почувствовал.

Автор благодарит Ирину Шувалову и Соломию Мартынович за помощь при подготовке материала.

Юрий Володарский, Фокус