Именительный подъем. Все больше украинцев желают сменить свое имя

Актриса Екатерина Жулай имя меняла дважды — сначала стала Мартой, а уже спустя несколько лет вернула "Катю". Имя Марта выбрала неспроста — так родители хотели назвать ее при рождении, но бабушка высказались против: мол, в селах так называют козочек. А когда девушка сообщила семье, что Катя осталась в прошлом, над ней долго смеялись, а мама сказала: "Ничего, пройдет и это".

По статистике Государственной регистрационной службы, в 2011 году почти 20 000 украинцев сменили имена, на 12% больше, чем в 2010-м. Еще 10 лет назад желающих переименоваться было гораздо меньше — всего несколько тысяч. В основном за такой услугой в паспортные столы обращались люди, которым изначально досталось экзотическое имя. Это становилось причиной детских комплексов. Сегодня имена, возникшие на волне строительства коммунизма, вроде знаменитых Даздрапермы и Оюшминальды (Отто Юльевич Шмидт на льдине) — всего лишь бородатые анекдоты. Людей манит новая экзотика: Ани и Маши становятся Океанами и Луноликами, а Саши и Сережи — Сомерсетами и Касперами.

Психолог Татьяна Алексийчук считает смену имени своеобразным обрядом инициации — символом вхождения в новый жизненный статус. "Когда человека не устраивает его судьба и он хочет кардинально ее изменить, он нуждается в каком-то ритуале, чтобы почувствовать преобразования, — говорит она. — Когда он меняет имя, ему кажется, что все проблемы остаются позади. Это одновременно и смена имиджа, и попытка бегства, причиной которой могут быть какие-либо глубинные травмы. Грубо говоря, смена имени зачастую — желание получить от жизни все и немедленно".

Как вы яхту назовете
Для Екатерины Жулай смена имени была попыткой начать жизнь в образе другого человека. "Я думала, что таким способом смогу изменить характер, стать сильнее, увереннее, уйти от трудностей, которые меня окружали, — рассказывает Катя. — Друзья не сразу перестроились, но я требовала называть меня не иначе как Мартой. Новым знакомым о первом имени не рассказывала, входила в образ, и спустя какое-то время заметила, как начал меняться характер. Думаю, это самовнушение так работает".

Через два года после смены имени девушка поняла, что так и не привыкла к "Марте", и решила переиграть все обратно. "Нельзя менять имя из-за проблем — потом оно с проблемами и ассоциируется, — говорит Жулай. — От себя не убежишь. Если меня сейчас кто-то называет Мартой, меня аж передергивает".

Смена имени — не всегда спонтанно принятое решение, иногда к нему идут годами. Пенсионерка Сара Лия Педан почти всю жизнь прожила под именем Елена. Ее решение изменить запись в паспорте было сугубо религиозным. "Даже в школьные годы я неохотно отзывалась на имя Лена — видимо, чувствовала, что оно не мое, — говорит Сара. — Уже в зрелом возрасте в первый раз зашла в синагогу и тут же поняла: внутри меня что-то перевернулось. Я начала углубляться в религию, захотела стать полноценным членом еврейской общины. Сара — значимое имя для еврейского народа, царственное. Близкие люди во всем меня поддерживали. Сейчас называют и так, и так, но я не настаиваю, не исправляю — главное не то, чтобы остальные привыкли, а то, что я, наконец, чувствую себя комфортно".

Чтобы изменить имя, нужно прийти в районный отдел ЗАГСа и написать заявление. К заявлению прилагаются свидетельство о рождении, о браке, о расторжении брака, о рождении детей. Затем заявление отправляется на проверку в органы внутренних дел. Когда имя официально изменено, нужно обновить и документы — идентификационный номер, загранпаспорт, водительские права.

Музыкант Антон Бессонов несколько лет готовился к смене имени. Имя выбрал оригинальное — Тим Талер, так называется его группа. А когда дело дошло до официальной процедуры, резко передумал. "Я долго шел к этому, несколько лет подряд просил окружающих называть меня Тимом, но когда до цели осталось всего несколько шагов, понял, какой это цирк, — говорит Антон. — Я хотел изменить свою судьбу, избавиться от определенных черт характера, но какой ценой? Мне кажется, на этот шаг часто идут слабые люди, склонные отрицать свое прошлое и начинать с нуля. Я понял, что гораздо правильнее будет работать над собой, научиться принимать себя таким, какой есть. Смена имени — это серьезно. Вы неосознанно отсекаете от себя корни, генетическую память, а на бытовом уровне — родителей. Я почувствовал, как я оскорбляю свою семью этим поступком".

Многие до сих пор называют Антона Тимом Талером, и, хотя ему это не нравится, он никого не исправляет. Говорит, сам виноват в том, что всех запутал.

Оригиналы
Особая категория людей — те, кто меняет имена на названия продуктов, компаний и даже явлений. Житель английского города Уитстейбл Грег Льюис, проиграв в споре с друзьями, сменил имя на Доктор Убийца Пирожков Омлет (Doctor Pasty-Smasher Omelette), а житель штата Аляска Билли Гибби — на адрес интернет-компании. Теперь его зовут Хостгейтор Точка.ком (Hostgator Dot.com).

21-летний Ден Грей, любитель популярного в США напитка Mountain Dew, сменил имя на Mountain Dew Energy в надежде выиграть шестимесячный запас газировки, а форвард баскетбольной команды Los Angeles Lakers Рон Артест теперь по паспорту Metta World Peace — ходячая пропаганда "мира во всем мире".

Известным личностям, впрочем, лучше не переименовываться: это может оказаться трагедией для фанатов, уже поменявших свои имена в честь кумира. В 2011 году только в Великобритании прибавилось 30 Майклов Джексонов, 15 Уэйнов Руни (в честь форварда футбольного клуба Manchester United) и пять Эми Уайнхаус. Двойник появился и у создателя социальной сети Facebook: израильский предприниматель Ротэм Гез теперь официально зовется Марком Цукербергом. Можно себе представить, сколько Уитни Хьюстон принесет нам 2012-й.

А самая трогательная история со сменой имени произошла в Норвегии. Шестилетний мальчик Кристер захотел официально называться Соником — так зовут ежика из его любимой игры Sonic. Он написал письмо королю Норвегии Харальду V, в котором попросил его о помощи в задуманном. Король ответил на письмо — сказал, что с удовольствием помог бы Кристеру стать Соником, но, увы, не может нарушать закон, ведь мальчик еще несовершеннолетний.

Ольга Шиленко, Фокус