Лев зимой. Известный хорватский режиссер возглавит жюри кинофестиваля Молодость

Хорватский режиссер Лордан Зафранович — такая же знаменитость на территории бывшей Югославии, как Никита Михалков на постсоветском пространстве. Только, в отличие от последнего, первый всегда старался держаться от власти подальше. С юности он осознанно лез на рожон. Его совет начинающим режиссерам звучит провокационно и сейчас: "Молодые авторы должны научиться обманывать власть. Надо сказать, что вы собираетесь снять кино так, как они хотят, а сами делайте то, что считаете должным".

У Зафрановича низкий хриплый голос и горделивая осанка. Он похож на короля без королевства. Или на царя зверей — льва с поредевшей гривой. Он терпеливо сносит нерасторопность молоденького переводчика, который то и дело переспрашивает, что он имел в виду. Он вообще производит впечатление человека очень сдержанного.

Выдают его только глаза. Пронзительные и дерзкие. Это глаза двадцатилетнего, а не семидесятилетнего. Кстати, его младшим детям-близнецам по семь лет. Когда на мастер-классе, который режиссер проводил в рамках кинофестиваля "Молодость", по техническим причинам не удается показать эпизод из его старого фильма, Зафранович безразлично шутит по поводу техники, которая вечно дает сбои. Но под конец начинает нервничать. Оказывается, дело в сигаретах. Он много курит, впрочем, как и все хорваты.

В интервью Фокусу Зафранович рассказывает, что родился в семье моряка дальнего плавания и домохозяйки. "У меня есть еще три брата. Так что у мамы дел всегда хватало, пока отец путешествовал по миру. Он для детей был чужим человеком. Бывал дома один-два раза за год. Привозил подарки, а потом семь дней молчал, сидя за столом". На этом моменте режиссер закуривает очередную сигарету.

В начале шестидесятых, когда Зафрановичу исполнилось шестнадцать, он увлекся кинематографом. Тогда в Югославии существовали учебные заведения вроде кинотехникумов, в один из которых и поступил юноша. Поскольку теорией здесь не злоупотребляли, а акцент делался на практике, очень скоро у режиссера было уже двадцать фильмов-короткометражек. "Тот маленький курс был серьезнее, чем целые академии. Нашими преподавателями были профессиональные кинематографисты. Прежде чем получить в руки камеру, кстати, советскую, восьмимиллиметровую, надо было сдать серьезный экзамен".

В этот момент Зафранович напоминает грузина, который гордо рассказывает о своих породистых предках. Они, как известно, в Грузии есть у каждого второго.

В двадцать с небольшим Зафрановича отправили в Пражскую киноакадемию — совершенствовать мастерство. Он приехал в Прагу в день, когда стоял густой туман, и потерял товарища на вокзале. От вуза был не в восторге: "Когда я оказался в Праге, у меня уже было сложившееся понимание, как делать кино. И два года меня просто бесило все, что там происходило".

В документальном фильме "Оккупация, эпизод 27" режиссера Паво Маринковича, посвященном биографии Зафрановича, есть кадры времен его обучения в Чехии. Молодой человек, похожий одновременно на Элвиса Пресли и Антонио Бандераса, не мигая, насмешливо смотрит в камеру. Манера смотреть не изменилась до сих пор. В этом же фильме одна из коллег режиссера заявляет, что в городе ста башен Зафранович оставил сотни разбитых женских сердец. Сам режиссер говорит Фокусу, что когда снимал фильм о Тито, отчасти ассоциировал себя с диктатором: "Все, что женщины говорили о нем, можно было сказать и обо мне".

Коллега-обвинительница из фильма вставляет очередную шпильку: Лордан был заносчивым, всегда держал расстояние между собой и другими киношниками. Режиссер объясняет это тем, что просто хотел делать приличное кино. "Мой профессор в свое время дал мне хороший совет: когда выбираешь место для съемки, позаботься о том, чтобы там было две гостиницы. Одна для тебя, другая для команды. Нужно дер-жать дистанцию с людьми, потому что не будет работы. И главное, избегай отношений с актрисами, а то сядут на шею".

Ясно, что Зафранович никому не позволит диктовать себе условия. Это касается даже сценариев — ему скучно воплощать в жизнь чужие идеи. Он предпочитает, чтобы истории писались по темам, которые волнуют его. Однажды он попробовал снять ленту по чужому сюжету, но картина не удалась.

С полным метром под названием "Воскресенье" хорват дебютировал в 1969 году. Фильм сразу же вызвал резонанс в Юго-славии. Местные критики заявили, что это чернушная карикатура на жизнь народа и снять подобное кино — все равно что "запихнуть социализм в автобус и сбросить его с обрыва". Картину положили на полку, а режиссер на несколько лет остался без работы.

Это черно-белое стильное кино сегодня раритет. Его не найдешь на дисках или в интернете, но в следующем году "Воскресенье", возможно, привезут на фестиваль "Молодость" — запланирован показ ретроспективы хорвата. "Оккупация в 26 эпизодах", первая часть трилогии о Второй мировой войне, — единственный из ста фильмов, снятых Зафрановичем, который легко можно найти в сети. Эту "анатомию безумия и ненависти" он снял в тридцать три года. Тогдашнее правительство картину одобрило и запустило в прокат. Впрочем, работа не понравилась хорватскому населению и публике в Каннах. Хорватам — из-за того, что Зафранович обличил зверства, которые их земляки совершали наравне с фашистами.

"Я считал, что вначале надо показать зло, сотворенное моим народом, а потом уже рассуждать о зле, которое причинили нам другие", — Зафранович говорит это с вызовом и шарит в пачке, в которой почти не осталось сигарет. Каннскую публику фильм разозлил по этическим соображениям. Зрителям показался излишним натурализм пыток в сцене с автобусом, когда хорватские нацисты отрезают язык сербу, вбивают в череп гвоздь еврею, отрубают голову коммунисту, отрезают женщине грудь. Одна зрительница тогда в порыве гнева даже принялась колотить по проекционной будке с требованием прекратить показ. В СМИ быстро разошлась информация о скандале. Зафранович моментально стал знаменитым на весь мир. Родители режиссера, простые люди, восприняли шумиху вокруг сына как еще одно подтверждение того, что у их сына не все дома. "Их можно понять. Из-за этой картины они оказались в опасности", — вспоминает Зафранович.

По словам режиссера, сцены зверств были реконструированы по реальным фотографиям из музея в Дубровнике, где и разворачиваются события "Оккупации". К слову, название фильма на сербохорват-ском более точно отражает главный посыл и звучит как "Оккупация в 26 фотографиях".

"Кино — не театр, — говорит режиссер. — Фильм, в отличие от спектакля, остается навсегда, и поэтому, если вы снимаете провокационное, обличительное кино, надо быть готовым к последствиям".

В 90-е годы, после развала Югославии, президент Хорватии Туджман объявил Зафрановича врагом нации. "Смерть ожидала за каждым поворотом, было очень опасно оставаться в Хорватии". Режиссер покинул страну. Но главной причиной отъезда стала не личная безопасность, а то, что он хотел закончить фильм "Тестамент" о военном преступнике Андрисе Артуковиче, который во времена Второй мировой занимал пост министра внутренних дел Хорватии. "Сопродюсером картины было хорватское телевидение. Мне предъявили претензии из-за темы. Пригрозили, что вмешается полиция. Я понял, что могу не закончить фильм, на который потратил четыре года своей жизни. Поэтому просто взял машину, положил в нее негативы и переехал границу. И только когда доехал до Вены, понял, что должен был забрать с собой сына, а не кино". Зафранович говорит об этом бесстрастно. Его старшему сыну под сорок, он мастер айкидо и художник — пишет картины в жанре минимализма, пока отец снимает кино в стиле барокко.

Сейчас режиссер живет в Чехии. Безнадежно занят поисками финансирования для нового фильма. "Я обошел много фирм, чтобы найти деньги. За это время усвоил одно правило. Если директор после переговоров просит тебя подойти к своему секретарю, значит, единственное, что тебя может там ждать, — это пакет изделий от его фирмы. За три месяца поисков денег на кино я получил пятнадцать килограммов колбасы и еще кучу какой-то утвари для дома. Иными словами, все, что требовалось моей маме для хорошего ведения хозяйства. Мама умерла в прошлом году. Ей было сто лет".

Последний проект Зафрановича — 30-серийный документальный проект о диктаторе Тито — недавно показали по хорватскому телевидению. "Это означало, что меня, наконец, признали гражданином моей страны". Впрочем, на пресс-конференцию режиссера в Хорватии ни один журналист не явился.

Оксана Савченко, Фокус