Чтобы выжить в донецком аэропорту, нужно было стать киборгами, - полковник Александр Трепак

"Герой Украины" - второе дыхание спецпроекта Фокуса "Герой нашего времени", начатого еще до войны. Теперь мы хотим рассказать вам о тех, кто своими подвигами заслужил высшую государственную награду - орден "Золотая звезда". О тех, кто, не задумываясь, жертвовал собой, на деле показывая, что значит защищать Родину.

Я вырос на книгах о запорожских казаках, о Владимире Великом, о Петре Сагайдачном. Перечитывал их по нескольку раз, переходя на новое место службы, всегда забирал их с собой. Наверное, они и воспитали во мне патриота.

В военное училище пошел потому, что был уверен: в армии служат самые лучшие люди. Детство и юность провел в городе-герое Одессе. Три поколения моих предков были военными. Я был насквозь пропитан военной тематикой. Когда в 2004 году мой полк попал под сокращение, это стало для меня тяжелым ударом. В сердцах я решил уйти из армии. Но неожиданно пришла резолюция: "Увольнять нецелесо­образно".

Кто он

Командир батальона 3-го полка армейского спецназа, главный герой документального фильма "Аэропорт"

Почему он

С конца августа до начала октября прошлого года руководил обороной донецкого аэропорта. Именно его бойцов террористы прозвали киборгами — за несокрушимую волю к жизни и военное мастерство

Я был и остаюсь вне политики, как велит военная доктрина Украины. Поэтому ни я, ни мои ребята не интересовались ни Майданом, ни революцией. Для разрешения внутренних конфликтов есть внутренние войска. А мы, армейский спецназ, нужны для особо опасных операций во время войны с внешним врагом. Таких, как оборона донецкого аэропорта.

В феврале прошлого года нам приказывали подписать обращение к Януковичу. В нем мы должны были потребовать у него наведения порядка в стране. Для нас такой приказ был, как пощечина. Никто не собирался его выполнять. И если бы нам сказали, что нужно выехать в Киев "для устранения беспорядков", никто бы не сдвинулся с места.

Под Артемовском мы защищали военные склады. Там меня и ранили в ногу, но я еще двое суток оставался в строю — вместе со своими ребятами. За это время мы отбили несколько атак сепаратистов и захватили КамАЗы, на которых они пытались штурмовать склады. Второе ранение — осколок в руку — получил уже в аэропорту. Мелких царапин, вроде осколка в челюсть, о котором упоминается в фильме "Аэропорт", я ранениями не считаю. Думаю, их было не меньше двадцати.

В начале сентября многие защитники донецкого аэропорта были далеко не героями. Мы устали вылавливать дезертиров. Добровольцев с нами тогда не было. Однажды все бойцы 93-й отдельной механизированной бригады из Днепропетровской области построились и заявили мне, что уходят. Дескать, это не наша война. Мы, мол, в конце июля брали Авдеевку, и теперь нас должны сменить. Я сказал им: "Смотрите, как бы вам потом не было стыдно". Они посовещались минут десять и остались.

Чтобы выжить в аэропорту, нужно было стать киборгами. Поэтому даже те, кого поначалу невозможно было вытащить из подвалов, стали воевать. Но к началу октября я уже понимал, что эти люди, которые изначально не были ни мотивированы, ни обеспечены должным образом, находятся на пределе. Вот тогда-то на замену нам прислали десантников из 79-й аэромобильной бригады и добровольцев.

Иногда мне приходилось, как всем, брать автомат и отбивать атаки. Доходило даже до рукопашных. Мой командный пункт и одновременно боевой пост был на втором этаже старого терминала. Какой бы пример я показал остальным, если бы отступил, спрятался в подвале? Хотя, конечно, трудновато было между перестрелками командовать обороной, корректировать стрельбу артиллерии и танков, докладывать в штаб.

Настоящий солдат должен любить свою Родину. Все равно, что он будет вкладывать в это понятие: родной город, родителей, жену, детей. Главное, чтобы ему было кого защищать. Возраст, военные навыки, даже пол значения не имеют. Если человек готов сражаться, он достоин называться воином. Мужество, смелость, воля — все это уже на втором плане.

Честно говоря, жалею, что поддался уговорам и снялся в фильме. Ведь идет война, и есть гораздо более важные дела: подготовка людей, забота о семьях погибших. Мой батальон потерял одиннадцать бойцов. Но их смерти были ненапрасными.

Знаю точно: с Украиной все будет хорошо. Я солдат, поэтому у меня неплохая интуиция, и мне можно верить.