Майдан в России превратится в ужасное побоище, — писатель Андрей Дмитриев

Седые волосы, васильковые глаза, искренность в каждом слове. Андрей Дмитриев — человек культуры, он живет во имя нее, при этом оставаясь добродушным, ироничным, совершенно лишенным пафоса и стремления навязать свой образ мыслей.

Мы поговорили о геополитике, вере и безверии, абсолютном иррационализме российской власти, а также о том, чем отличается национализм от шовинизма.

Геополитика — чудовищное шарлатанство

— Года за полтора до Майдана я случайно оказался в Киеве, уехал за девушкой, потом мы расстались, я огляделся и понял, что мне здесь хорошо. Когда случился Майдан, я проживал это как свою жизнь. Давний друг драматург и прозаик Леонид Зорин сказал мне: "Ты оказался на краю кратера вулкана, тебе повезло, как писателю повезло, это и будет твоей главной книгой". Не знаю, будет ли книга, но переживания всего, что происходит сейчас в Украине, в общем-то стали сутью моей жизни. Вот такое у меня странное задание, неизвестно кем данное.

Ты уже несколько лет живешь в Киеве? Нет ли когнитивного диссонанса?

— В этом смысле нет никакого диссонанса. Есть диссонанс иного рода, непредумышленный и непредвиденный. Мой добрый друг драматург и банкир, родившийся в Нижнем Новгороде, но уже более пятнадцати лет являющийся украинским гражданином, точно определил: "Моя страна на меня напала". Вот это довольно сложные переживания. Очень сложно общаться с теми, кто живет в России.

И возникают простые вопросы. Для кого я пишу? Уже не вполне понятно для кого. Всю жизнь верил во что-то…

А во что ты верил?

— В простые вещи: честь — бесчестье, зло — добро, правда — ложь. И все это вдруг поставлено под сомнение. Самое модное слово — "геополитика". Умные люди произносят его почтительно и всерьез. Я писал когда-то, что мечтаю дожить до тех лет, когда занятие геополитикой и пропаганда геополитики будут преследоваться в уголовном порядке. Это шарлатанство, чреватое чудовищными жертвами.

В чем самая большая ложь геополитики?

— В том, что якобы существуют некие центры сил, имеющие глобальные интересы, и, как следствие, — система заговоров, осуществляемая этими силами.

Скажу просто. Когда вы вечером идете по городу, а перед вами стоит какое-нибудь огромное здание государственного департамента, министерства и там горят окна, знайте — в каждом окне зреет заговор. Против соседнего окна. Против такого же окна в другой части мира. Конечно, заговоры существуют, но их так много и они, как правило, настолько ничтожны по умыслу и многообразны по целям, что принимать их всерьез бессмысленно. Это миф, имеющий тяжелые последствия. Если тебе объясняют, что везде рука Кремля или везде рука Вашингтона, и ты исходишь из этого в своих действиях и взглядах на мир, ты уже жертва и у тебя обязательно будут свои жертвы. Это понятие полностью исключает рациональное отношение к миру. Исключает человека и человечность.

Не желал бы России Майдана

Не досаждает ли тебе "киевская хунта"?

— Какое отношение это слово имеет к сегодняшней Украине, где были избраны Рада и президент? И, кстати, нет никаких разговоров о том, что выборы были фальсифицированы. Плохо во всей этой истории то, что есть тасование тех же лиц, которые могли бы при определенной договоренности быть у власти и без Майдана и его жертв.

Но главное, что законы не были заменены декретами. Украина смогла пройти через это испытание достаточно аккуратно и достойно.

Другое дело, чего ждать дальше. Мне кажется, олигархи, которых ненавидит вся страна, напрасно думают, что смогут презирать народ до бесконечности. За полтора года произошли принципиальные изменения в обществе, которые незаметны внешне.

Украина смогла продемонстрировать глобальное переформатирование социума?

— Конечно. Я всегда ищу, так устроен, ключевые слова в любом тексте и ключевые темы в любом разговоре. Помню, что ключевые темы в разговорах 2012 года, когда приехал жить в Киев, были взаимоисключающие.

Первая, с кем ни говори — с таксистом или журналистом: после первого Майдана мы все поняли, что гражданин Украины ничего для страны сделать не может. Вера убита в нескольких поколениях.

Вторая тема: революция все равно неизбежна, и если первый Майдан был бескровный, то сейчас кровопролития не избежать. Это говорили одни и те же люди в одном и том же разговоре.

Было, кстати, и третье утверждение. Оно звучало так: "Ничего сделать не удастся, поскольку ментальность украинцев — это ментальность хуторян, которые копаются в своем огороде".

Ответом на это стал Майдан, который показал высочайший уровень солидарности, самоорганизации. Там была вся Украина: Донбасс, Крым, Западная, Центральная Украина. Люди всех национальностей, говорящие на разных языках.

Я все равно думаю о России. Но не желал бы России Майдана. Майдан в РФ — это будет ужасное побоище. Там уровень самоорганизации нулевой.

Почему еще Украина — не Россия?

— В России колоссальное разделение на так называемые элиты и народ. Между ними просто нет связи. И оппозицию, и власть объединяет одно: презрение и страх к тому, что называется народом. Вечный русский страх пугачевщины.

В Украине все по-другому. Майдан был обречен на победу, потому что там был представлен весь народ, то есть все сословия — и бедные, и богатые, и старики, и молодежь, и украинцы, и русские. И провинция, и столица, и село. И во время выборов президента Украины лидер Свободы националист Тягнибок получил один процент, лидер Правого сектора Ярош получил один процент. В Раду партия "Свобода" вообще не прошла списком, Правый сектор тоже. Это свидетельствует о том, что Украина здоровая страна, что бы ни говорили.

Вот это все, о чем я сейчас говорю, мало кто в России, даже из сочувствующих Украине, понимает. Они мыслят другими категориями.

В России нет национализма. Есть шовинизм

Какими категориями мыслят россияне?

— Украина долго была частью России. И, кстати, в былые времена к украинцам относились с нежностью. Но имперская привычка относиться с высокомерием к народу, который разговаривает на "смешном" языке, взяла свое. И это не только российско-украинская проблема. Скажем, поляки так же относятся к словакам. Язык похож на слух, но звучит смешно. И поляки смеются над словаками. О том, что многое в русском языке режет украинцам уши, никто не думает, естественно. В России не знают и не хотят знать историю Украины. Я не о честных специалистах, ра­зумеется.

Чем отличается российский нацио­нализм от украинского?

— В России нет национализма. Есть шовинизм. Это другое.

В чем отличие?

— Шовинизм — это сознание титульной нации империи. Суть его — мысль о заведомом превосходстве над всем родом человеческим.

Национализм — порождение эпохи романтизма, эпохи Наполеона. Это общественное сознание, смысл которого в освобождении от оккупантов, от империи и так далее. Это порой агрессивное, но все же оборонительное сознание. России ни от кого освобождаться не надо. Понятно, что речь идет о деградации, об имперском шовинизме. Он, кстати, свойственен не только русским. В России он просто присутствует в грубой форме. Это имперский синдром, привычка.

На этом основано пренебрежение россиян к Украине?

— Оно основано на невежестве, более того, на невежестве упорном. Есть люди, которые путешествуют по всему миру, а все равно невежественны. Сейчас сознание России напоминает мне тревогу первобытного племени, которое сидит у костра ночью, а там какие-то звуки раздаются отовсюду в темноте, какая-то угроза чувствуется, соплеменники жмутся друг к другу и гадают, то ли убивать, то ли их убьют. А наутро видят разнообразный, в чем-то опасный, но все же прекрасный мир вокруг, однако же угрюмы и подозрительны, потому что напуганы своими же ночными страхами.

Этой же природы действия России в Донбассе?

— Абсолютно иррациональные. То, что творится в Донбассе, разъяснено в романе "Преступление и наказание". Трудный подросток Раскольников напридумывал себе, что он призван спасать человечество, а ради этого можно и нужно убить старушку. Хотя на самом деле его привлекает сама мысль об убийстве: "Тварь я дрожащая или право имею"…

Это сафари! Все то, что эти новые трудные подростки навыдумывали про построение Новороссии и собирание земель, — лишь искусственная квазиидейная индульгенция. Главное— возможность убивать, рассчитывая на безнаказанность. С сознанием моральной поддержки со стороны огромного числа отравленных ложью и опьяненных ненавистью людей.

Возможна ли большая европейская война, разгоревшаяся из российско-украинской искры?

— Большой европейской войны, скорее всего, не будет. Европа вой­ны не хочет и первой нападать не будет. А Россия — страна, у которой нет ни одного настоящего союзника и слишком мало ресурсов для ведения большой войны. Да и цели нет у такой войны. К тому же она утратила свое былое и, казалось бы, вечное преимущество — видимую неисчерпаемость населения.

Как раб умираю за отечество, как космополит — за свет

Что для тебя значит нация?

— Скажу словами Александра Суворова, моего любимого российского персонажа, оклеветанного всем миром. Он за месяц до смерти написал своему другу поэту Хвостову: "Как раб умираю за отечество, как космополит — за свет". Раб здесь, понятно, означает "слуга отечества".

Я литовец по матери. Судьба Литвы и всех моих родных вошла в мою судьбу. Мой дед по отцу — архангельский мужик, а его жена, которую он, красный кавалерист, увидел с седла своего коня, — еврейская гимназистка. Я всю жизнь слышу разговоры о литовском и прибалтийском национализме. И всегда относился к ним скептически. Потому что видел ситуацию глазами литовца, но в то же время и глазами русского человека. Такое фасеточное зрение.

Что является осью современного государства?

— Государства образовываются, как правило, для того чтобы некий привилегированный класс имел возможность получить законодательно утвержденный источник дохода, а также инструменты управления и насилия над населением этого государства. Времена изменились, но задачи государства изменились далеко не везде. Не в России уж точно.

Нация — это поздняя история. Скажите вы любому монарху до эпохи романтизма слово "нация", он в лучшем случае поинтересовался бы, в каком смысле это слово употреблено. Государство и государь — это было одно. Суверенитетом обладал суверен. Национальный суверенитет— это идеи и реалии нового и новейшего времени.

Украина живет завтрашним днем

В чем отличие культурной ситуации в Украине и в России?

— Культурные силы в России, несмотря на то, что они находятся в тяжелейшей ситуации, по-прежнему мощные. Они просто ограничены в возможностях и, кроме того, сшиблены нынешней ситуацией. Значительная часть профессионалов совершенно охренела от всего этого осатанения и даже пошла на поводу у него. Это совершенно не работает на культуру, суть которой — приятие, сочувствие и усвоение, а не ненависть. Тем не менее и литературная, и кинематографическая, и театральная среда— большая мощь. В Украине такой мощи пока нет.

Почему?

— Может, потому что как только кто проявлялся, сразу бежал в Москву. Так было в советское время. И Довженко убежал в Москву, тем более что здесь его гнобили. Где публикуются русские писатели Украины? В Москве. Где их читают? В Москве. Правда, сейчас ситуация меняется. Я знаю писателей из Киева и Одессы, которые еще недавно просили меня показать их произведения в московских издательствах. Но теперь они призадумались. Хотят быть русскими украинцами.

В чем преимущества Украины?

— Украина, что бы ни говорили глупые политики, включая глупых интеллигентов, это двуязычная страна. Практически любой — билингва. Это колоссальное богатство. Ориентация, с одной стороны, на Европу, при этом отличное знание русской культуры, а с другой стороны — установка на развитие своей. Русские не знают украинский язык, не знают украинской культуры, а украинцы знают и свою культуру, и русскую. Это их преимущество.

Неслучайно же Бродский говорил, что два языка — это абсолютно необходимая норма для любого просвещенного человека. Когда я говорю о преимуществе, я имею в виду и шанс. Украина даже при привычном неверии в настоящее живет мыслью или чувством будущего, чего в России нет абсолютно. Россия в мыслях своих опрокинута в перевранное прошлое. Она о завтрашнем дне не думает вообще, его для нее просто не существует.

Как же так можно жить?

— Поэтому и истерика. Украина живет завтрашним днем. Люди пишут романы, ставят спектакли, пытаются заработать, что-то продумать с постоянной подспудной мыслью о будущем своей страны. Украина в состоянии дать старт многим гениям. Как будет, посмотрим. Это непредсказуемые вещи. Все-таки гениев рождают мамы, а не нации. Нации гениев снаряжают. Россия — страна шедевральная, история русской культуры — это история шедевров, но с культурой как таковой, обыденной, в России плоховато. При этом, конечно, очень узкий слой элиты как столичной, так и провинциальной в состоянии породить колоссальный продукт. В том числе и при помощи Украины.

Что ты имеешь в виду?

— Я думал о том, что Украина дала России, по крайней мере в литературном отношении. Имею в виду людей, которые так или иначе воспитаны Украиной, вскормлены этим воздухом, а потом стали знаменитыми русскими писателями.

Главное, что сделали все эти ребята, этнические украинцы или же русские, воспитанные Украиной, — дали юмор. До украинцев в русской литературе юмора не было. Была сатира, назидательная или изысканная, как у Кантемира или Фонвизина. Высший свет неплохо острил в своем кругу. Но в литературу юмор пришел из Украины. Нарежный, Гоголь, Алексей Толстой.

То есть Россия не умела смеяться?

— Смех был, но смех назидательный. Не то, что Томас Манн называл "искрой, вспыхнувшей в разговоре". Когда невозможно объяснить, почему смешно.

• Читайте также: Европа сейчас не за Украину, она против России, – режиссер Роман Балаян

Твой совет украинцам.

— Говорят, что русский язык — это опасность для украинского языка. А я думаю, откуда эта глупость? Бороться следует не с культурой, а с бескультурьем. Язык, как дух, веет, где хочет. Знание, конечно, умножает скорбь, но знание — это богатство, опора, фундамент любого действия. Русская литература была создана потому, что ее создатели знали французский и мыслили на французском. И немецкий знали, это был язык науки. Языки вслушиваются друг в друга, аукаются, и это большой стимул для развития. Конечно, при условии, что они выучены и не смешиваются, взаимно пожирая друг друга, превращаясь в варианты суржика.