Если бы россияне прорвались, мы бы тормозили их на Днепре, подорвав мосты, — Юрий Бирюков

Глава крупного волонтерского объединения "Крылья Феникса" Юрий Бирюков продолжает поставлять бойцам украинской армии одежду и обувь. Но теперь эти поставки проходят исключительно в рамках экспериментальных проектов по изучению новых типов ткани, расцветок, фасонов. В Киеве же Юрий делает все для того, чтобы поставками в армию занимались те, кому это положено по роду службы. В октябре прошлого года он стал советником министра обороны Украины. И хотя денег ему эта должность не принесла, Бирюков едва ли не единственный в Минобороны, кто получил право называть вещи своими именами.

Мы столкнулись с ним нос к носу в кабинете заместителя министра обороны Юрия Гусева. Последний жаловался Бирюкову на корреспондента Фокуса, "который говорит, что у нас ничего не поменялось". Бирюков понимающе поднял брови: "Опять — зрада?" Так и началось наше интервью. Юрий, как всегда, был крайне эмоционален, но настроен позитивно.

Демократии в армии не место. Упал — отжался

В интернете вас обвиняют во всех мыслимых и немыслимых злоупотреблениях в Минобороны. Как вы реагируете на это?

— Не обращаю внимания. Очень часто грязь льют те, кто по тем или иным причинам не разобрался в ситуации. Вот я размещаю на своей странице в Facebook, к примеру, меню из военных частей, в которых проводится эксперимент по питанию. Мне присылают фотографии меню из других военных частей. Вот, мол, смотрите, где "зрада"! А когда я заявляю, что Минобороны уже купило всю одежду и обувь, которую должно было купить согласно с планами и выделенным бюджетом, в Facebook начинается эпических размеров срач. Люди не понимают, что Минобороны только закупает вещевое обеспечение, а доставляет его служба тыла Генерального штаба. И что если кто-то что-то недополучил, то сначала нужно обращаться не в Минобороны, а к этой службе. Есть и еще один момент. Если все мои знакомые офицеры-контрактники благодарят меня, говоря, что так, как сейчас, армию не обеспечивали никогда, то мобилизованные очень часто возмущаются. Просто любят повозмущаться. В том числе и по этой причине я бы запретил в армии пользоваться мобильными телефонами.

А как же демократия?

— Да в армии не может быть демократии! Армии не нужны "умные", которые любят рассуждать о том, когда наступать, а когда отступать, что надо поставлять в войска, а что не надо. В учебном корпусе морской пехоты США, одном из лучших военных подразделений мира, новобранцам разрешено сделать только один звонок родным — в первый день службы. Причем рядом с телефонными аппаратами на стене висит текст, который они имеют право произнести. "Я такой-то, успешно прибыл в учебный центр, через две недели напишу вам письмо". И после этого военнослужащий не имеет права звонить куда бы то ни было, кроме как по закрытым каналам связи. Причем каждый разговор записывается, и запись хранится в течение всего срока службы. Никаких смартфонов и никакого бл***кого фейсбучика!

Сталкивались ли вы со случаями, когда шум в интернете поднимается намеренно, по чьему-либо заказу?

— Скажу больше: есть те, кому олигархи платят за подобный шум, за интервью нужным каналам. Таня Рычкова (волонтер, советник министра обороны Украины. — Фокус) сама таких выгоняла из 25-й бригады. В армии подобные возможности нужно исключать. В том же корпусе морской пехоты США инструкторы говорят: "Наша задача за время подготовки полностью сломать психику человека. Он должен стать винтиком, тупым, бездумным. Сегодня ему приказывают "упал – отжался", а завтра: "упал на амбразуру". И он не должен думать, выполняя как первый, так и второй приказы. По итогу это правильно, особенно в условиях войны. Скажите мне, что любой из возмущающихся мобилизованных сделал за 23 года независимости для того, чтобы, придя в армию, он мог рассчитывать на натовское обеспечение? Вот вы зарплату в конверте когда-нибудь получали?

Случалось…

— В этот момент вы, я — все мы армию и разваливали, потому что утаивали часть доходов, с которой не платили налоги. Задумываются ли мобилизованные о том, что в конце прошлого года наша страна стояла на грани экономического коллапса? Ведь у нас в начале декабря не было денег даже на выплату зарплаты. Очень легко прийти и сказать: "Дайте!" Мы готовы дать все, что у нас есть, но не более. К тому же в наших специфических условиях не все и надо. Вот, к примеру, многие волонтеры хотят, чтобы наши солдаты носили в бронежилетах легкие керамические плиты 6-го класса защиты. Но у нас не настолько богатое государство, чтобы покупать для всей армии такие плиты. И логистика наша пока оставляет желать лучшего. Так что если мы и начнем поставлять эти плиты в войска, то есть большая вероятность, что после первого же обстрела получим десять человек, у которых нет замены поврежденным плитам.

Загадки "Пикселя". Крючки и липучки

В прошлом году торжественно презентовали новую форму, которую в народе прозвали "Пиксель". В нынешнем выяснилось, что летом в ней чувствуешь себя, как в парилке. Где произошел сбой?

— А у нас в стране есть технологические мощности, которые могут производить другую ткань? Нет! За границей нам покупать не разрешают, чтобы не создавать лишнего давления на валютный рынок. А если бы разрешили, нужно было бы заодно разрешить и МВД, СБУ, ГППСУ, ГФСУ — в Украине 13 или 14 силовых ведомств. Поэтому в Кабмине нам четко сказали: делайте, что хотите, но производитель формы должен быть отечественным.

Тогда почему в нынешнем году объявили о разработке новой формы? "Пиксель" уже не подходит?

— "Пикселька" для фактически раздетой армии в прошлом году была манной небесной. Хоть что-то! История этой формы начинается в 2012 году, когда норвежская компания Nfm привезла тогдашнему министру обороны Павлу Лебедеву свою разработку. Норвежцы предлагали построить в Украине завод по производству формы. Но узнав, что у нас на вещевое обеспечение тратится всего 35 млн грн в год, расстроились и уехали (в нынешнем году на покупку формы выделено 2 млрд грн, что составляет 60% от потребности. — Фокус). Так вот, разочарованные норвежцы уехали, а форма осталась у Лебедева. Потом ее передали в отдел вещевого обеспечения, приказав сделать по ней лекала. При этом около трети функционала формы осталась загадкой. К примеру, на зимней куртке (той самой, которую в армии называют гелетейкой, хотя экс-министр обороны Валерий Гелетей не имеет к ней никакого отношения) на спине есть липучка, назначение которой неизвестно. То есть у норвежцев на нее что-то лепилось, но мы не знаем что. А на молнии есть какой-то крючок. Вот так наша армия и ходит: с маленькими ненужными липучками на спинах и с загадочными крючками.

Мы что, просто украли авторские права на эту форму?

— Да, именно украли, и поэтому норвежцы подали на нас в суд. Но я обо всем этом узнал сравнительно недавно. Ведь я стал советником министра обороны только в начале октября прошлого года, и при этом ¾ времени проводил на "передке". Активно я стал вникать во все проблемы Минобороны только с января нынешнего года.

Вот вы сказали, что Минобороны обеспечивает армию формой только на 60% от потребности. А как же быть с заявлениями о том, что все солдаты обуты-одеты?

— Мы ведь не обеспечиваем всем, что полагается по длинному списку, который, кстати, последний раз обновлялся в 2004 году. Даем только самое необходимое, но форма и берцы в этот список входят. Мало кто знает, что только в 2004 году украинская армия официально отказалась от портянок. Тогда, правда, никто не задумывался над тем, что под берцы нужны не такие носки, какие закупаются под туфли. И вот с 2004 года Минобороны закупало носки, которые: А — натирали ноги, Б — разлазились после двух-трех стирок. Поэтому сейчас приходится создавать техусловия для изготовления двух комплектов носков под берцы — летних и зимних. Всего в новых нормах более 70 совершенно новых позиций.

Значит, Минобороны никогда не купит эти 70 предметов, если сейчас покупает лишь 60% из старого перечня?

— Украинская армия в классическом смысле этого слова — это 100 тыс. бойцов. Вот их мы и стараемся обеспечивать по полной. А работников тыла, библиотекарей, музыкантов, медиков, ветеринаров и т. д. обеспечиваем частично. Таких в нашей армии еще около 100 тыс. человек. Плюс кое-что полагается и для 50 тыс. гражданских специалистов. Чтобы обеспечить Министерство обороны всем необходимым, включая одежду и обувь, нам в нынешнем году нужен был бюджет 86–87 млрд грн. А дали всего 50 млрд грн. Естественно, мы купили не все, что полагается по нормам обеспечения. И так по любому направлению. К примеру, если программа подготовки бойцов финансируется частично, то мы и готовим их на ту сумму, которую получаем. Говоря о бюджете на следующий год, мы напоминаем, что на складах хранения уже не осталось БТР. А на производство новых нужны совсем другие деньги, чем на реанимацию старых.

Обуть рядового Райана

Давайте вернемся к вопросу одежды-обуви. Некоторые бойцы признавались в том, что берцы, которые они получают, разлетаются за две недели.

— Наверное, это берцы еще старого образца. Мы несколько месяцев назад ввели очень качественный продукт. Из 50 тыс. пар новых берцев три пары действительно развалились. Но директор компании-поставщика лично привез им замену на полигон и просил ни в коем случае не выбрасывать разлезшиеся пары, чтобы он мог понять, где у него проблемы на производстве. То есть если у какого-то бойца берцы разлетаются, пусть он срочно сдает их командиру. По контракту производитель обязан их заменить. Мы ввели годовую гарантию на берцы.

Значит, уже есть постановление, регламентирующее рекламации производителям?

— Кабмин принял его еще в 1993 году, но оно никогда не действовало, потому что все, кто занимался закупками для армии, сидели на откатах. А если ты взял откат, ты уже связан по рукам и ногам. Как объяснить, что многие вещи мы покупаем дешевле, чем в прошлом году, и это притом, что курс доллара вырос втрое?

Люди, бравшие откаты, остались работать в Минобороне?

— За год количество уволенных измеряется сотнями, и я не знаю, почему об этом все молчат. Еженедельно увольняют по нескольку человек. Я понимаю, обществу хотелось бы, чтобы их растерзали или расстреляли, но ведь это не в компетенции Министерства обороны. С другой стороны, уволить человека из Минобороны не так просто, даже если он попался на чем-то. Прежде всего им должна заняться военная прокуратура, а она находится в подчинении Генеральной прокуратуры. Я, конечно, могу прийти к Тимофеичу и начать ему изо дня в день на кого-то капать…

Тимофеич — это Степан Полторак, министр обороны Украины?

— Да. Так вот, я могу максимум добиться того, что какого-нибудь злостного саботажника отправят на пенсию, потому что больше ничего с ним сделать нельзя. Более половины сотрудников Минобороны защищены различными "социальными" статьями. Они участники всех возможных войн, афганцы, инвалиды и многодетные отцы. Даже если им объявить десять взысканий, все равно уволить их нельзя.

Сложно ли найти профессионалов для вашей команды?

— Приходите к нам на работу! У нас классная зарплата — 1700 гривен. На такую зарплату сюда готовы идти либо коррупционеры, либо идиоты вроде меня, которым вечно больше всех надо. Кроме того, многие нужные должности год за годом сокращались. Пять лет назад были расформированы курсы подготовки начальников тыловых служб. И сейчас у нас укомплектованность тыловиками составляет менее 50%. В некоторых бригадах нет не то что начвеща (начальника вещевого обеспечения. — Фокус), нет даже зама по тылу. Соответственно, его функции ложатся на плечи командира бригады. Если бригада находится на передовой и растянута на 80 км, у командира меньше всего болит голова о том, кто в какие берцы обут.

Изнасилование неизбежно

Часто ли вам ставят палки в колеса?

— Первое время "старая гвардия" нас боялась. Но недолго: все быстро поняли, что мы не военная прокуратура. Потом эти бюрократы затаились и ждали. Как я узнал, они ждали, когда мы начнем делить потоки. Тогда им нужно было бы просто занести долю не одному человеку, а другому. Они всегда играли только по таким правилам. Но где-то в феврале им стало ясно, что потоки делить не будут. И тогда начался жесточайший саботаж. Просишь устно — полный игнор. Просишь письменно — присылают ответ, логика которого ускользает.

Например?

— Для того чтобы что-то купить не в рамках тендера, а по переговорным процедурам (так втрое быстрее), нужно экспертное заключение службы тыла Генерального штаба, подтверждающее необходимость срочных поставок. Раньше служба тыла давала эти экспертные заключения каждую неделю. И вот мы запустили пилотный проект по питанию. Понадобилось кухонное оборудование для Одесской базы ВМФ и Львовского университета сухопутных войск им. Гетмана Сагайдачного. Из службы тыла приходит отписка: "Мы не можем дать вам экспертное заключение, так как у нас по штату не числятся эксперты". Мы отвечаем письмом, в котором даем обозначение слова "эксперт" из толкового словаря. Также прикрепляем выписку из какого-то приказа о том, что экспертные заключения службы тыла — это в произвольной форме написанные письма за подписью ответственных лиц. Так продолжалось две недели. А потом часть офицеров осознала, что изнасилование неизбежно. Мы победили.

Разве начальник Генерального штаба не подчиняется министру обороны?

— Подчиняется. Но министр обороны не может, к примеру, своим приказом уволить кого-либо из Генштаба. Генштаб и Минобороны — это две относительно независимые друг от друга ветви армии. Генштаб занимается всем, что связано с боевой подготовкой, Минобороны — обеспечением. Именно поэтому в мирное время возглавлять Минобороны может гражданский человек. Указ президента Украины, касающийся армии, должен быть согласован не только Минобороны, но и Генштабом. Такая раздвоенность — фильтр от диктатуры, применяемый во всем мире. Но она очень усложняет нам жизнь. К примеру, Минобороны закупило форму, но доставить ее в конкретные части должны структуры Генерального штаба, на которые мы не имеем влияния. Чтобы как-то решить эту проблему, мы взялись за создание логистической доктрины и проектного офиса. Но, внедряя эти реформы, каждый раз сталкиваемся с жесточайшим сопротивлением со стороны ряда лиц Генерального штаба, потому что каждая новая реформа лишает их части полномочий.

Выходит замкнутый круг, разорвать который невозможно?

— Ушло четыре месяца скандалов, словесных баталий и прочего, чтобы Верховная Рада приняла написанный нами законопроект 2551 о том, что Минобороны имеет право самостоятельно определять нормы собственного обеспечения. Теперь бюджет следующего года верстается под наши "хотелки". Правда, есть опасность, что Министерство финансов и Министерство экономики все равно не дадут нам нужных денег. Скажут: нет – и все. В этом году мы обошли их с помощью СНБО, постановившим, что на нужды Минобороны должно выделяться не менее 5% ВВП. Правда, нам дали 5% на всех силовиков сразу — больше денег просто не было. Но если проблемы с Кабмином еще можно решить, то с Верховной Радой — почти нереально. Депутаты не принимают нужные нам законы. Мы подали 30 с лишним законопроектов, из которых приняли два. Таня Рычкова подала 4 законопроекта, и ни один из них даже не ставили на голосование.

А как же внедрение электронных закупок в Миноборне? Его проллобировать удалось.

— Распоряжение о запуске пилотного проекта по электронным закупкам не издавали два месяца после того, как его приняли на заседании Кабмина. "Воно набувало державної ваги" — так говорят эти бюрократы. Наша система показала, что можно совершать закупки на электронных аукционах, экономя сотни миллионов гривен из бюджета. Значит, аналогичные системы должны работать и для других ведомств, до минимума снижая возможность получения откатов. Но кроме Минобороны, ни одна госструктура не внедрила систему электронных закупок. Как вы думаете, почему? Подобная система есть лишь у Министерства инфраструктуры, но она работает только для госпредприятий и только до установленного порога: свыше 200 тыс. грн при закупках товаров и услуг и свыше 1,2 млн грн при выполнении работ.

Измениться, чтобы выжить

Вы возглавляете одну из самых крупных волонтерских организаций Украины. Как относитесь к утверждениям многих ваших коллег о том, что они кормят и одевают армию?

— Люди, заявляющие такое, врут. Потому что армия потребляет ежедневно тысячи тонн продовольствия, которое перевозят десятки железнодорожных составов. Покажите мне одного волонтера, который полноценно кормит хотя бы батальон. Многие, конечно, возят разные вкусняшки, но это ведь не значит кормить армию. Я когда-то умудрился привезти в донецкий аэропорт 4 тортика. Но при этом не могу сказать, что кормил весь контингент донецкого аэропорта. Многих мы откровенно просим: "Не надо возить форму и берцы. Возите оптику — ее мы не можем покупать в нужном количестве. Возите высокоэффективные медикаменты, которые мы по разным причинам не можем приобрести".

Существует ли система координации Минобороны с волонтерами?

— Группа из более чем 30 волонтеров три недели назад прошла однодневный тренинг в службе тыла. Многие из них возмущались, почему им раньше не сообщили, что уже не надо возить на передовую ни одежду, ни обувь. Что если где-либо есть проблемы с этим, то нужно не звонить волонтеру, а заставить старшину написать заявку. А волонтер пусть лучше потратит деньги на приобретение прибора ночного видения или тепловизора.

Украина заявила о переходе на натовские стандарты. Когда этот процесс завершится?

— Никаких натовских стандартов нет. Есть только "станаги" (STANAG, Standardization Agreement — советы по унификации вооруженных сил для стран — участниц НАТО. — Фокус), которые мы и берем за основу, разрабатывая те или иные стандарты. Знаете, в США есть центр разработки для армии. Это, по сути, научно-исследовательский институт, занимающийся разработкой всего, что делает жизнь солдата максимально удобной. Так вот, его бюджет в полтора раза больше, чем весь бюджет Министерства обороны Украины. А у нас на разработки вообще нет никакого бюджета, как и на приобретение каких бы то ни было новых технологий. Все делают энтузиасты.

• Читайте также: Я и мои друзья — порохоботы, — помощник министра обороны Татьяна Рычкова

Вы не жалеете, что пошли работать в Минобороны? Были бы дальше волонтером, вами бы все гордились и никто бы ни в чем не обвинял.

— Война не закончилась. А значит, девиз ВДВ "Никто, кроме нас" актуален. Если нам здесь, в Минобороны, не удастся изменить всю систему, мы потеряем Украину. И это совсем не гипербола. В сентябре прошлого года 79-я и 95-я аэромобильные бригады без всякого преувеличения спасли нашу страну. От Мариуполя до Одессы и от Харькова до Киева не было украинских подразделений и не было бронетехники. Если бы россияне прорвались тогда, мы бы тормозили их только на Днепре, подорвав мосты. А всю границу с Приднестровьем охранял 88-й десантный батальон, укомплектованный на 20%. Это примерно 100 человек. Так что и в тылу у нас могло бы быть нескучно. Но десантники удержали оборону и спасли страну. А теперь наша очередь.

Фото: Facebook/Юрий Бирюков