Инвестиция в помощь. Маша Ефросинина о том, почему в благотворительности важны не слова, а действия

Маша, как вы пришли к решению системно заниматься благотворительностью?

— Это началось в 2014 году. Тогда мы все были движимы одной целью, мыслью, жаждой — помогать другим. Я помню это чувство, когда меня разрывало на части от желания делать что-то полезное. Когда стреляли, я сидела в квартире на Институтской на третьем месяце беременности и проживала свою жизнь. Все эти события производили на меня впечатление. Муж мне тогда сказал не лежать под окном, потому что может попасть пуля, и я лежала на полу в другой комнате с ноутбуком на животе. Потом я в Facebook призывала собирать гуманитарную помощь для переселенцев и помню, что это приносило мне облегчение и удовлетворение в разы сильнее, чем какие-либо награды на "Телетриумфе". Тогда у людей зашкаливало массовое желание помогать. Мой друг Сергей Притула одними лишь постами в Facebook собрал $1 млн. Но сейчас эйфория и массовое желание помогать прошли. И я подумала: а дальше что?

Что вам дает благотворительность? Какие ощущения?

— Это удовлетворение внутреннее, в котором очень сильно замешано ощущение смысла, значимости, стремления что-то изменить. Я, человек работающий со словом 20 лет, в благотворительности совершенно не верю в слова. Я верю в действия. И я себе наконец-то показывала действия. Во всех наших благотворительных акциях мы никогда не действуем через боль, через "помогите". Сейчас всем плохо. Люди упаднически разочарованы. Поэтому у нас нет фотографий детей в трубках, нет фотографий наших подопечных в детдомах, нет всего того, на что мы собираем. Есть очень вдохновенные посты и очень мотивирующие мероприятия. Я хочу показать людям, что благотворительность доступна. Цитируя мою любимую Опру Уинфри, благотворительность — это не только возможность выписать чек, это уникальная возможность дотронуться до чьей-то жизни. Вот в этом удовольствие, кайф, внутренняя сатисфакция.

Вы — организатор и идеолог "Charity Weekend. День Счастья". В анонсе сказано, что вместе с психологом Аллой Клименко, диетологом Натальей Самойленко и стендап-комиком Натальей Гариповой 22 апреля вы поговорите с женщинами о том, как в XXI веке научиться быть счастливой. Чем ваше мероприятие будет отличаться от большого количества тех тренингов, где украинкам рассказывают, что главное по утрам просыпаться с улыбкой, носить платья и любить себя?

— Я точно не тренер, который будет рассказывать, как жить. Я просто человек со своей историей. Очень осторожно отношусь к теме счастья и любви к себе. Это тонкие вещи, в которых важно не свалиться в дешевый популизм и пошлость. И этого точно не будет на Charity Weekend. Но главное даже не это. Основная цель и лейтмотив нашей встречи — помочь нуждающимся детям. Мы хотим закупить оборудование в детскую реанимацию Института педиатрии, акушерства и гинекологии, поэтому все деньги, собранные от продажи билетов, пойдут на осуществление этой цели. Поскольку мне тяжело просить людей что-то сделать, четыре года назад вместе с фондом "Твоя опора" мы придумали Charity Weekend. И вот на очередном таком уик-энде, 22 апреля, я решила предложить женщинам не просто помочь детям, но и хорошо провести время и получить пользу для себя.

Почему именно тема счастья?

— Так получилось, что с проектом "Ты у себя одна" я посетила 17 городов Украины, в каждом из которых общалась с разными женщинами. Я им открывала свою душу, а они мне свою. В какой-то момент я осознала, что как бы я ни рассказывала, как встать с колен и полюбить себя, все равно во всех городах звучат похожие вопросы. Я решила рискнуть и пойти через сложные смыслы. Мы поговорим не только о счастье, но и о стрессах. Ведь стрессом мы по-прежнему называем склоку на работе или развод с мужем, а вовсе не бессонную ночь или невыполненный дедлайн, или простаивание в пробках, хотя это тоже очень сильно бьет по нашему женскому организму. Но мы об этом не задумываемся. Информация, которой мы хотим поделиться на мероприятии, не только не повредит ни одной женщине, но и принесет пользу.

По вашему мнению, украинские женщины счастливы или несчастны?

— Мне хочется верить, что украинские женщины счастливы, но, думаю, они просто не всегда это осознают. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что счастье в моменте. И в умении его зафиксировать. Приведу примеры из своей жизни. Получила я отзыв, что малышей, которых мы лечим, удалось спасти, — и я испытываю счастье. Мой сын Александр залезает ко мне на ручки, когда я опаздываю на встречу, и говорит: "Ну посиди немножечко, я послушаю, как бьется твое сердечко", — это тоже счастье. Вижу я, как моя крошечная хрупкая подруга Оля всеми силами сдерживает сотни женщин, желающих со мной сфотографироваться после выступления, боясь за мою сохранность, — счастье. Почему мы это не фиксируем? Проблема молодой, красивой, современной женщины в том, что ей кажется, что счастье будет завтра. Есть такое явление: подготовка к жизни. Мы думаем, вот сейчас я похудею, сделаю карьеру, заработаю денег, рожу детей и начнется моя жизнь. А когда приходит время ей начинаться, то оказывается, что все важное уже прожито, и начинается история про потерянное время и упущенные возможности.

Бывало такое, что украинцы вас разочаровывали?

— Да, бывало. В 2016 году мы запустили наш первый "Charity Weekend. Здоровый день", который проходил два выходных дня. Вы даже не представляете, сколько я задействовала людей. На территории парка развлечений, где мы базировались, было около 60 мероприятий только для детей. Также была бесплатная диагностика 17-ю специалистами — ортопедами, гинекологами, психологами, еще — лекции для беременных, оказание первой помощи при ожогах, при потере сознания. Лучшие доктора из частных клиник сидели в шатрах, ждали людей на консультацию. Билет стоил всего 100 грн. Я помню, как в 3 часа дня хожу по этому огромному бескрайнему парку, где все кружит, и понимаю, что на территории сейчас человек 800, а нам, чтобы собрать на реанимационное оборудование, нужны тысячи, а то и десять тысяч людей. Я ходила и плакала, и не понимала, что не так. Город был обвешен рекламой, мы организовали развлечения, которых не предлагал ни один фестиваль, ни один парк. А людям просто было лень вставать в выходной день и ехать куда-то. Или потом я еще читала возмущенные комментарии в Facebook: "я ж заплатила 100 грн, а мені довелося ще дитині морозиво купувати за 30 грн". И вот тогда я говорила о том, что не понимаю, как в этой стране что-то давать людям. Я ведь не выпрашиваю, не уговариваю — я предлагаю получать удовольствие, развлекаться, веселиться, проводить время с семьей. Но ничего, поплакала, утерла нос, поехала в реанимацию Амосова, посмотрела на малышню, поговорила с Лерой Татарчук (глава фонда "Твоя опора". — Фокус), которая сказала: "Ну мы же их не бросим?" И я ответила: "Конечно, не бросим".

Принято считать, что украинцы по большей мере хлебосольные, готовы последнюю рубашку ближнему отдать, но при этом совершенно не готовы жертвовать на благотворительность. Как думаете, почему так?

— Это может быть вопрос цикличности. В 2014 году люди машины продавали, чтобы помочь, сейчас переключились на свои проблемы. Я связываю это с общим экономическим упадком. К тому же у славян есть такая черта — посидеть на своем денежном мешочке, переждать.

И при этом мы видим, что люди, готовые пожертвовать, обязательно требуют что-то взамен. Мало кто просто так приходит и дает деньги.

— Это из-за того, что у нас в стране благотворительное бескультурье. В США детей с детства в школах учат жертвовать и делиться, у нас — нет. К тому же люди не доверяют друг другу. Ведь в большинстве случаев отдаешь ближнему и не знаешь, куда пошло — ближнему или дальнему в карман. Интернет завален журналистскими расследованиями о том, как фонды создавались для того, чтобы отмыть деньги. А человек так устроен: он читает плохое, у него мысли на этом фиксируются. А это убийственное оружие против доверия. Поэтому мы пытаемся возродить доверие через активизацию внутренних позитивных импульсов — возможность хорошо провести время, повеселиться, что-то новое узнать, а заодно и помочь тем, кто в этом нуждается.

Богатые люди дают деньги?

— Да, но делают это, как правило, не публично. Мне известны десятки фамилий людей, которые тратят колоссальные деньги на благотворительность, строят детские дома, хосписы, но не афишируют это, потому что понимают: их все равно "закидают яйцами". Сейчас время такое — если у тебя есть деньги, неважно как заработанные, ты все равно вызываешь агрессию. Богатых людей у нас не любят.

Мне один олигарх говорил: "Маша, в нашей стране есть гигантская проблема — образование выпускников интернатов. На ее решение я трачу $600 тыс., но не говорю об этом, потому что заклюют. Зачем мне это? Я лучше буду тихо делать и знать, что я кому-то помог". А я убеждена, что людям все равно нужны примеры, и мне бы хотелось, чтобы мир больших денег стал открыто, публично помогать. Тогда бы в какой-то степени это поменяло матрицу общественного сознания. А так в публичной плоскости получается, что жертвуют деньги те, у кого их нет, и живут эти люди от зарплаты до зарплаты, а богачи ничего не делают.

Какая ваша самая большая амбиция в благотворительности?

— Моя самая большая амбиция сейчас — это женщины. И мое партнерство с фондом ООН в борьбе за права населения, я надеюсь, выведет меня на более серьезные инструментарии воздействия. Речь идет о семейном насилии над женщинами. В Украине это гигантская проблема. Миллион женщин в год страдает от насилия. К этой невероятно глубокой, жестокой и сложной теме я пришла, помогая детям. Я задумалась, почему в Украине родители ежегодно отказываются от 200 тыс. детей? Это же колоссальная цифра. Я вникла в статистику по насилию, связалась с Фондом ООН в сфере народонаселения, а там мне говорят: "Наконец-то хоть кто-то из публичных людей обратил внимание на эту тему". А тема-то непопулярная. Еле удалось добиться того, что в конце прошлого года в Украине подписали закон о привлечении к ответственности за домашнее насилие. А до этого же вообще никакого наказания не было. Это моя конечная цель — помощь и психологическая реабилитация женщин. Потому что женщина и ребенок едины. Будет счастливая защищенная женщина — меньше станет отказников-детей.