Трагедия в стиле "жэк". О чем рассказывают лебеди из шин на клумбах украинских городов

В скверике возле редакции Фокуса год назад поселились павлины — пара птиц стоит посреди клумбы. Зимой их до макушек засыпает снегом, летом окружают цветы и сорняки. Павлины, конечно же, не живые. Это садовые скульптуры, которые часто называют "жэк-артом", так как большинство таких объектов создают коммунальные предприятия. Впрочем, павлины — редкий вариант "жэк-арта", гораздо чаще в украинских городах встречаются лебеди, вырезанные из автомобильных покрышек.

К творчеству работников ЖЭКов, которое сами они называют "креативными уголками", отношение полярное. Одни называют его "убожеством", "рагулизмом", другие считают украшением дворов и улиц. Иногда противники поделок говорят и о том, что они небезопасны. Ведь кроме старых покрышек при их создании используют острые консервные банки, пластиковые бутылки, линолеум. По сути, это вредные отходы, которые нужно правильно утилизировать, иначе они наносят вред окружающей среде ядовитыми испарениями и токсичными выделениями в почву. Однако каждую весну на клумбах и детских площадках появляются все новые и новые "скульптуры".

Фокус решил разобраться, зачем сотрудники ЖЭКов и жильцы домов плодят лебедей, и с удивлением обнаружил, что для ответа на этот вопрос нужно обратиться к социальной психологии.

Откуда растут ноги у птиц

Павлины у входа в редакцию появились не случайно: год назад Печерская райадминистрация проводила конкурс на лучшую клумбу района. В рамках проекта по благоустройству ЖЭКи сделали с десяток клумб: с лебедями из шин, кораблем посреди цветущей картошки, а еще лисой, которая держит в подоле колобка. Мы попробовали узнать у коммунальщиков, кто автор этих идей, но они не захотели общаться с журналистами. На официальный запрос районная администрация ответила, что бюджетные деньги на это не тратились, эскизы клумб с чиновниками не согласовывались, а идею самого конкурса в администрацию подали "неравнодушные жители района", которые хотят его облагородить.

От судьбы не уйти. Сначала павлинов поставили на грунт, но через пару дней работники ЖЭКа прикрепили к их лапам спицы и вкопали намертво

Примерно такими же были ответы и администраций Дарницкого, Деснянского, Подольского, Святошинского и Соломенского районов Киева. Нам написали, что арт-объекты не включены в список услуг ЖЭКов и, соответственно, в структуру тарифа, который оплачивают жильцы домов за благоустройство придомовой территории. Если "жэк-арт" появляется на клумбах, это инициатива горожан. Выходит, поделки — свободное творчество, которое администрации районов не контролирют и не финансируют.

По "Правилам содержания зеленых насаждений в населенных пунктах Украины" следить за порядком на территории должен ее балансодержатель. В Киеве городское пространство четко поделено: за уличные зеленые насаждения отвечает "Киевзеленстрой", за придомовые — ЖЭКи. Главный ландшафтный дизайнер "Киевзеленстроя" в Печерском районе Алла Филиппова арт-объектами не злоупотребляет, делает их до десяти в год. В работе использует преимущественно дерево, композиции из растений усаживает на металлический каркас. Дизайнер признается, что пресечь творческие порывы дворников и жильцов предприятие не может — нет полномочий, хотя профессионалы не в восторге от большинства произведений "жэк-арта".

Патологический жанр

Любовь к лебедям из шин возникла не на пустом месте. В советском быту изображения этих птиц стали широко использовать после Второй мировой войны, когда в СССР завезли много трофейных вещей. В их числе были и гобелены с пейзажами и сценами охоты, которые стали повторять фабричные художники. Сюжет "лебеди в камышах" обыгрывался в разных вариациях: один лебедь, пара либо стая, иногда в сочетании с барышней, которая смотрит на озеро. Ковры делали так: трафаретом печатали рисунок на плотной ткани или байковых одеялах либо вышивали крестом на мешковине. Некоторые предприимчивые художники подрабатывали тем, что рисовали лебедей на обычной кухонной клеенке, продавая такие "коврики" на рынках. Так что можно считать вполне правдивой сцену из известной комедии "Операция Ы", где герой Георгия Вицина продавал на рынке такие изделия, зазывая покупателей: "Налетай, торопись, покупай живопись!"

Богатый урожай. Возмущение в соцсетях вызывает то, что на клумбе сажают картошку, а сельско­хозяйствен­ный антураж в городе считают неуместным

Лебеди — самый распространенный, но далеко не единственный сюжет "жэк-арта". Встречаются разнообразные животные, сельские мотивы с колодцем или мельницей, цветы, попадаются даже матрешки, трезубцы и церкви из пластиковых бутылок. Противники "жэк-арта" считают его безвкусицей, лишенной какого-либо смысла, однако это не так.

Какими бы ни были сюжеты, все они относятся к жанру китча. Для него характерны сентиментальные, очень простые для восприятия образы, чаще всего напоминающие о детстве. Другая важная черта китча — он создает лишнюю копию реальности. К примеру, зачем ставить цветок из линолеума на клумбе, если она полна живых цветов? Чтобы приукрасить.

Теоретики китча говорят, что он вездесущ, инфантилен и дает впечатление, которое не требует осмысления. Как бы вы ни относились к лебедю из шин, он понятен сразу, мгновенно, в отличие от картин художников-авангардистов. "Китч — это не "отбросы искусства", который каждый может легко распознать и отрицать. Власть китча — в способности удовлетворить самые легкие и распространенные вкусы, а также идеалы красоты", — пишет литературовед Тамара Гундорова в книге "Китч и литература".

Исследователи утверждают, что китч проявляет коллективное подсознание и выполняет терапевтическую функцию. "Он дарит иллюзию счастья в глубоко травмированном обществе, переживающем период трансформаций", — размышляет Гундорова об образе Верки Сердючки. Постсоветские травмы украинское общество переживает на разных уровнях, не остается в стороне и городское пространство.

Архитектор-урбанист Виктор Зотов считает, что китчевые поделки — прямое следствие трагической истории Украины, Голодомора, советского угнетения и страха. "Архитектура всегда выглядит как люди, это наш портрет. Когда человек боится, он не терпит пустого пространства, приукрашивает его, устанавливает препятствия. В этом проявляется его патологическое состояние", — объясняет Зотов. Примеры такой патологии — не только "скульптуры" из шин и пластика, но и многочисленные заборы, расписные фасады, тройные двери в магазинах.

Кто виноват? Районные администрации Киева официально заявляют, что не имеют никакого отношения к "жэк-арту"

Выйти из сумрака

Виктор Зотов — прогрессивный архитектор. Он не только разрабатывает проекты новых зданий, но и стремится изменить образ жизни горожанина, организовывает фестиваль урбанистической культуры CANactions, привозит в Киев зарубежных коллег. Но каждый день, выходя из дома, видит во дворе лебедей из шин, которых делает дворник Вова. Архитектор считает, что Вова в душе дизайнер, причем честный: творит то, что ему близко, не пытается дотянуться до высокого искусства, не веря в него.

Конечно, каждый человек имеет собственные вкусы и пристрастия, разные жанры имеют право на существование и свою аудиторию. Однако проблема в том, что дворник Вова выражает себя не на частной, а на общей территории, которая в равной степени принадлежит и архитектору Зотову. Как она должна выглядеть, нужно решать сообща.

Эксперты утверждают, что каждый на своем уровне может работать над улучшением городского пространства. Тактическое решение предлагает Алла Филиппова: она рекомендует жильцам домов преодолеть неприязнь к бюрократии ЖЭКов и предлагать свои варианты оформления клумб и площадок. Сама Алла готова помогать с эскизами и проектами, делиться идеями — только обращайтесь.

Виктор Зотов уверен, что эволюция городского пространства возможна лишь при инициативах "снизу вверх", когда альтернативы безвкусным поделкам предлагают сами горожане, активисты, специалисты по урбанизму. И такие примеры есть. Урбанист, менеджер культурных проектов Марина Радинская вместе с куратором Катериной Рай третий год прорабатывает идею городского парка под названием Volume Park с современными скульптурами. Для этого Радинская пригласила таких мастеров, как Александр Дяченко, Алексей Золотарев, Назар Билык. Радинская и ее соратники ведут переговоры с городскими властями о предоставлении территории для парка. Они верят, что добьются успеха и докажут: альтернатива китчу есть.

С эффектом погружения. Несколько сотен гномиков во Вроцлаве — свидетельство недавней истории Польши

Стратегически правила оформления общего пространства нужно прописывать на уровне города, чтобы было меньше самодеятельности, а ландшафт выглядел стильно. По мнению Марины Радинской, это масштабная работа, которая может длиться годами. "Нужно изучить исторический контекст города, сопоставить его планировку, историю, культурную составляющую. Если этим займутся художники, кураторы, культурные менеджеры с большим опытом, тогда у нас есть шанс, что все получится", — говорит эксперт.

За примерами для вдохновения далеко ходить не нужно. Достопримечательностью польского Вроцлава стали фигурки гномов. Их "популяция" в городе и окрестностях насчитывает более 350 экземпляров и регулярно пополняется. История этих гномов связана с антикоммунистическим движением "Оранжевая альтернатива". Его активисты рисовали на стенах домов граффити со смешными гномами, писали лозунги, высмеивающие режим, и в итоге сыграли важную роль в деятельности польской "Солидарности". Теперь скульптуры гномов привлекают массу туристов, город даже создал мобильную игру "Охота на гномов", смысл которой — найти как можно больше фигурок, так гостям интереснее знакомиться с Вроцлавом. Вероятно, нечто подобное необходимо и украинским городам: популярные и в то же время погруженные в локальную историю и культуру символы, которые можно воплотить в уличной скульптуре.

Давайте сыграем. С мобильным приложением "Охота на гномов" туристы могут пройти увлекательный квест, чтобы найти как можно больше скульптур